Борис Горбачевский - Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов

Много информации о Западном фронте читатель может получить, обратившись к книге Зигфрида Весфаля.[110] Особенный интерес представляют главы 7, 8, 9 (с. 206–256). Генерал высоко оценивает план Черчилля — высадку на Адриатике, что помогло ускорить окончание войны (с. 255). Мы узнаем, что в результате разрушения стратегической авиацией союзников железнодорожной сети в Германии переброска одной дивизии (1944 год) с Восточного фронта на Западный занимала четыре недели вместо одной ранее. Автор отмечает, что воздействие воздушного флота союзников более существенно нарушило равновесие на фронте, чем «нерешительные массы русских солдат» (с. 253).

«После вступления в войну США, — указывает автор, — баланс сил резко сложился в сторону врага» (с. 252). Весфаль подробно рассматривает сражение вермахта с американскими войсками в марте — апреле 1945 года.

Российские официальные историки стараются замалчивать превосходство немецкой боевой техники, особенно в заключительной стадии войны.

«Королевский тигр» выигрывал дуэль не только с «тридцатьчетверкой», но и с новейшим советским тяжелым танком И-2. 88-мм орудие «тигра» поражало броню ИСа на такой дистанции, на которой его 122-мм пушка не могла уничтожить немецкий танк. Новейшая модификация германского истребителя «Фокес-Вульф-190», нередко применявшегося и как штурмовик, по своим боевым и летным качествам превосходила все тогдашние советские истребители. Немцам удалось в конце войны наладить массовое производство реактивного истребителя Ме-262 и ракет «Фау-1» и «Фау-2». В СССР же реактивная авиация появилась только после войны, и то во многом благодаря трофейной немецкой документации и вывезенным в Союз немецким конструкторам и последующей краже советской разведкой англо-американских научно-технических секретов. Так же обстояло дело и с атомной бомбой, ракетным оружием и новейшими подводными лодками, скопированными с последних германских субмарин.

Красная Армия не имела стратегической авиации до конца войны. Не случайно после войны по всей Европе специальные советские команды собирали поврежденные «Летающие крепости» — факт, от которого не уйдешь.

В советское время нас учили в школе, что войну против гитлеровской чумы выиграл героический советский народ, разве что с некоторой помощью доблестных французских летчиков авиаполка «Нормандия-Неман». Не помню, упоминалась ли в школьных учебниках американская помощь по ленд-лизу, но, во всяком случае, открытие второго фронта освещалось чуть ли не иронически — мол, Черчилль и Рузвельт, которых Сталин просил открыть второй фронт в 1942 году, наконец собрались с силами летом 1944-го, когда поражение Германии было предрешено победами Красной Армии.

История потрясающая. Ныне в российских школах ученикам учителя говорят то же самое, что говорили и нашим детям после войны. А точнее, учителей в путинской России заставляют так говорить…

Глава шестнадцатая

КАК ТОВАРИЩ СТАЛИН УКРАЛ ПОБЕДУ. ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАМЕТКИ

«Мужество — есть великое свойство души; народ, им отмеченный, может гордиться собой».

Основной миф войны

День победного окончания войны поистине стал всенародным праздником. Сколько вынес страданий советский народ, сколько принес жертв на алтарь Победы — один Бог знает. К сожалению, статистика войны и по сей день далека от истины. Одна из заметных причин — захват Победы, принадлежавшей народу, диктатором под аплодисменты своих подданных. Как же произошло это событие?

Не успели еще замолкнуть пушки, как в стране развернулось фантастическое прославление главного победителя — Генералиссимуса. Печать, радио, партийный аппарат стали бойко разрисовывать картины только что прошедших грандиозных военных событий на собственный идеологический лад. Оказывается, победил фашистскую Германию один «Он». Один «Он» гениально, все зная, предусмотрел и учел. Один «Он» разработал гениальную стратегию Победы.

Миф этот господствовал в России, пока «Он» не помер, почти восемь лет после окончания войны.

«Как же Сталин смог оказаться в роли великого полководца, стать героем придуманного мира?» — задает вопрос Юрий Примаков. И отвечает: «Он сам назначил себя героем и творцом Октябрьской революции, героем Гражданской войны. Он был уверен, что и этот фокус пройдет успешно?..».[111]

Позвольте, что же в таком случае делали мы, фронтовики, от маршалов до командиров взводов, миллионы рядовых? Куда делись союзники? Всех, всех — на задворки, вон из истории!

Все фронтовики — так нам внушали — должны ясно понять, что война — дело прошлого. О мертвых позаботится государство, давайте думать о живых. Главное, скорее приняться за восстановление разоренной страны. А насчет идеологии, то следует крепко запомнить «десять сталинских ударов», как решающее условие Победы. Выбросить напрочь из головы 41-й год, выучить книгу товарища Сталина «О Великой Отечественной войне».[112] Кстати, книгу ту я обычно хранил в вещевом мешке, за спиной. Как-то, достав ее, обнаружил, что она насквозь пробита маленьким осколком мины. Повезло, как говорят…

Между тем ситуация с вернувшимися с войны окопными солдатами и офицерами оказалась гораздо сложнее, чем ее представляли себе партийные чиновники. Говорили, что Сталин косо глядел на фронтовиков, не любил их, не верил им, в каждом, скорее, предполагал потенциального предателя. Для этого, как он полагал, были веские основания.

«Он» не забыл начало войны, когда фактически Красная Армия, как он считал, его «предала» и когда в конце войны появилась крылатая фраза: «Главная ошибка Москвы состояла в том, что она позволила Ивану поглядеть на Европу, а Европе поглядеть на Ивана». А как не припомнить декабристское движение?

Ошибался ли в своих представлениях о фронтовиках вождь? Скорее, нет. Кто прошел войну на переднем крае и уцелел, кто побывал в европейских странах, тот уже воспринимал жизнь на Родине иначе, чем прежде. Причем, чтобы стать понятливым на этот счет, не требовалось высшее образование.

Главное — люди потеряли страх! Они пришли с войны словно вновь рожденными, с новым видением окружающего, с новыми чувствами, свежими мыслями, обрели уверенность и право — так большинство считало — на самостоятельные взгляды и поступки.

С какими возвышенными чувствами фронтовики вернулись с войны! Мы — победители! Люди отныне считали войну самым значительным событием в своей жизни… Все, что было до нее и стало потом, не важно: и хорошее, и плохое. Там, на фронте, вся воспринятая жизнь была естественна, обострена постоянным соседством со смертью. И в то же время там, впервые вырвавшись из круга тоталитарной системы, солдат почувствовал себя человеком… С распахнутой душой, испытал высокое чувство радости. Там понял, что Родина — это не Кремль, а свой собственный дом, своя семья, и он ее непременно защитит!

Они мужественно, нередко глядя смерти в лицо, отвоевывали у германцев родное Отечество, так бездарно и преступно отданное им. Понимали ли фронтовики, по чьей вине случилось столько трагических событий, что могли и не произойти? Насколько я помню — далеко не все, а некоторые из нас порой даже искали оправдания «Ему». Но ослепительное торжество Победы не затмило до конца глаза многим. Они вернулись с заслуженными боевыми наградами, мечтами о новой, более разумно организованной жизни. Разве не ради этого было столько пролито крови?

Вышло иначе. Не все сбылось, о чем так охотно и радушно думали, мечтали.

Столица встретила фронтовиков звонкими, радостными песнями, музыкой, пышными цветами, морем улыбок. Весь этот каскад приветствий искренних, радушных до слез задевал сердца победителей.

Но очень скоро в череде будней они почувствовали, что вокруг происходит сильный разлад со вчерашними думами.

Сгущались тучи. От чего? Многие действия властей повсюду в стране унижали людей, превращали их надежды в иллюзии, вчерашнюю доблесть в химеру, что приводило к безнравственности в обществе.

После победы над чудовищным режимом Гитлера фронтовики, вернувшись домой, с первых же шагов столкнулись с самыми отвратительными чертами сталинского режима. И всякий раз понимали, что во многом эти черты повторяют один к одному фашизм, с которым столько лет воевали и вконец разрушили. Поэтому, естественно, происходящая вокруг жизнь создавала ощущение двойственности Победы, что особенно затрагивало молодежь. Почему так происходит? Этот вопрос как ниточка — стоит потянуть, и начнет разматываться весь клубок. И мы узнаем правду о многих бездарных и кровавых сражениях, которые американский военный историк Дэвид Глантс отнес к забытым. Потому что правда о причинах поражений Красной Армии долгие годы тщательно скрывалась.