Виктор Суворов - Самоубийство

Ну хорошо, поначалу свою неготовую к войне армию переоценили, лихо шли вперед, дошли до Смоленска и Орши, но вот кончается август, а за ним, как нас в школе учили, должен наступить сентябрь и все, что следует за сентябрем. И тут надо было гениальным гитлеровским стратегам думать головами: дальше-то что? В 1812 году войска Бонапарта попали под первый снег 13 октября. А до того была грязь. Из этого следовало и исходить.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский: «При здравой оценке создавшегося положения и в предвидении надвигавшейся зимы у врага оставался только один выход — немедленный отход на большое расстояние» (ВИЖ. 1991. No 7. с. 9). Решение не лучшее, но другого не было. Вопрос: почему не отошли?

Ответ находим все в том же дневнике Гальдера. 13 сентября 1941 года появляется вот какая запись: «В настоящий момент нельзя предусмотреть, какое количество сил сможет быть высвобождено с Восточного фронта с наступлением зимы и какое потребуется для ведения операций в будущем году».

Заговорил — в будущем году! Нет еще морозов. Нет еще грязи. А они вспомнили про будущий год. А это ни много ни мало, а признание того малозаметного факта, что блицкриг кончился. До грязи. До снега. До мороза. Война уже превратилась в затяжную, т.е. для Германии гибельную. Потому не надо на грязь и мороз пенять.

Не менее важным является и замечание о том, что с началом зимы германские войска будут высвобождаться… Гениальные стратеги с Гитлером во главе думали так: ударит мороз — и Красная Армия разбежится. «Верховное командование было так уверено в успехе своей безумной затеи, что важнейшие отрасли военной промышленности уже осенью 1941 года были переключены на производство другой продукции. Думали даже с началом зимы вывести из России 60-80 дивизий, решив, что оставшихся дивизий будет достаточно для того, чтобы в течение зимы подавить Россию» (Гудериан. Воспоминания солдата. с. 206).

5 ноября 1941 года Гальдер пишет: «Положение может улучшиться только с наступлением морозов».

Вот как! Они ждали зимы, как спасения. 5 ноября 1941 года они уже в безвыходном положении. Последняя надежда гитлеровцев — на природные условия: вот ударят морозы — и мы сразу победим! А отсутствие мороза — оправдание: нет победы, потому как нет мороза.

Но вот ударил мороз, и это опять им оправдание: нет победы, потому что мороз мешает.

И пошли звонари трубить об ужасных условиях. И заговорил Гитлер про минус 52…

Удивляться есть чему: Гитлер врал про минус 52, а Косинский, Штейнберг, Палант, Лондон, Черняк, Финкельштейн, Городецкий его почему-то не разоблачают. Наоборот, поддакивают: действительно в России погода просто ужасная.

29 мая 1942 года Гитлер смотрит знаменитый советский фильм «Разгром немцев под Москвой». Фильм убеждающий и впечатляющий. В «Застольных разговорах» в этот день зафиксированы комментарии Гитлера: «Этой зимой на нашу долю выпали особенно тяжкие испытания еще и потому, что одежда наших солдат, уровень их оснащения и моторизации ни в коей мере не соответствовали условиям той зимы, когда температура понизилась до минус 50… Первые немецкие пленные, вот их уже толпы без шинелей, без перчаток, без зимней одежды, пританцовывающие от холода, с глубоко засунутыми в карманы руками, которые они время от времени вынимали оттуда, чтобы растереть уши и нос!.. И наконец, потянулись бесконечной чередой обледенелые немецкие танки, цистерны, грузовики, орудия; все брошено потому, что Генеральный штаб сухопутных войск не заготовил в свое время запасы морозостойкого горючего и зимней одежды».

Слушайте, защитники Гитлера, что фюрер глаголит: не зима виновата, а неготовность к зиме. Себя бесноватый, понятно, виновным не считает, но своих генералов обвиняет: готовили блицкриг, но уровень моторизации войск совершенно неудовлетворительный. Готовили блицкриг на лето, но почему-то воевали зимой, не заготовив морозостойкого горючего и зимней одежды.

Эти откровения современным гитлеровцам весьма не нравятся. В своей защите нацизма они пошли дальше самого Гитлера. Гитлер обвиняет своих генералов в безалаберности, а наши умники их защищают: не виноваты гитлеровские стратеги, зима виновата! Товарищи дорогие, если ваши писания не бессовестная апологетика нацизма, то как их тогда назвать?

Самое интересное вот что: гитлеровцы полезли в 41-м году, обожглись морозом, зачем оставаться в этой ужасной стране на вторую зиму?

Так нет же, не ушел Гитлер. На следующий год — Сталинград. Москва 1941 года ничему Гитлера не научила. И под Сталинградом немецкие вояки снова остались без теплых кальсон. И вот нам снова рассказывают про мудрость германских генералов и ужасную русскую зиму, которая под гитлеровцев не приспособилась.

В 1941 году Гитлеру времени не хватило разбить Советский Союз, а чего ему не хватило в 1942-м?

Главный вопрос: какие выводы сделал Гитлер и его мудрейшие генералы из первой катастрофической зимы в Советском Союзе? В 1941 году никаких мер для обеспечения боевых действий зимой не было принято. А что было сделано для подготовки к новой зиме? Думал ли о ней Гитлер?

Он думал. И нашел гениальное решение. «Застольные разговоры», запись 5 апреля 1942 года: «В центральной полосе первым делом нужно засадить все бескрайние заболоченные земли камышом и т.д., чтобы с наступлением следующей зимы легче можно было перенести страшный русский холод».

Вот оно — решение! Пересидим следующую зиму на бескрайних заболоченных землях в камышах. Как тигры уссурийские.

Этот перл вполне в духе бетонных паровозов и собак в безвоздушном пространстве.

Но не будем смеяться. Плохое решение или хорошее, но оно найдено. Коль так, вызывай министра восточных территорий и ставь боевую задачу: сажать камыши на заболоченных землях. Советский Союз — страна не малая. Уже идет апрель 1942 года. Если отдать немедленно приказ сажать камыши, то и тогда успеют ли засадить болота на многих сотнях тысяч квадратных километров оккупированной территории? И где взять столько семян? И сколько людей на это потребуется? И успеют ли те камыши подняться до осени и защитить доблестных германских воинов от снега и мороза?

Я не определяю и не оцениваю глубину гитлеровского идиотизма. Речь о другом: нашел решение (пусть и трижды идиотское) — действуй. Но у Гитлера нет механизма исполнения его решений. Он брякнул нечто, его слова отозвались эхом под сводами бетонного бункера и затихли. Они вписаны секретаршами и историками-летописцами в толстые черные тетради, чернила высохли, и гитлеровские слова остались в тех тетрадях навеки, не вызвав никакого действия. Гитлер брякнул нечто. Произошло сотрясение воздуха. На этом подготовка к следующей зиме завершилась. Его слова — собачий брех в безвоздушном пространстве. Никто брешущего пса не слышит, никто не реагирует. После тех слов о новой зиме никто в Германии не вспомнил, пока 19 ноября 1942 года не пропела певчая сталинградская птичка — жареный петушок.

Вопрос всем защитникам Гитлера, всем, кто утверждает, что в поражении Германии виноваты зима, грязь, снег и мороз, а мудрейший Гитлер и его гениальные полководцы не виноваты: товарищи фашисты, а сами вы не пробовали по рекомендации вашего мудрейшего фюрера перезимовать хотя бы одну русскую зиму на болотистой местности в камышах?

ГЛАВА 22

КОГДА ГИТЛЕР ПРОИГРАЛ ВОЙНУ?

Сталин понимает, конечно, то, что понял даже экс-кайзер Вильгельм: что именно при затяжной войне Гитлер идет навстречу величайшей катастрофе.

Принято считать, что Германия была подготовлена к войне так слабо, что сумела в самых благоприятных условиях противостоять Советскому Союзу всего только пять с половиной месяцев. Германские войска вступили на советскую территорию 22 июня 1941 года, а 5 декабря началось советское контрнаступление под Москвой, это означало конец гитлеровской Германии. Конечно, после этого были еще Сталинград, Курск, была Белорусская стратегическая наступательная операция. Но все это — лишь новые удары по зверю, который был смертельно ранен под Москвой.

Именно этой точки зрения придерживаются многие гитлеровские генералы, например В. фон Меллентин: «Битва под Москвой была поворотным пунктом войны, начиная с этого момента победа для нас была уже недостижима» (Panzer Battles. р. 429).

Однако не является ли эта точка зрения чересчур оптимистичной? Могла ли не готовая к войне Германия продержаться пять с половиной месяцев против могущественной Красной Армии? Ясно, не могла. Она должна была проиграть войну гораздо раньше. И проиграла.

На этот счет есть более авторитетные мнения. 29 ноября 1941 года, еще до начала внезапного советского контрнаступления, когда германские генералы считали, что сил у Сталина больше нет, министр вооружения и боеприпасов Германии Ф. Тодт рекомендовал Гитлеру войну против Советского Союза прекратить. Тодт считал, что «в военном и экономическом отношении Германия войну уже проиграла» (К. Reinhardt. Die Wende vor Moskau. s. 184).