Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921
Неизбежный результат этой меры не замедлил себя проявить: борьба между крестьянами и государством завязалась вокруг «частного сектора» («вокруг коровы», как говорили в стране).
С тех пор крестьяне упорно стремятся расширить свою «собственность», свои права и возможность трудиться индивидуально в ущерб колхозам.
Государство, разумеется, противится этой тенденции. Но, с другой стороны, оно вынуждено по возможности оберегать «частный сектор», производительность в котором выше, чем в колхозах, что вносит значительный вклад в благосостояние государства.
В настоящее время эта борьба и колебания представляют собой сердцевину аграрной проблемы в СССР. Вполне возможно, страна находится накануне нового, пятого этапа развития своего сельского хозяйства.
Однако детали эти существенно не меняют общую картину, которую мы обрисовали.
Глава IV
Положение функционеров
Третий социальный слой, приобретший в СССР огромное значение, — слой бюрократов, функционеров.
Когда различные категории трудящихся были лишены, одновременно со свободой инициативы и деятельности, возможности непосредственных контактов между собой, работа государственной машины неизбежно стала обеспечиваться посредниками, зависящими от центрального руководства. Этих посредников назвали функционерами, что наилучшим образом характеризует их роль — обеспечить функционирование.
В «либеральных» странах функционеры «обеспечивают функционирование» государства.
В странах, где государство является всем, они призваны обеспечить функционирование всего. Это означает, что им поручено организовывать, управлять, координировать, отслеживать, короче, двигать всю жизнь страны, в ее хозяйственном и других аспектах.
В такой огромной стране как СССР эта «чиновничья армия» государства-хозяина должна быть огромна. И действительно, численность касты функционеров доходит до нескольких миллионов человек. Согласно уже упоминавшемуся Е. Юрьевскому, их более девяти миллионов. Не следует забывать, что в СССР не существует ни муниципалитетов, ни других служб и организаций, независимых от государства, ни каких бы то ни было частных предприятий.
Само собой разумеется, что, за исключением мелких служащих, функционеры — самый привилегированный социальный слой. В этом отношении с ним могут сравниться лишь высшие командные кадры армии. Услуги, которые он оказывает хозяину (государству), неоценимы. Наряду с армией и полицией, также многочисленными и вышколенными, «советская» бюрократия является силой первостепенной важности. По сути, на ней держится все. Она не только служит государству, организует, управляет, контролирует его и пр., но, что еще важнее, преданно и активно поддерживает режим, от которого целиком и полностью зависит. Высшая бюрократия командует, диктует, приказывает, предписывает, наблюдает, карает, свирепствует от имени правительства, которое представляет; бюрократия средняя и мелкая также исполняет и командует, каждый функционер — хозяин в предписанных ему границах. Существует иерархия, нижестоящие несут ответственность перед вышестоящими. Самые высокопоставленные — перед функционером-вождем, великим, гениальным, непогрешимым Диктатором.
Функционеры — душа и тело правительства. И оно благодарно им за это: за исключением массы мелких служащих, чье положение сопоставимо с положением рабочих, «ответственные» функционеры в СССР являются объектом неустанной заботы. Всякому достойному функционеру гарантировано хорошее обеспечение и продвижение по службе. Покорный и прилежный функционер хорошо оплачивается, живет в холе и неге, получает похвалы и награды. Самые усердные и преданные быстро продвигаются по службе и могут надеяться достичь командных постов в государстве.
Однако существует и обратная сторона медали. По сути своей, всякий функционер — инструмент и игрушка в руках своих начальников. Малейшая ошибка или небрежение могут дорого ему обойтись. Начальство, перед которым он несет ответственность, карает его по своему усмотрению, в административном порядке, безо всяких судебных процедур. Это может быть неожиданная отставка, арест, а иногда — смерть. Личные капризы и произвол начальников царят безоговорочно. Самое ужасное, что зачастую наказанный функционер служит лишь козлом отпущения, его «провинность» или неудача вызваны либо ошибочными распоряжениями начальства, либо общей ситуацией, либо политикой правительства. «Сталин всегда прав» (как Гитлер в Германии). Если происходит недоразумение, быстро находят виноватых. Также очень часто — что весьма свойственно нравам «советской» бюрократии — несчастный становится жертвой борьбы за существование; соперничество, зависть, интриги, все эти явления, неотделимые от оголтелого карьеризма, ежеминутно подстерегают функционера.
Зато правительство терпимо относится к некоторым злоупотреблениям в частной жизни высших функционеров, вплоть до разврата, считая, что им необходимо таким образом расслабляться. ГПУ закрывает на это глаза. Его руководство само не чуждо подобным развлечениям. Пресловутый Ягода был распутником и извращенцем. А в Москве до сих пор происходят оргии!
Сделать карьеру любой ценой, всеми средствами и при этом не попасться: вот одно из основных стремлений и стимулов в СССР.
Едва поднявшись над стопятидесятимиллионным «стадом» рабочих, крестьян и мелких служащих, любой начинающий функционер, способный слепо повиноваться, угодничать и проталкиваться вперед, может «жить хорошо».
Именно надежда на это побуждает сегодня каждого молодого гражданина СССР учиться, получать образование. Как и «стахановец», он стремится и надеется «подняться над массой», прозябающей в нищете. Мечтает о начальственной должности, машине, кожанке, паре приличных ботинок, хорошем питании, наградах.
С другими на этом пути он не церемонится. Он прекрасно умеет пробиваться, клеветать. Интриговать, топтать, подавлять… И, разумеется, льстить, курить фимиам, заискивать и угодничать.
Чтобы понять все это, надо пристально следить за тем, что происходит в стране. Достаточно даже внимательно читать «советскую» прессу, если при этом неплохо знаешь российскую жизнь, умонастроения и нравы в целом. Хвалебные речи вождям, периодические распределения наград, заявления и выступления делегатов съездов, репортажи с мест и «истории из жизни», публикуемые газетами, — все это позволяет вдумчивому читателю понять ситуацию.
По данным Юрьевского, в СССР из приблизительно 10 миллионов функционеров 2 миллиона (20 %) являются привилегированными. Остальные влачат более менее жалкое существование, скрашенное надеждой «пробиться» и «сделать карьеру».
Проведем подсчет, хотя бы весьма приблизительный.
Из 18.000.000 рабочих привилегированных 1.500.000
Из 10.000.000 функционеров привилегированных 2.000.000
Из 142.000.000 крестьян зажиточных 4.000.000
Прочие привилегированные: члены партии (независимо от занимаемых должностей), специалисты, военные, полицейские и др. — 2.500.000
Всего из 170.000.000 привилегированных 10.000.000.
Эти десять миллионов представляют собой новый привилегированный класс в СССР и реальную опору режима.
Остальное население — 160 миллионов душ — лишь более менее темное, покорное, угнетенное и несчастное стадо.
Глава V
Политическая структура
Проанализировав роль функционеров, мы коснулись и политической структуры страны.
СССР управляют высшие государственные функционеры (как Францией, по известной формуле, управляют «префекты»), административные функции, по их указаниям, осуществляет бесчисленная армия подчиненных им чиновников.
Остается внести в эту констатацию некоторые необходимые уточнения.
Прежде всего, нужно различать два совершенно различных аспекта: один представляет собой видимость, показуху, декор — все, что осталось от славной Октябрьской революции, — а другой действительность.
На первый взгляд, СССР управляют Советы. («Советы повсюду!» — кричат французские коммунисты, совершенно не представляя, что эти «Советы» означают, не имея ни малейшего понятия об их подлинной истории и роли.)
Нет ничего ошибочнее! Славные люди за границей, которые еще искренне верят в этот миф, попросту обмануты.
Не вдаваясь в детали, отметим основные факты, уделяя особое внимание тому, что остается практически неизвестным.
Уже давно «Советы» не играют в СССР никакой значительной роли, ни политической, ни социальной. Их деятельность второстепенна и значит мало: это чисто административные и исполнительные органы, занимающиеся маловажными местными делами и подчиняющиеся «директивам» центральных властей — правительства и руководящих партийных структур. Советы не являются даже тенью власти.
