Владислав Гончаров - 1917. Разложение армии
Подойдя к вышке у Собрания, влезли на нее, чтобы осмотреться. Неприятельских судов в море не видно, но со стороны Морской авиации к мызе подходил отряд немецкой пехоты и артиллерия. Было около 3-х час. дня. Пришлось считать дело оконченным и окольными путями пробираться к Менто, которое оказалось уже занято немцами.
(Бартенев Н.С . На Цереле. РГА ВМФ.Ф. р-29, оп. 2., д. 3, л. 3 – 20. Публикуется по: Л.И. Амирханов. Морская крепость императора Петра Великого. СПб., 1995.)
№ 173. Из воспоминаний Альфреда Бекмана об участии линкора «Гражданин» в Моонзундском сражении
…Впереди черная полоска воды и за ней угадывается берег Сворбе – это почти сплошная желто-красная полоса огня, из которой вырываются к небу протуберанцы зеленоватых всплесков. Кругом на шлюпках и плотах, мелких суденышках кричат и размахивают шапками люди. «Гражданин» продолжает идти – людей подбирают идущие следом эсминцы – поставлена задача уничтожить Церель!
И «Гражданин» открыл огонь. Разрывы снарядов яркими зеленовато-белыми вспышками ложились на территории Церельской батареи. Вот наш залп взметнул к небу желтоватый фонтан огня, вероятно, загорелось хранилище горючего. Желтое пламя распространяется по территории, и вскоре среди этого моря огня начинают взметаться огненные фонтаны рвущиеся снарядов, разбросанных взрывами по батарее среди разлившейся горящей нефти.
Темнело, в жарких отсветах зарева Цереля на воде виднелись спасавшиеся на лодках и плотах люди. Нескольких человек вытащили на палубу «Гражданина». Их отвели вниз. Никто не жалел их, и наслушались они немало слов, полных презрения.
С сопровождавших «Гражданин» эсминцев передали: спасенные офицеры сообщают, что батарея на Цереле была уничтожена. На «Гражданине» проиграли дробь, и линкор повернул на обратный путь, но вскоре луч прожектора нащупал распластанную на доске фигуру человека. Его подняли на палубу. Спасенный оказался мичманом из орудийной батареи. Опрошенный, он утверждал, что все орудия батареи были целы.
(Бекман А.А . Мемуары. 1916–1926: http: //heninen.net/bekman/alfred/memories/#c1)
№ 174. Из воспоминаний генерал-квартирмейстера штаба 10-й армии Западного фронта генерал-майора А.А. Самойло (начало октября 1917 года)
10-я армия стояла на занимаемых позициях в полном бездействии. Солдаты никакой службы не несли, большинство из них было всецело под влиянием агитационно-пропагандистской деятельности большевистских организаций, многие оставляли свои воинские части и постепенно расходились по домам.
Немцы широко этим пользовались для вывода своих войск в тыл и переброски их затем на французский фронт. По-видимому, немецкое командование опасалось агитационного воздействия революционных солдат России на моральное состояние немцев. […]
Большевизация армии уже на моих глазах делала большие успехи. На нашем фронте, насколько мне помнится, большевистские ячейки в ротах стали возникать еще в августе. На полковых собраниях успехом пользовались также только большевики; они же посылались представителями и на армейские собрания и [в солдатские] комитеты, настойчиво выдвигавшие требования немедленно заключить перемирие на всех фронтах. Большое влияние в армиях имели и местные, губернские и уездные, комитеты партии.
На Западном фронте наиболее революционной была 2-я армия, а лучшую сознательность выказали быстро большевизировавшиеся родные мне гренадерские полки – Екатеринославский и особенно Ростовский.
( Самойло А.А. Две жизни. М.: Воениздат, 1958. С. 174, 176.)
№ 175. Донесение командира 6-го армейского корпуса генерал-майора А.П. Грекова командующему 11-й армией ЮЗФ генерал-лейтенанту Ф.С. Рербергу от 2 октября 1917 года
Доношу фактически установленные данные братания [в] частях 4-й дивизии [в] хронологической последовательности:
29 сентября около 14 часов появились на высоте 365, на бруствере, немцы и начали размахивать белыми флагами, фуражками и платками. Солдаты 1-го батальона [16-го пехотного] Ладожского полка 1-й и 2-й линий вышли тоже на бруствер и ответили маханием, а вскоре ефрейтор 1-й роты Скибеев и рядовые Высоцкий и Кутуров при общем сочувствии всех рот батальона пошли к противнику. Попытки командного состава открыть огонь не были допущены. Братавшиеся 3 солдата успели сойтись и вступили в объяснения знаками; разошлись лишь после огня артиллерии. В тот же день были попытки брататься [в 14-м пехотном] Олонецком полку, но развития не получили.
30 сентября около 13 час. немцы снова появились на [высоте] 365. Появление их произвело больший эффект, чем накануне, и во всех батальонах 16-го полка солдаты повылезали наверх и отвечали маханием. Около артиллерийских наблюдателей поставлены были караулы из 8 – 10 солдат, чтобы не дать открыть огонь. Вооруженное наблюдение было установлено и за офицерами. Ходившие накануне три солдата опять пошли к противнику, неся белый флаг с надписью «мир», сошлись с немцами и начали разговор; за ними потянулись сначала по 2–3 человека, а затем и группами еще солдаты. Часть солдат зашла в немецкие окопы, но к нам [в] окопы немцы не приходили. Между окопами образовались кучки, угощавшие друг друга и даже плясавшие под балалайки и гармонии. Как выяснил подсчет, утром 1-го у противника осталось 26 солдат Ладожского полка, в 14-м полку [в] этот день тоже выходили кучки с флагами, было братание, но в меньшей степени, чем в Ладожском. 2 солдата 7-й роты Олонецкого полка остались у противника.
1 октября немцы опять появились на [высоте] 365, но под впечатлением занятия Эзеля [89] солдаты не ответили им, и лишь 3 человека 3-й роты Ладожского полка пошли требовать возвращения задержанных накануне 26 человек. Им было обещано вернуть задержанных через день-два и дана немецкая записка без подписи, фигурирующая в качестве приказа не стрелять по русским и не захватывать их.
2 октября вернулись задержанные 26 человек Ладожского полка. Около 15 час. немцы снова явились [в] обычном месте, и с ними сошлись 8 человек 2-й роты Ладожского полка. Огнем артиллерии и пулеметом с участка 4-й роты того же полка [они] были разогнаны.
Подлинные донесения частей и немецкую записку представляю дополнительно.
(Революционное движение в русской армии, 27 февраля – 24 октября 1917 года. Сборник документов. М.: Наука, 1968. С. 453–454. Публикуется по: Антивоенные выступления… С. 249–251.)
№ 176. Сообщение комиссара 11-й армии ЮЗФ А.М. Чекотило военному министру генерал-майору А.И. Верховскому от 4 октября 1917 года
Сообщаю подробности нападения на помощника Цветкова-Куликова. После полученных сведений, что в 4-й пехотной дивизии начались братания с немцами, туда выехал мой помощник Цветков-Куликов с целью ликвидировать его, что было осуществлено при помощи комитетов. Третьего октября Цветков отправился в 15-й Шлиссельбургский полк, где настроение было тревожное, хотя случаев братания не наблюдалось. На общем собрании второго батальона Цветков разъяснил солдатам положение [о] невозможности немедленного заключения мира во что бы то ни стало. Эти разъяснения встречались враждебными возгласами, и в конце концов Цветков уехал из полка, не закончив своих разъяснений. По дороге в штаб дивизии Цветков был встречен небольшой группой солдат Шлиссельбургского полка, остановивших его лошадь силой и потребовавших, чтобы Цветков слез на землю. Это требование Цветков не выполнил, несмотря на угрозы. Когда он стал отъезжать, в него понеслись камни, одним [из] которых Цветков ушиблен в бок. Теперь лежит в постели. Положение его не внушает опасений. Настроение в полках 4-й дивизии тяжелое, требование мира во что бы то ни стало; от устройства зимних жилищ и вообще работ солдаты отказываются, мотивируя это тем, что если они будут работать и устраивать землянки, то мира не будет. Идет массовая продажа сапог, шинелей, белья, причем в основе лежит соображение, что без обмундирования воевать нельзя и этим путем солдаты ускорят мир. Сегодня выезжаю в 4-ю дивизию для производства расследования и принятия необходимых мер. Прошу Совет рабочих, солдатских депутатов и Центральную раду отозваться на мое сообщение. Для сведения сообщаю, что 4-я дивизия входит в состав украинизирующегося 6-го корпуса, почему голос Центральной рады будет особенно веским.
(О положении армии накануне Октября: (донесения комиссаров Временного правительства и командиров воинских частей действующей армии) // Исторический архив. 1957. № 6. С. 48–49. Публикуется по: Антивоенные выступления… 251–253.)
№ 177. Телеграмма комиссара 2-й армии верховному главнокомандующему, начальнику штаба верховного главнокомандующего и военному министру от 4 октября 1917 года
Доношу, что мною сегодня получен протокол собрания членов отделения союза офицеров армии флота при 8-м гренадерском московском полку, где помещена нижеследующая резолюция: «Общее собрание членов отделения союза офицеров армии [и] флота при 8-м гренадерском московском полку, узнав о преступной работе главного комитета этого союза, который, прикрываясь именем многочисленного строевого офицерства, вошедшего в союз как в профессиональную, беспартийную организацию, конспиративным путем принял самое деятельное участие в подготовке заговора генерала Корнилова и, в частности, путем воззвания, соединенного с требованием привлечь офицеров фронта на сторону генерала Корнилова, выражая свое глубокое негодование главному комитету и его провокационной попытке вовлечь нас в гибельную для родины и завоеванной свободы борьбу «с правительством спасения революции». 1) Мы, строевые офицеры, по-прежнему готовы защищать свободную Россию и революционное правительство против всяких опасностей, откуда бы они не исходили. В полном единении с солдатами и выборными войсковыми организациями мы честно, так же, как и прежде, исполним свой долг. На нас наброшена тень, и враги свободы путем обмана и провокации пытались использовать в целях контрреволюции все строевое офицерство. Вследствие деятельности главного комитета не может быть доверия со стороны общества и солдат к действительности союза, каков бы состав его ни был. 2) Мы не можем с места контролировать деятельность главного комитета, могущего во всякое другое время устроить движение в пользу контрреволюции, подобно происшедшему. 3) Мы до сего времени не видели продуктивной работы главного комитета союза по поднятию боеспособности армии и 4) эта заслуга, поднятие боеспособности армии, с успехом может выполняться на местах совместной работой офицеров с войсковыми организациями, мы все выходим из состава союза, порываем с главным комитетом всякие сношения и призываем всех товарищей офицеров армии и Флота присоединиться к нашему решению. В интересах справедливости требуем предать суду членов главного комитета, как провокаторов, пытавшихся за нашей спиной и от нашего имени вести преступную работу».
