Татьяна Купер - Династия Тюдоров
Знаменитый философ и писатель-гуманист Томас Мор написал в те дни цикл стихов, посвященных новому королю. В них он представил Генриха как мессию, который вытрет слезы со всех глаз и вместо долгов и скорби принесет чистую радость. «Сегодняшний день знаменует конец рабства и указывает путь к свободе. Это прекращение страданий и начало счастливой жизни». Его меч наносит самые сильные удары, его копье не знает усталости, его стрелы разят без промаха, он обладает острым умом. Какие цели не по плечу такому человеку? Другой современник описал это так: «Кончина Генриха VII – свершившийся факт, ибо Генрих VIII объявил всеобщую амнистию, освободил множество заключенных и арестовал всех, виновных в мздоимстве и тирании в царствование его отца. Все счастливы, мало кто оплакивает Генриха VII – наоборот, народ ликует, будто его выпустили из тюрьмы». Еще один современник, барон Уильям Блаунт, написал: «Небеса смеются, земля ликует, все полно молока, меда и нектара. Тирания изгнана, свобода раздает блага щедрой рукой. Нашему новому королю, в отличие от его скупого отца, не нужны золото и серебро. Он страстно стремится к более возвышенным целям – добродетели, славе и бессмертию». Добродетель, слава и бессмертие. Как же эти слова мало вяжутся с тем Генрихом, который предстал перед ними позже…
Но Блаунт не так уж ошибся в своей оценке. И хотя юношеская чистота и жгучее желание быть добродетельным, возможно, увяли так же быстро, как летние цветы, но амбиции и стремление оставить след в истории никуда не делись. Поиск популярности стал для Генриха такой же навязчивой идеей, как у современных знаменитостей, и этот поиск со временем завел его в такие области, куда прежде не отваживался вторгаться ни один английский король. Никто, ни один человек не мог тогда предположить, насколько радикальным и даже революционным окажется его правление. Даже когда Генрих бахвалился, что знает всё, начиная от богословия и кончая военными науками, никто не заметил первые зарождающиеся черты деспотизма. Тем временем в его руках была сосредоточена неограниченная власть! Отец оставил ему полную до краев казну, которую делить было уже не с кем – вся знать была полностью уничтожена, а Парламент и мировое судейство состояли из людей, зависящих от королевской благосклонности.
А пока новый король был завален прошениями о милости – землях, должностях, титулах, и он с радостью подписывал все, о чем его просили, может быть даже с излишней радостью. Тайному Совету, без которого он не мог управлять, пришлось быстро принять меры к обузданию такой необдуманной щедрости – они прибегли к помощи печатей, которые придавали королевским пожалованиям законную силу. Это была долгая бюрократическая процедура: сначала король подписывал документ, секретарь делал его копию и ставил на ней королевскую личную печать. Затем эта копия передавалась лорду-хранителю малой печати, который делал вторую копию и ставил на ней свою печать. Эта копия в свою очередь поступала к лорду-канцлеру, который делал третью окончательную копию и ставил на ней большую государственную печать. Генрих, привыкший во всем подчиняться своему отцу, смирился с таким положением вещей. Но правил ли он сам или от его имени правили другие люди, пока оставалось непонятным.
Первая жена: Екатерина Арагонская
Но вот он принял свое первое самостоятельное решение – теперь он был свободен выбрать себе любую жену, какую только пожелает. А он желал королеву, которая принесет славу его стране, и жену, которая родит ему здоровых сыновей. В его глазах такой была только одна женщина – Екатерина Арагонская, жена его умершего брата Артура. И вот 10 мая 1509 года он неожиданно для всех объявил, что женится на Екатерине, при этом настаивая, что это было завещание умирающего отца. Правда это или нет, никто не знает, но это, видимо, всех устраивало. Уже через месяц, 11 июня, молодая пара обвенчалась в церкви Гринвича, а через две недели молодой муж привез жену в Вестминстерское аббатство, где у главного алтаря была проведена их совместная коронация. Это было поистине шикарное зрелище: дорога для королевской пары была вся драпирована гобеленами, а после церемонии был устроен грандиозный банкет в Вестминстерском Холле, о чем Екатерина потом напишет отцу: «Мы проводим время в постоянных банкетах». Она была так счастлива, что даже выразила отцу благодарность – за то, что он нашел ей такого прекрасного мужа.
После семи лет трудностей, неопределенности и препятствий, она, наконец, стала королевой Англии, и ее ожидание было оплачено сторицей. Прошли те дни, когда ей нужно было продавать драгоценности, чтобы купить себе еду. Теперь весь мир был у ее ног! Она обожала своего красивого, сильного мужа, и эта любовь была взаимной. Чего еще можно было пожелать?
Но что было причиной такой спешки? Желание упрочить союз с Испанией или любовь Генриха к Екатерине? Почему Генрих выбрал именно ее? Да, он был ею увлечен – она была красивой женщиной, но еще за последние семь лет он мог убедиться в том, что она – именно то, что ему было нужно. А что же ему было нужно? Ему нужна была настоящая королева, которая бы помогала ему в управлении государством, так как он был совершенно неопытным. И еще он мечтал о славе, которую могла ему принести наследница великой испанской империи. В те дни он писал Фердинанду Арагонскому, своему тестю: «Что до любви, которую мы питаем к королеве, нашей супруге, то день ото дня ее бесценные добродетели сияют все ярче, расцветают и увеличиваются, поэтому будь мы еще свободны, мы, тем не менее, выбрали бы ее в жены прежде остальных».
И действительно, у супругов много общих интересов. Королевская чета с жаром предавалась интеллектуальным диспутам, покровительствовала художникам и занималась коллекционированием. Екатерина получила великолепное образование и обладала тонким художественным вкусом, которому Генрих отдавал должное. Позже она покровительствовала интернациональному сообществу гуманистов в Англии, и с ее прекрасными греческим и латынью она была хорошим собеседником и критиком для Эразма Роттердамского, Томаса Мора, Вивеса, которые не раз посвящали ей свои труды.
После свадьбы Генрих со своими друзьями, молодыми, знатными и образованными, превратил свой двор в новый Эдем, второй Камелот, и жизнь казалась бесконечным праздником – буйным, веселым и ярким. С первых дней при дворе беспрестанно устраивались балы, маскарады и турниры, так что состоявшие при короле графы жаловались на громадные расходы при покупке бархата, драгоценных камней, лошадей и театральных машин. Генрих писал сценарии для театральных представлений, делал эскизы декораций и костюмов и сам играл главные роли. Однажды он ворвался в покои королевы в костюме Робин Гуда и в сопровождении ватаги веселых разбойников. В другой раз, размахивая ятаганом, он явился в образе турка, одетого в богатый экзотический костюм. А в промежутках между этими эскападами он охотился, танцевал, писал музыку и стихи. Как писал он в одном из своих стихов: «Юность правит мной».
Они были счастливы, как никогда! И счастье казалось абсолютно полным, когда через несколько месяцев Екатерина забеременела. Но в январе 1510 года это счастье сменилось скорбью – у нее преждевременно родился мертвый ребенок. Она была раздавлена горем и мучавшим ее стыдом и написала отцу, чтобы он не злился на нее, так как это была воля Господня… Генрих также был убит горем, но не обвинял жену, мало того – он был с ней ласков и мягок.
Это известие тогда держалось в большом секрете – об этом знали, помимо супругов, всего 4 человека. Королева не появлялась при дворе, и вела жизнь затворницы – пока не забеременела опять. К рождеству того же года у нее начались роды. Теперь все ее благополучие зависело от того, сможет ли она обеспечить сына-наследника, и она не могла потерять второго ребенка. Генрих тоже молился, и на этот раз, 1 января, у них родился здоровый ребенок. К огромному облегчению королевы это был мальчик, которого назвали тоже Генрихом. В Тауэре гремели пушечные залпы, на улицах вино лилось рекой – народ праздновал рождение наследника, а радости родителей не было предела. Они были женаты всего полтора года, и у них уже был наследник. В тот момент Генрих пожалуй был влюблен в свою жену, как никогда раньше. Наконец, он оправдал все возложенные на него надежды отца!
К сожалению, их счастье продлилось недолго – меньше чем через 8 недель их драгоценный сын Генрих умер. Но для Генриха это было больше, чем смерть сына – это был удар по его королевскому престижу. И чтобы поднять этот престиж, он начал искать другие пути…
Генрих-воин
Всего через месяц после коронации из Венеции пришла секретная депеша: «Сенат Венеции дает инструкцию своему послу в Англии сыграть на тщеславии Генриха и склонить его к войне с Францией». Дело в том, что между Папой Юлием II и королем Франции Людовиком XII началась война. Людовик уже давно вел захватнические войны на севере Италии, и теперь направил все свои усилия на расширение своего владычества. Папа отлучил его от церкви и сформировал для крестового похода против вероломной Франции священную Лигу из сочувствующих государств. Чтобы заманить в эту лигу Англию, он послал Генриху несколько бочек итальянского вина, золотую розу и сто головок сыра Пармезан. Одновременно в своих письмах перепуганные итальянские сенаторы молили Генриха о помощи, при этом не подозревая, что ломятся в открытую дверь – ведь Франция всегда была заклятым врагом Англии, и Генрих с детства мечтал о военных походах под знаменами святой матери церкви! Теперь пробил его час, и он желал стать тем, кем никогда не был его отец – благородным рыцарем, который добьется неувядаемой славы своими ратными подвигами.
