Элизабет Тюдор - Тайны подводного Каспия
Слова ее растрогали ученого. Он понял, что жестоко отказывать в обществе той, которую в скором времени будут ждать стены неприступного гарема. Вернувшись к берегу, он сел подле Арзу и уставился на бегущие воды небольшого ручейка. - Скажите, господин... - Не называйте меня так. Ведь я не господин вам и вы мне не рабыня. - Тогда как же мне звать вас? - Джафар мое имя, но люди величают меня именем отца моего - Нуреддином. - Кудесник Нуреддин?! - воскликнула девушка. - Йату?
Новрузов рассмеялся. - Какой же я колдун? Я обычный человек. - Обычный? Но люди о вас совсем иного мнения. Я много слышала о вас. Молва о Нуреддине-колдуне дошла и до нас. - Ничего себе! - присвистнув, воскликнул Джафар. - Когда я был ученым, мои труды были не столь популярны, а стоило мне показать какое-нибудь "чудо", как я стал известен на всю страну. - Вы были ученым? - изумилась та. - Надеюсь, и сейчас являюсь им, - горько усмехнулся археолог. - И чем же вы занимаетесь? - Копаю землю в поисках истории. - Как это? - не поняла его Арзу-Хатун. - Очень просто.
Новрузов демонстративно рукой вырыл небольшую яму. - Вот так. - И до каких пор вы это делаете? - Пока что-нибудь не найду. - И много нашли? - Да, несколько городов и селений и множество предметов обихода. - И зачем же вы ищете все это? - Для того, чтобы записать и предоставить свои находки другим людям. - Писать? Вы умеете писать? Вы же... - Разбойник и убийца? Вы это имели в виду?
Девушка боязливо кивнула. - Так знайте, красавица, что в своей недолгой жизни я никого не предал в руки смерти, - он умолк, потом со смешком добавил: - Я даже курицу и то ни разу не зарезал. - Но вы ведь главарь... лидер шайки головорезов. - Лишь формально, но это длинная история, и, может, когда-нибудь я расскажу ее. А теперь, пожалуй, нам пора в дорогу.
Они собрались и двинулись дальше. Остановились на ночлег в хижине пастуха и с первой зарей отправились в путь. К полудню, снова разбив шатер, путники уселись отдохнуть. Куфи как всегда предался сну, а девушка, воспользовавшись удобным случаем, решила возобновить разговор с Джафаром. Зачем вам знать о перипетиях моей жизни? - Да так, просто интересно. - А знаете ли вы, скольких людей погубил простой интерес? - речь его на этот раз была грубее, чем прежде, и все для того, чтобы отбить желание у Арзу-Хатун к дальнейшей беседе. Но девушка решила не отступать и узнать все об этом человеке. - Знаю, - ответила она на его вопрос. - Но стольких же и злой рок погубил, и много также девичьих душ сгубили строгие и беспросветные в своей безысходности палаты, заточение в гаремах знатнейших людей. Я знаю жизнь с ее изъянами, с клокочущим страданием и злом. И, несмотря на все невзгоды, я сердце свое сберегла, окружила его добром. Ведь именно оно мне помешало убить вас в ночь пленения. - Что? Вы хотели убить меня? - Да, - бесстрашно ответила Арзу-Хатун, - и сделала бы это, если бы не голос совести - грозного чудовища, которое лишает доблести людей. - Ну что ж, я благодарен, хотя бы вашей совести, что ныне я живой. - А вы поведаете мне историю свою, хотя бы в благодарность.... моей совести. - Робкое дополнение рассмешило собеседника. - Ну ладно, слушайте, если жизнь других людей вам интересна. Отвечу я на ваш вопрос, тот, что вы в прошлый раз задали мне. Да, я умею писать, читать и говорить на многих языках, и это, собственно говоря, и спасло мою жизнь. - Спасло? От кого? Когда? - От расправы разбойников.
Девушка изумленно взглянула на него. - Около года тому назад, когда я с другом и покровителем моим держал путь в Вавилон, на нас напала банда грабителей. Они перебили всех людей в том караване, и товарищ мой погиб у меня на глазах. Но по воле судьбы я после долгих телесных истязаний остался жив. Предстал пред Гиреадом, главарем разбойников, и если бы не он, влачил бы жизнь свою рабом. Но тот, узнав о моей способности писать, назначил меня своим дибиром, велел мне следовать везде и всюду за ним и записывать его жестокие деяния, для грядущих поколений. Так я провел год в служении головорезу. Но порой справедливою бывает смерть, и в мир иной она забрала душу атамана. Умирая, Гиреад отдал мне бразды правления своими сообщниками-головорезами. И то дело с вашим караваном было первым в моей жизни. Но и тогда не поднял я меча и не погубил жизни человека. Всем управлял помощник Гиреада, Нодар. Он же остался с ними за главного и сейчас. Я же, воспользовавшись случаем, ушел оттуда, чтобы никогда больше не возвращаться к ним. - Как ушел? А что же с выкупом будете делать? - Ничего. Я и не собирался брать его. Все это было лишь предлогом, чтобы спасти мне вас и себя.
Девушка была глубоко поражена услышанным... Долго просидела она в задумчивом молчании. - Так, значит, цель вашей поездки в Кабалу только это? - Не только. Я узнал, что Атропат собирался навестить албанского царя. А мне непременно нужно встретиться с ним, чтобы спросить о местонахождении одного человека, который поможет спасти моих друзей и вернет нас домой. - Я не понимаю, почему же вы сами не можете сделать этого? - А это уже другая история, но, боюсь, рассказать ее вам я не могу. Это тайна.... страшная тайна, которую не должен знать ни один человек, - облек он свое перемещение во времени в жуткую таинственность.
Новрузов таким способом хотел отбить у девушки желание добиваться раскрытия его секрета. Впрочем, Арзу-Хатун это ограничение или скорее предупреждение ничуть не смутило, и она вновь вдалась в расспросы при очередном привале, устроенном на следующий день. - Прошу вас, не настаивайте. Не могу я вам раскрыть из моей тайны ровным счетом ничего. И опасность она представляет не для меня, а для человека, узнавшего ее. Поэтому давайте сменим тему разговора, поговорим о чем-нибудь другом. - Ну, хорошо, - пожав плечами, удрученно ответила та. - Тогда скажите, есть у вас дети? - Нет. - Женаты вы? - Нет, я не женат. - И даже нет любимой женщины? Есть, та, что жизнь мне даровала. - Нет, я не о вашей матери, я о другом. Зачем вам это? Зачем вам в душу людям лезть для собственного развлечения? Простите, опять простой мой интерес тому виной, - невинно посмотрев на него, промолвила она.
Новрузов, помолчав немного, дал ответ. - Когда-то была, но устав ждать меня, ушла к другому. - Какая жестокость! - Нет, я понимаю ее и не виню за это. Возможно, она сделала правильный выбор, не выбрав меня. Я предан науке, связан со своей работой узами покрепче, чем брачные. В этом смысл моей жизни, а любовь... любовь, она вспыхнет, она и потухнет. А жажда познаний никогда не угасает. - Мне жаль вас, если вы действительно так думаете. - Это почему же? - Настало время удивляться Джафару. - Как можно так думать и говорить о самом прекрасном чувстве, которое человек может испытать за всю свою жизнь. Это вершина, пик, царь и владыка всех прочих чувств. Не каждому в этой жизни суждено познать ее, и непомерно глуп тот, кто ради знаний и или чего-то другого согласен волею своей отречься от любви. Вот знания вы получите - и что же? Как получили, так и забудете их скоро. А чувства, испытанные в жизни раз, не смогут даже годы стереть из памяти человека. Это вам только кажется, что любовь способна потухнуть, так ведь и пламя священное может погаснуть, если за ним неусыпно не будет следить служитель огня. Так же и любовь нам, людям, надо разжигать чистейшими поступками и словами, чтобы не дать ей погаснуть.
Арзу-Хатун умолкла, дав право высказаться и собеседнику, но тот молчал, не смея нарушить тишину. Так просидев в безмолвии несколько минут, он поднялся на ноги и велел своим спутникам собираться.
Г л а в а 33
АТРОПАТ
Я сын твой, и в краю родном - бессмертен,
Я хлеба твоего куском - бессмертен;
Я луговым твоим цветком - бессмертен,
В напевах ветра твоего мой голос есть.
Не надо благ мне отеческих твоих,
Не воздавай мне почестей твоих,
Даров, богатств не хочется твоих
В клочке земли твоей все это есть.
"Азербайджану". Джабир Новруз
Остановившись на ночлег в ближайшем селении, путники к полудню следующего дня добрались до пункта назначения.
Чухур-Кабала, как называли этот город местные жители, являлась одной из крупных и сильных крепостей-городов на территории Верхней Мидии. Здесь находилась резиденция албанского царя, провозглашенного правителем над двадцатью шестью союзными племенами, которые жили более чем в 29 городах и селениях. Самые крупные из них после столицы были: Телеба, за устьем Соаны (Терека), Гелда - за устьем Герра (Аксая), Албана - за устьем Каса (Сулака) и Гетара - вблизи устья Куруша (Куры). Во внутренних областях находились: Тагода, Бакрия, Сануя, Деглана, Нига, Мосега, Самунида, Иобула, Иуна, Эмболей, Адиабла, Аблана, Мамехия, Хадаха, Алам, священные земли Абсурана и другие. И управитель всех этих городов пребывал в Кабале.
Именно в эту столицу сильной Албании, не склоняющейся даже перед персидским игом, и прибыли путники после трехнедельного странствия. Новрузов решил расстаться со своими спутниками, не доезжая до дома родителя прекрасной Арзу-Хатун. - Здесь я вас оставлю. Отныне вы в безопасности, и нам пора проститься. - Как проститься? А как же выкуп? - изумился Куфи. - Я передумал. Не буду брать с вас денег за доставку, подаренную жизнь и свободу. - Но как же... - Прощай, цветок пустыни знойной, та, что милей цветов прекраснейшего сада. Прощай, Арзу-Хатун, надеюсь, пути наши больше никогда не сойдутся. - И я желаю вам всего доброго, кудесник Нуреддин. И также уповаю, что встречи нашей больше никогда не будет. - Кто-кто? Кудесник Нуреддин? - сделав зверские глаза, вскричал евнух и отпрянул от седока соседней лошади. - Вы и вправду произнесли эти слова, милейшая госпожа? Кудесник он? Колдун? Йату и карапан? Тот самый Нуреддин? Ответьте же мне, о госпожа! Что же вы молчите?
