Игорь Кузнецов - Засекреченные трагедии советской истории
В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать. Пока никого не арестовывать.
Установлено, что прямую ответственность за незаконные репрессии лиц, привлеченных по «делу Еврейского атифашистского комитета», несет Г. М. Маленков, который имел непосредственное отношение к следствию и судебному разбирательству. 13 января 1949 г. он вызвал к себе С. А. Лозовского и в процессе длительной беседы, на которой присутствовал председатель КПК при ЦК ВКП(б) М. Ф. Шкирятов, домогался от С. А. Лозовского признания в проведении им преступной деятельности.
В этих целях Г. М. Маленковым было использовано направленное И. В. Сталину 5 лет назад — 15 февраля 1944 г. за подписью С. М. Фефера (членом ЕАК) и отредактированное С. А. Лозовским письмо с предложением о создании на территории Крыма Еврейской социалистической республики.
Как это было
Тайну гибели Михоэлса раскрыл Берия, назначенный после смерти Сталина министром внутренних дел СССР. Берия решил стать новым мессией в области культуры. Объявить себя организатором еврейского театра. На это Берия решился, вступив в должность министра внутренних дел СССР.
Когда на допросе 10 июля 1953 г. его спросили, какое отношение к нему имели вопросы восстановления еврейского театра и издания еврейской газеты, он ответил, что в организации театра и издании газеты «мы по линии МВД были заинтересованы… Мое отношение к этим вопросам было с позиции освещения настроений интеллигенции».
При этом, как бы в оправдание, уточнил, что готовил в связи с этим соответствующую записку в ЦК партии.
Обстоятельства убийства уместились в небольшую записку в Президиум ЦК КПСС от 2 апреля 1953 г. Берия счел выигрышным для себя прекратить наиболее одиозные дела МГБ в последние годы жизни Сталина. К тому же по делу о ЕАК была арестована и осуждена к ссылке жена Молотова Полина Жемчужина, так что у Берии появился еще один шанс удружить Молотову реабилитацией его жены.
В ходе проверки «дела врачей», писал Берия в этой записке, выяснились подробности убийства Михоэлса. Сталин, оказывается, считал Михоэлса руководителем «антисоветской еврейской националистической организации», но МГБ не располагало конкретными данными о его «антисоветской» или «шпионской» деятельности, хотя много лет Михоэлс находился под агентурным наблюдением.
Берия сообщал, что по делу об этом убийстве был допрошен бывший министр госбезопасности Абакумов, арестованный еще в 1951 г., затребованы объяснения от Огольцова, Цанавы и других участников операции. Со слов Абакумова, Сталин еще в 1948 г. дал ему задание срочно организовать ликвидацию Михоэлса силами МГБ.
Когда стало известно, что Михоэлс находится в Минске, Сталин решил ликвидировать его под видом несчастного случая. В разговоре, как рассказал Абакумов, остановились на зам. министра ГБ С. Огольцове, министре ГБ Белоруссии Л. Цанаве и начальнике отдела 2-го Главного управления МГБ Ф. Шубнякове.
Как объяснял Огольцов, рассматривалось несколько вариантов ликвидации Михоэлса. От автомобильной катастрофы отказались, так как могли пострадать задействованные сотрудники МГБ. Решили инсценировать автомобильный наезд на глухой улице, хотя и в этом случае в целях глубокой конспирации приходилось жертвовать агентом ГБ Голубовым, сопровождавшим Михоэлса в Минске.
Подробности осуществления этой акции — в объяснениях, которые дал Цанава: «Примерно в 10 часов вечера Михоэлса с Голубовым завезли во двор дачи (речь идет о даче Цанавы на окраине Минска). Они немедленно с машины были сняты и раздавлены грузовой автомашиной. Примерно в 12 часов ночи, когда по Минску движение публики сокращается, трупы Михоэлса и Голубова были погружены на грузовую машину, отвезены и брошены на одну из улиц города (речь идет об улице Белорусской напротив стадиона «Динамо»). Утром они были обнаружены рабочими, которые об этом сообщили в милицию».
Сталин распорядился наградить убийц орденами, и те получили боевые ордена. 30 апреля 1948 г. Абакумов направил Сталину список чекистов с просьбой о награждении: орденом Красного Знамени — генерал-лейтенанта Огольцова С. И. и генерал-лейтенанта Цанаву Л. Ф.; орденом Отечественной войны 1-й степени — старшего лейтенанта Круглова Б. А. и полковника Шубнякова Ф. Г.; орденом Красной Звезды — майора Косырева А. Х. и майора Повзуна Н. Ф.
Сталин принял решение не сразу, но подписал бумагу, и имена «героев» попали в два указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении — от 28 и 29 октября 1948 г.
Президиум ЦК КПСС рассмотрел записку Берии и постановил: Цанаву и Огольцова арестовать, а ордена у награжденных отобрать, что и было сделано. Однако после ареста Берии в июне 1953 г. Президиум ЦК КПСС принял решение об освобождении Огольцова. Цанава же остался в тюрьме, но уже как участник «банды Берии». 5 августа он написал слезное письмо Ворошилову с просьбой об освобождении.
В письме Цанава отрицает свою причастность к убийству Михоэлса: «К убийству этих людей я отношения не имею. Всю операцию проводили Абакумов и Огольцов. Абакумов руководил из Москвы, Огольцов на месте, в Минске, с большой группой полковников и подполковников, приехавших из Москвы, МГБ СССР, провели всю операцию. Я же не виноват, что ввиду стечения обстоятельств операция была проведена в Минске, где я тогда был, к несчастью, министром госбезопасности». Реакции на письмо Цанавы не последовало, и он умер в тюрьме в 1955 г.
Цанава не мог не знать, что 5 января 1948 г. на заседании Комитета по Сталинским премиям было объявлено, что Михоэлс должен ехать в Минск. Как члену комитета ему было поручено ознакомиться с представленными на соискание этой премии спектаклями минских театров — «Константин Заслонов» в театре имени Янки Купалы и «Алеся» в Большом государственном театре оперы и балета БССР.
Любопытные детали об убийстве Михоэлса сообщает в своей книге ныне покойный Павел Судоплатов. Исполнителем он называл полковника Лебедева. Он писал также, что Михоэлсу и Голубову сначала сделали инъекцию яда, а затем уже их переехала машина. Аналогичным способом были совершены и другие убийства под руководством того же Судоплатова, например, инженера Самета в июне 1946 г. в Ульяновске. Его вывезли за город, сделали ему укол яда, переехали грузовиком и оставили лежать на шоссе. В этом деле участвовали полковник Лебедев и старший лейтенант Круглов — те же, кто позднее убивал Михоэлса.
Убийство Михоэлса стало сигналом для разгрома Еврейского антифашистского комитета. Его активисты не поверили официальной версии о несчастном случае с артистом. На его похоронах Полина Жемчужина, обращаясь к новому руководителю Еврейского театра Зускину, спросила: «Вы думаете, что здесь было — несчастный случай или преступление?» Услыхав же от него изложение официальной версии, заметила: «Нет, это не так, тут все далеко не так гладко, как кажется».
После этого разговора распространились слухи о насильственной смерти Михоэлса. Об этом доложили Сталину, и в январе 1949 г. Жемчужина была арестована. Антисемитская кампания набирала обороты. Основную ставку в деле против ЕАК Сталин сделал на 2-е Главное управление МГБ, которое тогда возглавлял генерал-майор Е.Питовранов. Следствие по делу Михоэлса не обошло стороной Питовранова. Сталин решил, что МГБ слабо борется с «еврейскими националистами», и в октябре 1951 г. были арестованы некоторые руководители госбезопасности, в том числе и Питовранов. 23 апреля 1952 г. он обратился из заключения с письмом к вождю.
В письме был ряд предложений о том, как перестроить работу МГБ, в частности, и по этому интересующему Сталина вопросу: «Все, что делалось по борьбе против еврейских националистов, которые представляют сейчас не меньшую, если не большую опасность, чем немецкая колония в СССР перед войной с Германией, сводилась к спорадическим усилиям против одиночек и локальных групп. Для того, чтобы эту борьбу сделать успешной, следовало бы МГБ СССР смело применить тот метод, о котором вы упомянули, принимая нас, работников МГБ, летом 1951 г., а именно: создать в Москве, Ленинграде, Украине (особенно в Одессе, Львове, Черновцах), в Белоруссии, Узбекистане, Молдавии, Литве и Латвии националистические группы из чекистской агентуры, легендируя в ряде случаев связь этих групп с зарубежными сионистскими кругами. Если не допускать шаблона и не спешить с арестами, то через эти группы можно основательно выявить еврейских националистов и в нужный момент нанести по ним удар».
Питовранов попал в «десятку», показав, что только Сталин и может научить чекистов уму-разуму, к тому же он продемонстрировал свою верность партии и служебное рвение. В конце 1952 г. по распоряжению Сталина Питовранов был освобожден из тюрьмы, назначен на руководящий пост в МГБ и принят «самим». В отличие от коллег, Питовранов не пострадал и в хрущевскую «оттепель».
