Монгольское нашествие на Русь и Европу - Андрей Алексеевич Шестаков
[…] Вокруг городских стен монголы поставили сторожевые цепи и всю ночь стерегли неусыпно. Вылазки осажденных прекратились. Никто больше не осмеливался выходить из города. Муджир-ал-мульк не мог придумать никакого средства к спасению, кроме как сдаться неприятелю. На утро он послал мервского имама Джемал-ад-дина для переговоров с монголами, получил обещание пощады и вышел, захватив многочисленные подарки, навьюченные на четвероногих, имевшихся в городе. Тулуй расспрашивал его о состоянии города и потребовал их к себе и заставил выдать сокровища. Монгольское войско вошло в город. Все население без различия имущественного положения было выведено за город, и женщины были отделены от мужчин.
[…] За исключением 400 ремесленников и некоторой части детей обоего пола, которые были уведены в плен, все мервское население вместе с женщинами и детьми было разделено между воинами и ополченцами и перебито. […] Стены были разрушены, укрепления сравнены с землей […] После расправы с мервскими жителями Тулуй назначил эмира Зия-ад-дина, мервского вельможу, которого монголы пощадили как безвредного, правителем разрушенного города и тех оставшихся жителей, которым удалось укрыться в потайных местах во время погрома. […] Уцелевших жителей Мерва оказалось около 5000. Из них, однако, многие погибли впоследствии, когда в Мерв прибыли другие отряды монголов, также потребовавшие своей доли в убийствах.
[…] Зия-ад-дин приказал восстановить мервские стены и вал. В это время прибыл отряд монгольского войска. Зия-ад-дин нашел необходимым оказать им почет и некоторое время держал [их] у себя, пока не пришел с многочисленным войском Куш тегин-пехлеван из войск султана и не начал осады города. […] Когда Зия-ад-дин понял, что при расхождении [общего] желания из дела ничего, не выйдет, он с тем отрядом монголов, которые находились при нем, отправился в крепость Марга, а Куш-тегин вошел в город.
[…] Куш-тегин деятельно принялся за восстановление города и земледельческого хозяйства. Им была вновь отстроена разрушенная плотина.
Однако дальнейшие меры к восстановлению города вскоре должны были прекратиться. Монгольский военачальник Карача-нойон был уже в Серахсе. Получив сведения о приближении монгольских отрядов, Куш-тегин бежал ночью из Мерва. […] Несколько дней спустя к Мерву, в котором остались заместители Куш-тегина, подъехал отряд монголов человек в 200, направлявшийся к Кутуку-нойону. Половина отряда отправилась выполнять порученное ей дело, а половина осталась осаждать Мерв и сообщила об этом Турбаю и Кабару, находившимся в Нахшебе. К этому времени из разных мест люди собирались в Мерв, так как в нем было лучше.
Пять дней спустя [прибыл] Турбай с 5000 войска и сипехсаларом Хумаюном, который носил прозвание Ак-мелик и служил им [монголам]. Достигнув мервских ворот, они тотчас же взяли город и, взнуздав правоверных, словно верблюдов, связывали веревкой по десять, по двадцать в одну цепь и бросали в кровавый чан. Более 100 000 приняли мученическую смерть. Кварталы были разделены между воинами, и большинство домов, замков, мечетей и мест поклонения было разрушено. Военачальники с войском монголов удалились, оставив Ак-мелика с несколькими людьми, чтобы словить тех, кто оказавшись предусмотрительным, спрятался в укромном уголке и ускользнул от меча. Все хитрости, какие было возможно сделать для розыска, были сделаны, и так как других хитростей уже не оставалось, то один человек из Нахшеба, бывший с ними, начал кричать азан и читать призыв к намазу. Всякого, кто на его голос вылезал наружу из убежища, хватали, заключали в медресе Шихаби и потом сбрасывали с крыши вниз. Таким образом погибло еще много людей. 41 день они проявляли такое усердие, пока не удалились оттуда. Во всем городе уцелело не более 4 человек.
Когда в Мерве и его окрестностях уже не осталось никаких войск, все те [жители], которые находились в деревнях или ушли в пустыню, направились в Мерв. […] Когда слух дошел до Несы, один туркмен, собрав шайку, пришел в Мерв. Он приобрел расположение влиятельных лиц [в городе], и около него собралось тысяч 10 человек. Он управлял [Мервом] в течение 6 месяцев и посылал [отряды] в окрестности Мерверуда, Пендждеха и Талькана нападать исподтишка на монгольские обозы и приводить лошадей.
[…] на Мерв напал сперва монгольский военачальник Карача-нойон, находившийся в это время в Талькане. Он перебил всех жителей, которые попались ему на глаза, и использовал их запасы пшеницы. Потом, следом за ним, пришел другой монгольский военачальник, Кутуку-нойон, с войском в 100 000 человек. Халаджи, газнийцы и афганцы, входившие в состав этого войска в качестве ополчения, довершили разрушение города и истребление его жителей. В течение 40 дней они производили такие насилия, подобных которым никто не видел, и такое опустошение среди населения, что в городе и окрестных деревнях не осталось и 100 человек»[424].
Итак, как видим, согласно Джувейни, монголы три раза захватывали Мерв. При этом после первого и второго разгрома численность горожан возобновлялась за счет людей из окрестностей города. Единственное, что смущает меня в этом тексте, – слишком круглые цифры: после первого разгрома Мерва уцелели 5000 человек; во время второго – погибли 100 000 чел.; после второго в городе собрались 10 000 чел. С другой стороны, откуда вообще могли появиться какие-либо цифры, спрашивается: кто их там всех пересчитывал?
Любопытно то, что, кроме самих монголов, в уничтожении горожан Мерва активное участие принимали монгольские союзники: афганцы, газнийцы, халаджи. Мне эта информация напомнила события ХХ века, когда на захваченных территориях в уничтожении мирных жителей, кроме самих гитлеровцев, деятельное участие принимали их пособники из числа местного населения: латыши, литовцы, украинцы, эстонцы и др.
Теперь обратимся к тексту Р. Почекаева, точнее к ссылкам, которые он сделал в своем тексте. Первая ссылка – на книгу самого Р. Почекаева «Батый. Хан, который не был ханом» (с. 148). Открываем и читаем: «…по свидетельству Рогерия, еще до битвы у Шайо Кадан захватил в плен графа Аристальда, выбрал из числа немецких пленников 600 человек и использовал их на своей службе. По приказу Бату были написаны и распространены тексты, в которых победители призывали жителей возвращаться в свои селения и обещали им мирное существование. Эти послания составляли пленные или добровольно перешедшие на сторону мадьярские и немецкие феодалы».
Я открыл Рогерия и нашел соответствующие места. Вначале – о немецких пленниках:
«Король Кадан, в течение трех дней по бездорожью пробиваясь через леса между Русью и Команией, пришел к богатой Рудане – расположенному среди высоких гор селению тевтонцев и королевскому серебряному руднику, где собралось неисчислимое множество людей. Но поскольку были они людьми воинственными и не испытывали недостатка в оружии, то, когда стало известно о приходе татар, они через леса
