Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы - Бернард Корнуэлл
Кризис назрел в центре линии Веллингтона.
11. «Защищайтесь! Защищайтесь! Они лезут отовсюду!»
«Каков обстрел, господа, – сказал герцог Веллингтон, когда французские пушки продолжили бомбардировку его позиций. – Посмотрим, кто будет стрелять дольше».
Стратегия герцога была довольно простой. Он решил драться на гребне и надеялся удержать Наполеона на расстоянии, пока не подойдет Блюхер. И вот Блюхер уже на поле боя, однако прусская армия продвигается ужасно медленно. Веллингтон сохраняет внешнее спокойствие, однако часто сверяется с часами. Позже герцог вспоминал: ему казалось, его часы отстают, их стрелки еле движутся. Прусская атака на Плансенуа отвлекла часть французских войск от поля между двумя гребнями, но для Веллингтона и его солдат это было неочевидно. Массовая бомбардировка продолжалась, а на французском гребне собиралась пехота для нового штурма позиций герцога.
«Прекрасные дочери» Наполеона обстреливали гребень Веллингтона, но артиллерия в одиночку не могла сдвинуть британо-голландцев. Требовался новый приступ. Тем не менее французы невольно помогли Веллингтону. Сперва задержали начало сражения, ожидая, пока подсохнет земля, а в день, когда на счету каждая минута, это стало подлинным благословением небес. Затем д’Эрлон атаковал плотным строем, из которого почти невозможно перестроиться в каре, и был разбит подошедшей конницей. Далее Ней в припадке оптимистического высокомерия бросил императорскую кавалерию под британский мушкетный огонь. Однако теперь, когда канонада загремела вокруг Плансенуа, французы все поняли правильно.
Ла-Э-Сент (название, что интересно, означает «остролист») был центральным бастионом позиций герцога, укреплением, стоявшим над гребнем, у главной дороги Брюссель-Шарлеруа. То была основательная ферма, далеко не такая большая, как Угумон, зато полностью сложенная из камня. Со стороны французов находился сад, дальше – подворье, а со стороны британского гребня и всего в паре сотен ярдов от перекрестка находился огород. С трех сторон двор окружали здания, а четвертую, протянувшуюся вдоль дороги, защищала высокая каменная стена, в которой имелись двое ворот. Большие двери амбара открывались на поле, откуда нападала французская кавалерия, но, в отчаянном поиске дров холодной дождливой ночью, гарнизон разломал и сжег обе двери. Западную сторону подворья занимали стойла и коновязь, а с северной стороны стояло главное здание с узким проходом сквозь него, ведущим в огород.
Ферма находилась в осаде на протяжении всего сражения, но, в отличие от Угумона, не была как следует подготовлена к обороне. Прочные двери амбара пошли на топливо, предоставив французам удобный вход, а в стенах не было бойниц. Все саперы, проводившие инженерные работы на поле боя, были направлены для подготовки Угумона к осаде, а Ла-Э-Сент упустили из виду. Британский штаб-офицер этим был весьма раздосадован:
Гарнизон незначительный, рабочих забрали, позицию посчитали достаточно укрепленной для того, что от нее требуется, и за всю ночь больше ничего не было сделано для обороны. И это вместо того, чтобы всю ночь делать помосты, бойницы, построить ворота и двери, разобрать часть крыши, вынести сено и обеспечить боеприпасами.
Тем не менее германские защитники выдержали все атаки французов. Французы заняли сад и огород, но их остановил каменный прямоугольник зданий и стрелки Королевского германского легиона. Когда корпус д’Эрлона был разбит и отступил, гарнизон вернул территорию огорода, но в саду оставались французские стрелки. Они пытались поджечь крышу амбара, но в небольшом прудике во дворе хватило воды, чтобы потушить пламя. Руководил защитниками майор Георг Баринг, опытный и талантливый офицер. В начале сражения в его подчинении находились 400 человек, но днем к ферме подошло подкрепление, и теперь у него было 800 человек.
Само их существование было занозой в пятке французов. Любая атака на гребень Веллингтона сопровождалась фланговым огнем стрелков КГЛ и британских застрельщиков из песочной ямы, через дорогу от фермы. Ла-Э-Сент мешал французам прямо атаковать гребень Веллингтона, заставляя делить усилия между фермой и Угумоном и между фермой и зданиями на левой стороне британо-голландской линии.
Хотя Ла-Э-Сент недооценили вначале, он оказался главной помехой на пути французских атак, и весь день французы пытались его захватить. Баринг писал, что враг «сражался с такой отвагой, какой я прежде не замечал у французов». Широкий дверной проем амбара забаррикадировали, а теперь он был отчасти завален трупами врагов, во внешних стенах наскоро прорубили бойницы, а некоторые из них пробили вражеские ядра с обеих сторон. И вот в конце дня, после неудачной попытки сломить сопротивление оставшихся британцев, маршал Ней отдал приказ убрать эту помеху. Он отрядил батальоны из корпуса д’Эрлона и повел их на север по главной дороге, на сей раз взяв с собой кавалерию и передвижную артиллерию.
Исход – хоть Ней и не знал этого – был предрешен, потому что у защитников подошли к концу боеприпасы. Баринг слал курьера за курьером, отчаянно умоляя прислать патронов, но подкрепления не было. Боеприпасы находились за гребнем, готовые к отправке, но по каким-то причинам ни одна из депеш Баринга не дошла до нужных людей, и запасы гарнизона таяли. «Представьте себе мои чувства, – сокрушался Баринг, – когда при подсчете патронов я обнаружил, что их осталось не более трех на человека!»
Итак, французы атаковали снова – под палящим солнцем, под расходящимися облаками, под густыми клубами сернистого дыма. Они окружили ферму, а дальше произошла сцена, лучше всего переданная одним из выживших, стрелком Фредериком Линдау. Он отмечен Барингом за героизм, потому что ранее, днем, был дважды ранен в голову. Его приказали отнести за гребень, чтобы оказать медицинскую помощь, но он отказался, не пожелав оставлять товарищей. Он сражался в наспех сделанной повязке,
