Гибель советской империи - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Его западногерманский коллега Геншер тоже был готов согласиться с отказом объединенной Германии от участия в НАТО. Готовился обсуждать компенсации за советское имущество. А на переговорах высказал Шеварднадзе обещание, что бывшие социалистические страны никогда не войдут в НАТО. Но… Шеварднадзе не потребовал вообще ничего! А опрометчивое обещание Геншера разрешил не фиксировать в договоре, оно осталось только устным. Пустыми словами. Вместе с Горбачевым они вели дело спешно, раз-два и готово. В результате Восточную Германию просто «слили». Без каких-либо условий, компенсаций (даже Буш был этим шокирован). 12 сентября 1990 г. в Москве представители ФРГ, ГДР, СССР, США, Англии и Франции подписали Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии. 3 октября две ее части объединились. Точнее, ГДР вошла в состав ФРГ. Соответственно, и в блок НАТО. Стоит ли удивляться, что через две недели после этого Горбачеву была присуждена Нобелевская премия мира?
А в Советском Союзе ломались последние структуры, еще скреплявшие державу, – партийные. В июле 1990 г. Михаил Сергеевич созвал XXVIII съезд КПСС. Мы уже отмечали: в свое время Сталин предусмотрел особую связку – компартии союзных республик входили в КПСС. Но компартии России не существовало. Компартией России было само ядро КПСС. После того как РСФСР провозгласила суверенитет, было решено ее создать. Делегаты партийного съезда, избранные от России, в июне собрались на конференцию, которая объявила себя Учредительным съездом компартии РСФСР. Горбачев на ней присутствовал и предложение об отдельной компартии поддержал. Таким образом, КПСС из монолитной структуры превратилась в «мозаику» республиканских организаций.
Последний, XXVIII съезд партии даже начался со скандала. Прямо при открытии один из делегатов потребовал слова и предложил немедленно отправить Горбачева в отставку. Пошел раздрай и между фракциями, «Демократическая платформа» и «Марксистская платформа» переругались между собой. Но самые радикальные вообще больше не хотели связывать себя с коммунистами. Ельцин и еще ряд делегатов демонстративно объявили на съезде, что выходят из КПСС (это послужило толчком к многочисленным выходам из партии по всей стране). Съезд должен был утвердить новую Программу КПСС, но из-за разногласий так и не утвердил.
Пост Генерального секретаря Горбачев намеревался передать Яковлеву, но тот отказался. На эту должность заново избрали Михаила Сергеевича. Но состав Политбюро был изменен кардинально. Из прежних членов, занимавших высокие государственные посты, в него вошли только Горбачев и его заместитель Ивашко. Остальные – первые секретари компартий союзных республик и персональные выдвиженцы Михаила Сергеевича. Отныне центр управления переносился в аппарат президента, а Политбюро превращалось в некий совещательный орган при нем.
Заявляли о себе и патриоты. Группа литераторов опубликовала в «Литературной газете», а потом в журнале «Наш современник» открытое письмо президенту, Верховным Советам СССР и РСФСР, делегатам XXVIII съезда. Оно получило название «письма 74» по количеству авторов, но свои подписи добавило более тысячи деятелей культуры и науки. Указывалось, что под знаменами «демократизации», «правового государства» «в нашей стране разнуздались силы общественной дестабилизации». «Русофобия в средствах массовой информации ССР сегодня догнала и перегнала зарубежную, заокеанскую антирусскую пропаганду… Для этого лживо, глумливо переписывается история России, так что защита Отечества, святая героика русского патриотического чувства трактуется как “генетическая” агрессивность, самодовлеющий милитаризм…»
Авторы правильно подмечали: эти ярлыки внедряются, чтобы отвлечь народ от внешних угроз, оправдать разрушение Советской армии. Оправдываются и измена Родине, «сотрудничество с иностранными фирмами и правительствами на основе предательства государственных интересов нашей страны», попирается русское национальное достоинство, а вместе с тем протаскивается идеализация сионизма. Письмо вызвало огромный резонанс, но в результате всего лишь раскололся Союз писателей – на единомышленников авторов и их противников.
Что же касается мощного национально-патриотического движения, всплеснувшего в начале перестройки, то его… уже не было. Мы уже отмечали: ряды общества «Память» с 1987 г. очень быстро росли. Но так же быстро организация стала делиться, появились лидеры с разными программами, перессорились между собой. В 1990 г. вместо одной «Памяти» уже существовали Национально-патриотический фронт «Память» Дмитрия Васильева, одноименная организация Филимонова и Кварталова, Православный национально-патриотический фронт «Память» Кулакова и Воротынцева, движение «Память» Сычева, Союз за национально-пропорциональное представительство «Память» Смирнова-Осташвили, Всемирный антисионистский и антимасонский фронт «Память» Емельянова, Координационный совет движения «Память» братьев Поповых, Республиканская народная партия России Лысенко, Русское национальное единство Баркашова, Национал-социальный союз Яковлева.
Вслед за этим движением и тоже мощно всплеснуло казачество. По всей стране возникали казачьи общины, надевали традиционную форму, вспоминали забытые обычаи. Кое-где начали брать на себя функции охраны порядка, разгоняли обнаглевшую преступность, хулиганов вразумляли плетьми. В июне 1990 г. эти организации объединились на Учредительном большом кругу, создали Союз казаков России. Но и он быстро стал раскалываться. Сперва на «красных» и «белых», потом множилось число атаманов с собственными амбициями.
Что ж, методика была известная. Именно так в 1906–1907 гг. разрушили Союз Русского Народа. А к концу XX в. подобные технологии были разработаны гораздо лучше. Позже проходила информация, что операцию по дроблению «Памяти» осуществило 5-е управление КГБ, которое бессменно держал под своим началом генерал Филипп Бобков (после падения СССР возглавил Аналитическое управление холдинга Группа «Мост» у известного банкира и медиамагната Владимира Гусинского). Впрочем, наверняка действовал не только КГБ. Технологии раскалывания общественных движений прекрасно использовали и западные спецслужбы.
Среди группировок, выделившихся из «Памяти», как и из казачества, были откровенно провокационные. А их выходки раздувались прессой и телевидением, распространялись на всех патриотов. Им навешивались ярлыки «фашистов», «черносотенцев», из патриотов делали пугало, отгоняя от них людей. Само слово «патриот» превращалось в насмешку, становилось символом тупого ретрограда, «сталиниста», «мракобеса». А искусственный жупел «угрозы фашизма» оказывался очень удобным для «демократической» агитации. При общем разброде, который царил в умах, это действовало.
И этот разброд продолжал углубляться. Перестроечные СМИ под контролем Яковлева вовсю внушали народу комплекс национальной неполноценности, и мало того, комплексы национальной вины. В августе 1990 г. Яковлев доложил, что его комиссия по реабилитациям жертв репрессий завершила свою работу, и Горбачев издал очередной указ о реабилитациях. Теперь их границы распространились и на 1920-е годы. Практически все, кто был осужден в правление Сталина, скопом объявлялись невиновными (за исключением изменников Великой Отечественной). На Лубянской площади установили Соловецкий камень. Развернулась еще одна
