Владислав Карнацевич - Средневековье

В начале февраля в Орлеан вошло сильное подкрепление из тысячи шотландских стрелков и еще одной роты гасконцев. На подходе был и отряд графа Клермонского. Все говорило в пользу того, что французам вскоре удастся снять осаду. Однако вышло иначе. Сделав вылазку навстречу приближающемуся из Парижа английскому отряду, французские капитаны завязали с ним сражение, но из-за несогласованности их действий с графом Клермонским потерпели неожиданное поражение, потеряв множество людей. Это сражение при Рувре получило в истории название «битва селедок», поскольку англичане везли с собой обоз с соленой рыбой. Ряды защитников Орлеана поредели. Среди горожан начались волнения – ополченцы не могли простить дворянам, что те бездарно упустили победу. Клермон покинул город, вслед за ним ушел и Да Ир, и Ксентрай, и Буссак. Во главе теперь уже немногочисленной обороняющейся армии остался лишь Дюнуа. Над городом нависла угроза голода. Орлеанцы попросили герцога Бургундского взять их под свою опеку, но Бедфорд не допустил этого. Тем временем в городе уже поползли слухи о «Лотарингской деве», которая придет на помощь Орлеану. Извещение об этом подписал лично Дюнуа 12 февраля до того, как Жанна прибыла в Шинон.

Легенды эти ходили в народе уже давно. Знаменитый волшебник Мерлин якобы в свое время предсказал, что Францию погубит одна женщина (ее образ теперь связывали с Изабеллой Баварской), а спасет дева, пришедшая из Лотарингии (восточных окраин королевства), из мест, где растет дубовый лес. Легенду в том или ином виде знали жители разных местностей, в том числе и на востоке страны. Время от времени в разных городах появлялись пророки, проповедники, передававшие эту и другие легенды, да и появление людей, которые сами считали себя спасителями, не было редкостью. Существование чудесных прорицателей, возможность общения со святыми, откровения религиозно настроенные люди эпохи Средневековья под сомнение не ставили. Другое дело, что большинство «полусвятых», ясновидящих и юродивых ограничивались проповедями в селах, на рынках или, в крайней случае, имели некоторое влияние при дворе того или иного феодала. С Жанной вышло иначе. Она была принята на самом высоком уровне и стала всенародной любимицей.

Мы уже говорили о некоторых территориях, которые, несмотря на враждебное окружение, сохраняли верность дофину Карлу. Среди них была и крепость Вокулёр на левом берегу Мааса, то есть на востоке Франции, в глубоком бургундском тылу. Вокруг крепости находилось несколько сел, естественно, тяготевших к ней и к Карлу. В селе Домреми и родилась Жанна. Согласно официальной историографии произошло это в 1412 году. Вот как позднее описывал это событие Персеваль де Буленвилье, советник и камергер короля в письме Миланскому герцогу, которое может быть названо первой биографией Жанны: «В ночь на Рождество, когда народы имеют обыкновение в великом блаженстве чтить труды Христовы, вошла она в мир смертный. И петухи, словно провозвестники новой радости, кричали тогда необыкновенным, до сих пор не слыханным криком. Видели, как они на протяжении более чем двух часов хлопали крыльями, предсказывая то, что суждено было этой малютке».

Жанна была дочерью Жака д’Арка и его жены Изабеллы Роме. О социальном статусе семьи нет единого мнения. Судя по всему, Жак вовсе не был бедным пастухом, а считался довольно зажиточным поселянином. Более того, многие историки утверждают, что он принадлежал к дворянскому роду д’Арков. По мнению этих историков, Жак д’Арк родился в 1375 году в Сеффоне, в графстве Шампань, в старинном рыцарском семействе, которому благодаря нескольким бракам удалось сблизиться с окружением различных государей, правивших в этих краях. Ветвь, к которой принадлежал Жак д’Арк, разорилась в результате Столетней войны и эпидемии чумы 1348 года и временно утратила дворянское звание. Еще до 1400 года Жак женился и стал жить в Домреми, где за счет доходов от прежних маленьких ленов брал в аренду обрабатываемые земельные участки. Женился он на Изабелле Вутон по прозвищу Роме (Римлянка). Это прозвище было связано с паломничеством Изабеллы в Пюи, которое считалось равноценным паломничеству в Рим. Во многих документах ее фамилия пишется как де Вутон – что также свидетельствует о дворянском происхождении.

В 1419 году Жак д’Арк был дуайеном (то есть – старостой) Домреми, генеральным откупщиком в этих местах и командовал лучниками местного ополчения. В то время он управлял сеньорией Домреми, взяв ее, таким образом, в аренду в административном отношении, взимал феодальные подати, командовал небольшой крепостью на острове. Он руководил операциями полиции, в суде выступал в качестве обвинителя от имени Робера де Бодрикура, наместника и владельца замка в городе Вокулёр. Ежегодный доход «бедного землепашца» Жака д’Арка составлял, по всей видимости, пять тысяч золотых франков.

Среди придворных исследователи находят немало представителей семейства д’Арков, занимавших якобы вполне почетные должности. Так, Гийом д’Арк был советником короля Карла VI и гувернером при дофине Луи, скончавшемся в 1415 году. (Впрочем, в данном случае, по мнению историка Е. Черняка, мы имеем дело с неправильным прочтением фамилии этого придворного.) Ивон д’Арк, бальи, был советником того же дофина Луи. Оба получили лены в области Дофине и представляли собой прямых вассалов наследника французского престола. Рауль д’Арк в свое время служил камергером короля Карла VI, а затем стал сенешалем области вокруг Ретеля в Арденнах. Жан, брат Жака д’Арка, был «королевским землемером лесов Французского края» (то есть лесных массивов Валуа, вокруг Санлиса). Братья Жанны, Жан и Пьер, впоследствии также будут награждены титулами и деньгами. Кроме них у Жанны были еще две сестры – Жакмен и Катрин.

Детство Жанетты (так ее называли односельчане) прошло весьма заурядно. Она рано научилась выполнять домашнюю работу, помогала загонять стадо, когда на Домреми совершали набеги агрессивные соседи – бургундцы или лотарингцы (позже она отрицала, что пасла стадо вместе с другими родственниками). Набеги эти были очень частым явлением, так что Жанна выросла в обстановке постоянного страха и все возраставшей ненависти к англичанам и их союзникам – бургундцам. Временами семья подолгу скрывалась в соседних замках, пока их поля сжигали, а дома грабили. Уже в 13—14-летнем возрасте у Жанетты начались видения. Внезапно перед ней якобы возникло сияющее облако, из которого раздался голос: «Жанна, тебе пристало другим путем идти и чудесные деяния совершать, ибо ты – та, которую избрал Царь Небесный для защиты короля Карла…» Дева утверждала, что с тех пор она регулярно общалась со святыми, которых могла даже «обнять». В первую очередь – с архангелом Михаилом, святыми Екатериной Александрийской и Маргаритой Антиохийской. Любопытно, что если первый никогда не вызывал никаких претензий у Святой Церкви, то две другие уже в XX веке были вычеркнуты из святцев по приказу папы Иоанна XXIII как никогда не существовавшие. Чешский врач и историк И. Лесны утверждает, что галлюцинации Жанны – следствие легкой темпоральной (височной) очаговой эпилепсии, которая возникла либо из-за травмы головы, либо в результате перенесенного инфекционного заболевания мозга. Припадки такой эпилепсии проявляются в появлении так называемой ауры. При ней сознание сохраняется, но оно затуманено, а больной может слышать какие-то звуки. Кстати, после этого эпилептик может вести себя беспокойно и даже агрессивно.

Впервые «голоса» Орлеанская дева услышала возле теперь уже знаменитого «Дерева фей» (оно же «Дерево дам») неподалеку от Домреми. Дерево это, вероятно, почитали по традиции, заведенной еще в друидские времена. Здесь якобы, можно было увидеть танцующих фей, или «белых дам», которых так почитали жители дохристианской Европы. Во времена Жанны девушки собирались возле дерева, чтобы попеть, потанцевать, сплести гирлянды и украсить ими ветви – в общем, для ритуалов, безусловно языческих, но безобидных (по крайней мере, так думали все до Руанского процесса.) Святые всю оставшуюся жизнь являлись уроженке Домреми на протяжении всей ее жизни, давали самые подробные и детальные советы по разным поводам. Жанна не раз объясняла велением Бога самые мелкие свои поступки и решения, о многих из этих наставлений точно известно, как и от кого девушка получала их на самом деле. В конце концов голоса предложили Жанетте удивительно четкую программу действий ясной политической окраски. Она должна была освободить Францию от англичан (что в конце 20-х годов стало непосредственно связываться с судьбой осажденного Орлеана), короновать Карла VII в Реймсе (где издревле проходили коронацию французские монархи), освободить из плена Карла Орлеанского[33].

В 17-летнем возрасте Жанна покинула отчий дом и отправилась в Вокулёр к наместнику Роберу де Бодрикуру, который, по ее мнению, обязан был отправить ее к дофину. К Бодрикуру Жанну сопровождал ее дядя Дюран Лаксар. Конечно, интересно было бы узнать, что подвигло этого немолодого человека помогать своей малолетней племяннице в такой сумасбродной затее. Особое благочестие, которым Жанна отличалась от своих сверстниц и других односельчан? Впрочем, это не единственный человек, попавший под влияние поразительного обаяния Жанны, основанного на глубокой убежденности в своем высоком назначении. Бодрикур никак поначалу не отреагировал на требования умалишенной. Вернее, отреагировал предсказуемо: пригрозил отдать пастушку на потеху солдатам, а Лак-сару посоветовал дать племяннице хорошего шлепка. Однако вскоре в дом, где остановилась Жанна, потянулись жители Вокулёра. Вот как рассказывал о своей первой встрече с Жанной ее будущий преданный соратник, один из офицеров Бодрикура, Жан де Новелонпон по прозвищу Жан из Меца: «Когда я впервые увидел в Вокулёре Жанну, на ней было поношенное красное платье. Я спросил у нее: “Что вы здесь делаете, милочка? Не следует ли нам изгнать короля, а самим превратиться в англичан?” Она мне ответила: “Я пришла сюда, чтобы попросить сира да Бодрикура проводить меня к королю или дать мне провожатых, но он не обратил внимания ни на меня, ни на мои слова. И все же нужно, чтобы в урочный час я была у короля – даже если бы мне пришлось ради этого стереть ноги до колен. Потому что никто на свете – ни короли, ни герцоги, ни шотландская принцесса (нареченная пятилетнего сына дофина, будущего короля Людовика XI) – не смогут спасти Французское королевство. Никто, кроме меня. Я предпочла бы прясть возле моей матери. Но это от меня не зависит. Нужно, чтобы я шла”».