Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности - Наталия Лебина
В том же 1955 году читающая советская публика познакомилась с «Юностью». Первым ее редактором стал Валентин Катаев. Он до снятия с должности в 1961 году успел напечатать и стихи, и прозу тех, кого позднее назовут литераторами-шестидесятниками: Василия Аксенова, Евгения Евтушенко, Беллы Ахмадулиной, Роберта Рождественского и многих других. К «Юности» относились по-разному. Ее обожали молодежь и свободомыслящая интеллигенция, независимо от ее профессиональной принадлежности. Ее не терпели и считали «разносчиком антисоветчины» идейные сталинисты и партийные бонзы. Но равнодушных не было. Неудивительно, что в романе «Во имя отца и сына» Ивана Шевцова, пытавшегося создать сатиру на оттепельные нравы, свежий «сногсшибательный» номер журнала «Юность» выступает как лучший подарок молодой девушке, стремящейся не отстать от жизни.
В отличие от европейских и американских обывателей многие советские люди читали именно серьезную литературную периодику и следили за новинками прозы и поэзии. Однако оттепельная свобода приобщила публику и к практике «листания журналов». В продаже появились западные иллюстрированные ежемесячники на русском языке. Самое важное место занимал, конечно, журнал «Америка». Он начал печататься в США еще в 1946–1948 годах. Потом был почти десятилетний перерыв, и c 1956 года, практически одновременно с ХХ съездом КПСС, «Америка» вновь пришла в СССР. Журнал поражал читателя и содержанием, и качеством полиграфии. Его хотелось не только вдумчиво читать, но небрежно перелистывать, наслаждаясь великолепием иллюстраций и лоском бумаги. В годы оттепели в Советском Союзе стали доступны и модные журналы социалистических стран, издаваемые на русском языке: болгарские «Божур» и «Одивани», популярные польские Świat Mody, Przyjaciółka и Kobieta i Życie. Так происходила трансляция западных культурно-бытовых ценностей. Объемы издаваемой журнальной периодики увеличились. О ее реальном существовании в советском быту свидетельствует рисунок «Новорожденные» Наума Лисогорского из последнего номера журнала «Крокодил» за 1956 год. Молодая женщина-почтальон в детской коляске везет сразу несколько новых журналов, появившихся на свет в год ХХ съезда КПСС. Это «Молодая гвардия», «Юный техник», «Веселые картинки», «Костер». Изменилось в период оттепели и содержание уже знакомых изданий: «Нового мира», «Иностранной литературы», «Знамени» и др. В общем, в конце 1950-х – начале 1960-х годов было что почитать в домашней обстановке. Правда, пока не все горожане имели индивидуальные локусы для вполне интеллектуального расслабления.
Крокодил. 1956. № 36. Рисунок Н. Лисогорского
В советской повседневности 1950–1960-х возникли и принципиально новые виды досуга, вполне реализуемые в обычном жилье. Это происходило по мере развития техники. Уже в начале 1920-х годов обыватель приобщился к радио. В публичном пространстве больших городов на столбах появились тарелки-громкоговорители. Начиная с 1927 года они переместились в квартиры. Так горожанин мог слушать радиопередачи у себя дома. Правда, радиовещание, пока очень политизированное, велось тогда лишь на двух волнах, пять дней в неделю, по восемь часов. В воскресенье передач не было вообще. Первый крупный музыкальный радиоконцерт, в котором участвовали радиостанции Москвы, Ленинграда и Харькова, состоялся в январе 1927 года. В общем, появилась некая возможность не выходя из дома приобщиться и к культурной информации. В 1932 году в СССР произвели 29 тысяч, а в 1937-м – уже 200 тысяч радиоприемников. Затем наблюдалось резкое уменьшение объема выпуска радиотехники для домашнего пользования – сказывалось влияние Великой Отечественной войны. Однако уже в 1950 году показатели производства радиоприемников, нередко совмещенных с радиолами, выросли в пять раз по сравнению с предвоенными. И конечно, наиболее резкий скачок произошел в годы хрущевской строительно-жилищной реформы. В 1965 году на предприятиях страны подготовили к выпуску в продажу 5 миллионов 160 тысяч единиц аудиотехники разных видов. Ее наличие в личной собственности увеличивало стремление к интимизации рекреационного досуга. Правда, радиоприемники и радиолы эпохи хрущевских реформ требовали много места в жилом пространстве. Неудивительно, что первые транзисторные аудиогаджеты, сравнительно небольшие по размеру, вызывали настоящий восторг. Так же реагировали на новинки техники и западные обыватели. В романе Эльзы Триоле «Розы в кредит» упоминается «маленькое чудо-радио», «приемник без проводов» в скромном малогабаритном жилье главной героини Мартины.
Слово «транзистор» – признанный неологизм 1960-х годов – означает полупроводниковый прибор для усиления и преобразования электрических сигналов. Появление транзисторов совершило настоящую революцию в радиотехнике: они пришли на смену традиционным, массивным и довольно дорогостоящим радиолампам. Миниатюрность и сравнительно невысокая цена полупроводниковых составляющих позволила создавать маленькие переносные радиоприемники. Их в разговорной речи 1960-х годов и стали называть транзисторами. Уже в конце 1956 года московский завод «Красный Октябрь» выпустил небольшое количество портативных радиоприемников «Дорожный». В сентябре 1957 года появился транзистор «Сюрприз». Его опытная серия составляла уже 3 тысячи штук. Потребителя, конечно, радовали скромные габариты технических новинок, но соперничать со стационарными аудиоагрегатами они все же не могли, так как работали лишь на длинных и средних волнах. Это ограничивало доступ к прослушиванию западных радиостанций. Неудивительно, что самым вожделенным из переносных приемников считалась «Спидола», по тем временам казавшаяся небольшой (27,5 × 20 × 9 сантиметров) и сравнительно легкой – всего 2,3 килограмма. Ее выпускал с 1962 года рижский электронный завод VEF. Правда, купить «Спидолу» мог далеко не каждый советский гражданин.
