М. Воробьев - Русская история. Часть I
Что происходит дальше?
Население хочет оставаться православным, иерархия насаждает унию, эту унию поддерживает католическая церковь, иезуиты, ее поддерживает королевская власть, причем не просто материально. Конфисковываются православные храмы и создаются униатства, конфисковывается имущество, арестовываются православные священники — т. е. происходит самое настоящее гонение на Православную Церковь. Между прочим, именно тогда и возникает на Украине то отвратительное явление, которое потом так широко распространится. В тех случаях, когда не хватало униатов, конфискованные церкви отдавали в аренду евреям, которых в Польше было довольно много. И таким образом православный священник за пользование храмом должен был платить аренду хозяину-еврею. Часто храм превращается в трактир, зафиксированы случаи, когда из конфискованного церковного облачения шьются юбки для трактирщиц. Возникает явление, которое мы называем антисемитизмом, которое укоренится на Украине и даст ужасные всходы, получит огромное распространение. И когда Малороссия войдет в состав России, то именно на этих территориях и будет процветать антисемитизм, который Запад впоследствии станет приписывать всей Великороссии, хотя у нас ничего подобного никогда не было, нет и, даст Бог, не будет.
Так вот, получается следующая картина. Польское государство было неоднородным в национальном отношении (поляки, литовцы, хотя и имеющие одинаковые права, украинцы, или малороссы) плюс религиозный элемент: католицизм, униатство и Православие. Как известно, сила любого организма, и государства в том числе, в его единстве. Поляки сделали все, чтобы это единство уничтожить.
Начинается борьба, с одной стороны, католиков и униатов против Православия, с другой стороны, борьба православных за выживание против католиков и униатов. В это время возникают братства — добровольные объединения вокруг приходов и монастырей, где все стараются принести пользу друг другу, работают на общее дело и помогают в каких-то частных случаях. При братствах возникают типографии, школы, больницы. Поскольку в Польше существовал довольно любопытный обычай (все-таки она была страной аристократической, и королевская власть была выборной) — там существовали определенные свободы, и братства могли печатать то, что считали нужным. Поэтому защита интересов Православия могла быть публичной. Пусть суды все решают не в пользу православных, пусть идет открытое гонение, пусть конфисковывают храмы, но опубликовать полемическую книгу, текст, просто издать религиозную литературу можно (если, конечно, есть связи).
Огромную роль на землях, которые в этот момент уже принадлежали Польше, играло казачество. Об истории его, о том, как формировалось это своеобразное сословие, хорошо сказано у С. М. Соловьева. Это были беглые люди, которые уходили от непосильных налогов, от крепости к земле; люди, которые совершили какое-то преступление и не хотели нести ответственности. Короче говоря, это были энергичные люди, способные на многое, которые уходили на окраины русского государства, где была более или менее вольная жизнь, и служили часто в войске, но в войске нерегулярном. Их использовали для охраны границ, несения сторожевой службы.
Казачество в Малороссии состояло как бы из двух частей: казаками считали себя просто очень многие жители деревень, хуторов; поскольку они мыслили себя людьми вооруженными, они объединялись в какие-то команды, но представляли собой достаточно анархическую силу. Но было еще и регулярное казачье войско, так называемые реестровые казаки, которые числились на службе у польской короны. Эти казаки сами по себе представляли серьезную силу, потому что были хорошо организованными. Казачьим войском командовал гетман (от немецкого Hauptmann — атаман, капитан), во главе стояли старшина, войсковой судья, войсковой писарь, полковники. Казаки были переписаны и обязаны были служить польской короне. В основном их использовали для борьбы против Турции. Особенностью казачьего войска было то, что все оно было сплошь православным. И когда на православных началось гонение, то именно казаки объявили себя защитниками православной веры.
Возникла своеобразная коммуна, центр казачества — Запорожская Сечь, куда вход не-казакам был заказан. Они жили своим весьма своеобразным миром, который все-таки не вполне адекватен изображенному на известном полотне Репина «Казаки пишут письмо турецкому султану». Хотя письмо такое написано было. Когда его издают, то делают это с большими купюрами — все, что там содержится, печатать просто неудобно.
Поначалу казаки занимают позицию достаточно пассивную. Они подданные короля и бунтовать открыто не собираются. Но они требуют, чтобы Православие не подвергалось гонению, чтобы права, которыми обладает католическая церковь, были и у православных. Естественно, эти требования никто удовлетворять не собирается. Отсюда — протест, который рано или поздно приведет к взрыву.
В это время существовала опасность уничтожения иерархии. Коль скоро епископы уклонились в унию, то надежда была только на тех, которые остались, и таких было всего два человека, но и те вскоре умерли. Таким образом, полякам нужно было просто дождаться, когда вымрут православные священники, {стр. 103} и дело будет кончено. Но Иерусалимский патриарх Феофан, приехав в Польшу, тайно рукоположил новых епископов, которые так же тайно начали рукополагать священников. Иерархия была восстановлена, и это был колоссальный шаг. Хотя польское правительство объявило Феофана шпионом Турции, а новых епископов незаконными (они подлежали аресту, как и все те священники, которых они рукоположат), но дело было уже сделано. Кроме того, оставалась столица Малороссии Киев, где поляки распоряжаться не могли, потому что это был центр казачьего войска. Там православные чувствовали себя в полной безопасности. Там же возникает и центр просвещения — Киево-Могилянская академия, названная так по имени ее основателя Петра Могилы. «Могила» по-украински означает «холм» («могила» в нашем понимании по-украински называется «домовына»). Поэтому фамилию Могила у нас, вероятно, перевели бы как Холмский или Курганский.
Митрополит Петр Могила, который управлял западнорусской Церковью более 10 лет, оставил удивительную о себе память, потому что непрерывно заботился о подготовке кадров образованных людей. Иезуиты обрушили на православное население поток пропагандистской литературы. Отвечать на это было необходимо, но это было трудно, поскольку у нас такой полемикой никогда не занимались. В братствах сразу же начинают готовить первые апологетические сочинения, но особое развитие это получает во время управления церковью митрополитом Петром, который сам составляет немало выдающихся трудов, не утративших значения и по сей день. Может быть, самая знаменитая его книга — «Камень веры». Это развернутая апология Православия. Знаменит и Большой Требник, где он чрезвычайно тщательно собрал все чинопоследования Православной Церкви. Он задумал, как известно, издание Миней Четий, которое осуществил уже святитель Димитрий Ростовский.
Короче говоря, Могила видел в распространении просвещения одно из самых верных средств защиты Православия. И для нас это тем более важно, что именно из Киево-Могилянской академии к нам и поедут в середине XVII века первые учителя, а первые московские школы откроют именно киевские ученые монахи. И не случайно именно оттуда приедут потом действительно выдающиеся просветители XVII века, имена которых мы всегда чтим и, надеюсь, никогда не забудем: Симеон Полоцкий, Димитрий Ростовский и многие другие.
Получается, что оборона Православия шла по линии распространения серьезного просвещения и путем, если хотите, активизации деятельности казаков. Это хорошо разобрано у А. В. Карташева: на каких сеймах какие законы принимались, как вынуждали польское правительство идти на попятный, как все то, что принимали, тут же пересматривали; как неистовствовала польская· шляхта; какое было отвратительное насилие над православным населением; какие безумства чинили униаты. Здесь достаточно упомянуть знаменитого униатского епископа Иогафата Кунцевича, который у них почитается святым. Он был убит в Витебске толпой после насилия, которое учинил над православным священником.
Кунцевич прославился тем, что приказывал выкапывать тела православных людей из могил и бросать их на съедение собакам в порядке идейной борьбы с Православием. Это обычный уровень униатов, это то, что видело православное население: нельзя было крестить детей, венчаться, отпевать покойников, да и просто служить в храме, потому что храма не было, а служили в шалашах — вот что такое уния при поддержке иезуитов.
Надо сказать, что сами поляки к униатству относились очень скептически. Польская шляхта по отношению к униатам задирала нос и называли униатство «вярой хлопской», т. е. верой холопов, в отличие от католической религии, которая называлась «вярой господской», т. е. верой благородных.
