Петер Гостони - Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945
Бальк повествует: «Я проезжал вдоль фронта в тылу 6-й танковой армии СС. В то время как на передовой отважные командиры войск СС вместе с горсточкой своих людей вели беспримерно отважное сражение, за их спинами двигались в тыл сплоченные подразделения при полном вооружении, причем все шли «на отдых и пополнение». Я встретил несколько вполне укомплектованных рот 2-го полка «Лейбштандарта» (1-я танковая дивизия СС), целый саперный батальон дивизии «Гогенштауфен» (9-я танковая дивизия СС) и минометчиков дивизии «Гитлерюгенд» (12-я танковая дивизия СС). Вечером я позвонил Гудериану, назвал ему имена командиров и названия частей, а также время и место, где я их видел, и просил его разобраться. Свое обещание он выполнил…»
Гудериан пришел в ярость от этой информации. Кроме всего прочего, он не мог уже полагаться на эти до сих пор считавшиеся элитными дивизии. «Я первый раз слышал от него такие выражения, которые он употреблял в адрес СС, – вспоминал позже Вёлер. – Это был очень серьезный знак, предвестник бури!» Разъярен был и Гитлер, когда узнал о случившемся с войсками СС в Венгрии. Он приказал танковым дивизиям СС, в том числе и 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт» (а также 2, 3 и 9-й ТД), снять нарукавные ленты (на левом рукаве эсэсовцы носили черные ленты, на которых серебром были вышиты названия и эмблемы их дивизий), а также отправил в Венгрию для расследования и принятия мер рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, который по дисциплинарным вопросам был прямым вышестоящим начальником войск СС. В усадьбе Эстерхази состоялся крупный разговор между командирами войск СС и генералами вермахта. Гиммлер, который в качестве военачальника на поле боя оказался совершенно несостоятельным (до середины марта он был также командующим группой армий «Висла», сражавшейся в Восточной Померании (пока ее оттуда не выбила Красная армия 6 марта 1945 г.) и на рубеже р. Одер от низовьев до Фюрстенберга, т. е. прикрывавшей Берлин. – Ред.) думал поправить свой пошатнувшийся авторитет и свою безопасность в высшей степени жестокими карами. По его приказу на западной границе Венгрии были размещены заградительные батальоны, которые должны были расстреливать каждого эсэсовца, задержанного без оружия. Эту меру Гиммлер хотел бы применить и к военнослужащим вермахта, и даже к венгерским солдатам и лишь благодаря энергичным протестам присутствовавших генералов, которые особо опасались возмущения венгров, отказался от этой идеи.
С венграми и без того приходилось нелегко. Находившийся в Кёсеге, на западной окраине страны, венгерский министр обороны Берегфи попытался провести положение о том, что сражающаяся на севере Словакии 1-я венгерская армия с ее четырьмя пехотными дивизиями теперь может быть задействована только для обороны оставшейся части венгерской территории к западу от Дуная. Согласно планам венгерского руководства эта армия – вместе с другими венгерскими соединениями – должна была занять отдельные позиции на оборонительной линии «Мария», к марту этого года еще совершенно неподготовленной оборонительной линии на рубеже озеро Балатон – низкогорье Баконь – городок Зирц – Дьёр, и внести тем самым свой вклад в стабилизацию фронта. Однако ни время, ни другие обстоятельства не позволили осуществить этот план. 6-я танковая армия СС 24 и 25 марта под давлением наступавших русских была вынуждена отходить на запад. Ее шесть потрепанных в боях и ослабленных дивизий не могли удерживать определенный им фронт протяженностью 115 километров. Зепп Дитрих высказался по этому поводу так: «Еще у Дьёра было невозможно образовать хоть сколько-нибудь стабильный фронт!»
Тем временем достигла больших успехов, посадив на броню пехотинцев, 6-я гвардейская танковая армия генерала Кравченко. Хотя незадолго до этого ей не удалось окружить танковые дивизии СС в районе Секешфехервара (что перечеркнуло план Толбухина), в дальнейшем русские танки действовали на неблагоприятной для них местности с убийственным размахом. И все же меньше чем за десять дней русские потеряли, согласно достоверным источникам, 267 танков, а о потерях личного состава и говорить нечего! (За такие же 10 дней с 6 по 15 марта немцы потеряли около 500 танков, продвинувшись всего на 20–30 км, и в конечном счете были вынуждены спешно отступать, бросая тяжелую технику. – Ред.) Но за это время им удалось продвинуться на 45 километров на запад, к 25 марта расширить прорыв на 100 километров по фронту и вынудить немцев к оставлению всей Западной Венгрии.
«Давление неприятеля между озером Балатон и Дунаем столь интенсивно, что с нашими значительно уменьшившимися силами невозможно организовать сколько-нибудь прочный фронт, который было бы возможно удерживать», – был вынужден сообщить Гудериану Вёлер 24 марта. Пополнение и свежие части, которые он непременно рассчитывал получить, поступали, как и в случае с 1-й народно-горнострелковой дивизией (до марта 1945 г. называлась 1-й горнострелковой дивизией; воевала, в частности, на Кавказе – именно горные стрелки этой дивизии установили 21 августа 1942 г. флаги на обеих вершинах Эльбруса. – Ред.), либо с опозданием, либо не поступали вообще. Отправка на передовую военнослужащих тыловых служб – последняя мера командующего – не принесла фронтовикам сколько-нибудь заметного облегчения. Боевой дух венгров опустился до нуля. Снова стало возрастать число перебежчиков, и даже командиры дивизий не проявляли желания сражаться дальше. «Боевое применение венгров самостоятельными соединениями долее невозможно. Они могут сражаться только будучи в составе германских соединений» – такая запись появилась 25 марта в журнале боевых действий группы армий «Юг».
Развитие ситуации в ходе боев в Венгрии с 20.03 по
Венгерское правительство, насколько можно судить, вплоть до 26 марта не представляло, до какой степени острым становится положение вокруг него. Ходили разговоры об одном заседании Совета министров, посвященном необходимости переселения правительства в Австрию (в качестве предполагаемого временного расквартирования назывался Земмеринг), но все присутствующие получили заверения о том, что нет никаких оснований для серьезных опасений.
Передовые машины русских танковых клиньев уже вели бои за города Дьёр, Веспрем, Папа, Тапольца, Девечер и Комаром, которые уже либо пали, либо отчаянно сражались с наступающими русскими войсками. Венгерская 3-я армия, теперь подчиненная германской 8-й армии, теперь намеревалась покинуть Трансданубию и перебраться на северный берег Дуная.
Эта операция, в ходе которой было спасено около 20 тысяч человек (а 17 тысяч окружено, уничтожено или пленено. – Ред.), частично с тяжелым вооружением, была осуществлена по приказу генерала Крейзинга, которому хватило мужества взять на себя ответственность за оставление плацдарма южнее Дуная. Ему недоставало как раз этих трех переправившихся на северный берег Дуная дивизий, когда 25 марта мощное наступление 2-го Украинского фронта Малиновского в считаные часы сломило германское сопротивление в нижнем течении Грона и широким фронтом двинулось дальше на запад – в направлении городов Нове-Замки и Братиславы.
Это наступление русских было поддержано также кораблями Дунайской флотилии. 28 марта торпедные катера высадили в районе городка Мадоча десант морских пехотинцев, которые удерживали свой плацдарм в глубине германской обороны до тех пор, пока не соединились с наступавшими широким фронтом стрелковыми дивизиями 7-й гвардейской армии. 30 марта корабли и десантники Дунайской флотилии ворвались в речной порт города Комаром. При их поддержке этот город был взят. Севернее 7-й гвардейской армии вели наступление части 53-й армии, а между этими двумя общевойсковыми армиями на запад продвигалась 1-я гвардейская конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Плиева, месяц назад отведенная с фронта, пополненная личным составом и получившая новые танки и самоходные артиллерийские установки.
Весь фронт на Дунае от Савы до Бескид[106] пришел в движение.
На юге, в районе действий группы армий «Е», маршал Тито 20 марта начал крупное наступление своих войск. Его главной целью было полное освобождение территории Югославии от вражеских войск. Собранные в четыре полевые армии бывшие партизанские отряды – в общей сложности более 800 тысяч человек – провели в марте и начале апреля ряд совместных операций, в результате которых германские и хорватские войска были вынуждены оставлять все новые и новые районы страны.
Германский командующий группой армий «Ф» на Юго-Восточном театре военных действий фельдмаршал барон фон Вейхс был отстранен от должности. На его место заступил командующий группой армий «Е» генерал-полковник Лёр, который 26 марта перевел свой штаб из города Джяково (между Осиеком и Славонски-Бродом), откуда он командовал боями на Драве, в Загреб (штаб же группы армий «Ф» отбыл в распоряжение группы армий «Висла»). Тем временем его войскам пришлось оставить Сирмий[107], причем Лёр до 7 апреля удерживал район города Брода на Саве (на левом, северном берегу Славонски-Брод, на правом Босански-Брод. – Ред.), сохраняя возможность свободного отхода отступающим из долины реки Босны немцам и хорватам.
