История Древнего мира. От истоков цивилизации до первых империй - Сьюзен Уайс Бауэр
Эта тактика сработала. Воины моря были побеждены простым количественным преимуществом солдат, представших перед ними. «Их стаскивали, переворачивали и складывали на берегу, – заключает надпись, – убивали всех и стаскивали в кучи от кормы до носа их галер»{386}. Рисунки в храмах изображают ряды связанных пленных, проходящих перед победоносным Рамзесом III. Самая большая угроза со времен Кадеша была отбита.
Прерывистая линия наследования, бегущая через историю Египта, временно залатанная победными рельефами и строительными проектами, все еще вполне могла оборваться в любой момент. Рамзес III сидел на троне по праву удачливости его отца и не был застрахован от интриг любителей власти.
К концу его правления одна из его менее значимых жен составила план покушения на царя при помощи возмущения черни. Писцы, которые записывали дела во время правления преемника Рамзеса, говорят, что она начала действия по «возбуждению народа и подстреканию к вражде, чтобы поднялся мятеж против их господина»{387}. Она явно надеялась, что толпа уберет не только Рамзеса III, но также и назначенного наследника – его сына от другой жены, – чтобы царем стал ее собственный сын.
Гаремный план убить фараона едва ли являлся чем-то новым, но именно этот замечателен количеством вовлеченных участников. Перечень представителей двора отмечает среди других двух царских знаменосцев, дворецкого и главного писца. Надзиратель за стадами был обвинен в изготовлении восковых фигурок царя – очевидно, для использования в египетской форме колдовства{388}; главный распорядитель обвинялся в организации раздоров. Нити заговора явно тянулись в Нубию: «Бенемвезе, бывший капитан лучников в Нубии… был приговорен из-за письма от его сестры, которая находилась в гареме и написала ему, сообщая: „Подстрекай людей к военным действиям!”»{389}
Записи обвинительных актов по заговору заканчиваются с монотонным постоянством: либо «Он покончил жизнь самоубийством», либо же «Смертный приговор приведен в исполнение». Исключение составили три заговорщика, которым просто отрезали носы и уши, и один оправдательный приговор знаменосцу по имени Хори – который, без сомнения, прожил все оставшиеся годы, окруженный недоверием из-за того, что единственный выжил в чистке{390}.
Ко времени, когда судебные разбирательства завершились, намечавшаяся жертва уже сошла со сцены: Рамзес III сам скончался от старости.
Следующие восемьдесят лет правили восемь царей по имени Рамзес – большинство в таком мраке и хаосе, что сохранились только фрагменты записей и настенных надписей. Египет все еще удерживал свои нубийские территории, но прочие земли отпадали одна за другой. Шахты на Синае замерли. Очевидно, нубийские золотые прииски тоже были покинуты рабочими. К 1140 году до н. э. Египет перестал даже пытаться защищать удерживаемые ранее территории западных семитов; пограничные форты остались лишь на востоке Дельты{391}. Гробницы в Долине Царей были обнаружены и разграблены ворами. Ливийцы возле Дельты нападали на египтян, которые еще оставались у западной границы. На придворного чиновника по имени Венамен, который пытался проехать вдоль берега, чтобы сторговать хорошую цену за кедровые бревна из Библа, напали и отобрали деньги; воры больше не боялись ответных мер со стороны египтян. Венамен все-таки попал в Библ, но его миссия провалилась: царь Библа не собирался принимать египетские обещания, доброго имени Египта на севере больше не существовало. «Я не твой слуга, – ответил он Венамену, – и не слуга тому, кто послал тебя. Бревна останутся тут, на берегу»{392}.
Тем временем жрецы Амона все богатели. Повторное возведение на престол Амона в качестве главного бога при Тутанхамоне означало, что фараон за фараоном делали богатые пожертвования храму Амона. Рамзес III подарил Амону столько земель, что ко времени его смерти священнослужители Амона контролировали почти треть всей плодородной земли Египта.
Назначение Хоремхебом в жрецы военных – сделанное, чтобы быть уверенным в их лояльности трону, – со временем привело к обратному. Примерно на двенадцатом году правления Рамзеса XI военачальник по имени Херихор смог занять место верховного жреца Амона. Теперь он контролировал не только армию, но и величайшие богатства Египта. Когда он начал предъявлять свои требования, Рамзес XI, похоже, сдался без борьбы. Менее чем через пять лет Херихор стал наместником царя в Кише; через непродолжительное время после этого он начал именовать себя визирем Египта; еще десятью годами позднее его имя начало появляться в качестве соправителя всей страны. Его портрет был вырезан на храмовой стене возле портрета Рамзеса XI – двое мужчин были равными по размеру портретов и по масштабам власти{393}.
Когда оба умерли с интервалом в пять лет, причем ни один не оставил сына и наследника, их зятья начали гражданскую войну. Зять Рамзеса XI взошел на трон на севере, а зять Херихора заявил о своем священном праве править югом из города Фивы.
За все это время на горизонте не появился ни один великий объединитель. Новое царство закончилось. Египет остался разделенным и вскоре утонул в путанице несчастий и военных действий: настал Третий Переходный период.
Сравнительная хронология к главе 39
Глава 40. Темные века Греции
Между 1200 и 1050 годами до н. э. вторжение дорийцев приносит в Грецию темные времена
После разрушительной победы в землях Трои микенские корабли медленно, на веслах или под парусами, направились к греческому материку – чтобы обнаружить свои дома обедневшими и отягощенными заботами. Одиссей сражался десять лет, чтобы попасть домой и увидеть, что его дом кишит врагами; Агамемнон вернулся к жене и был убит в собственной ванной ею и ее любовником.
И это оказалось только началом будущих несчастий.
Около 1200 года до н. э. по полуострову пронесся вихрь пожаров. Микенский город Спарта сгорел дотла. Сам город Микены отбивался от неизвестного нам врага; крепость выдержала, хотя и была повреждена, но от домов вне стен остался только пепел, они никогда не были отстроены заново{394}. Город Пилос был стерт огнем с лица земли. Выжившие города были уничтожены другими бедствиями.
Археология предполагает, что города были заселены новыми людьми, которые не знали письменности (ее нет в руинах их домов), не умели строить из камня и кирпича, не знали производства бронзы{395}. Эти новые поселенцы пришли с северной части полуострова и теперь двигались к югу. Позднее историки назовут их дорийцами.
Оба наших источника, и Фукидид, и Геродот, приписывают взятие микенских городов сильно вооруженным дорийцам. Геродот говорит о четырех вторжениях дорийцев в Аттику (земли вокруг Афин); первое из них произошло в дни, когда «Кодрус был царем Афин»{396}. Позднее греческий писатель Конон сохранит для нас традиционный рассказ о самом раннем нападении: оракул в лагере дорийцев предсказал
