Валентина Григорян - Царские судьбы
Свободолюбивые идеи, провозглашенные российскими аристократами, были веянием Европы, по которой во времена Александра I прошагало немало русских. Им довелось увидеть и услышать много такого, что захотелось претворить у себя на Родине. Среди членов тайных обществ, названных впоследствии декабристами, было немало людей иностранного происхождения, в основном выходцев из Германии.
Антон фон Дельвиг — сын немецкого отца и русской матери. Он прошел курс обучения в Царскосельском лицее, учебном заведении для детей избранных дворянских фамилий.
Кондратий Рылеев — его матерью была немка по фамилии фон Эссен.
Вильгельм Кюхельбекер — отпрыск буржуазной немецкой семьи, проживавшей в Прибалтике. Незадолго до восстания он посетил самого Гете в Веймаре и имел с ним продолжительные беседы.
Пауль фон Пестель — чистокровный немец. Его дед переселился в Россию еще во времена императрицы Елизаветы. Его образование началось в Гамбурге, уже там он усвоил многие прогрессивные идеи. В России он решил посвятить себя военной карьере. В 1812 году полковник Пестель участвовал в войне с армией Наполеона, за храбрость в боях против французов был удостоен высших российских боевых наград. Император Александр лично вручал ему эти награды. Именно Пестель руководил одним из тайных обществ и разработал подробный проект конституции будущей демократической России.
Ну а духовным отцом декабристов считается профессор философии Иоганн Шварц, немец из Зибенбюргена, начавший свою деятельность в России еще во времена Екатерины II. Он основал несколько народных школ, учебных заведений и даже открыл больницу для бедных. Его философские постулаты о развитии демократии в России были подхвачены членами тайных обществ.
Однако идеям прогресса, пришедшим с Запада, не суждено было сбыться, а расправа за эти идеи оказалась очень жестокой…
На следующий день после подавления восстания Николай писал своему брату в Варшаву: «Дорогой Константин, Ваша воля исполнена: я император. Но какой ценой! Боже мой! Ценой крови моих подданных».
Для расследования дела была учреждена Верховная следственная комиссия. Задержано было 120 человек, которых царь приказал посадить в крепость и судить закрытым судом. Он лично принимал участие в допросах арестованных. Пятерых из них Николай I приказал повесить. Среди казненных были Пестель и Рылеев. Незадолго до казни Рылеев сочинил песню-сатиру на Николая. I и на императорскую потсдамскую семью. «Наш царь — русский немец», — так называлась эта песня. Ее насвистывали, на улицах Петербурга после гибели поэта на виселице. Родственникам повешенных было запрещено носить траур.
Больше ста участников мятежа были сосланы на каторгу в Сибирь или на дальний Север, условия содержания были строжайшие. Переписка с ссыльными должна была проходить через жандармское отделение, о содержании писем сообщалось самому государю. Жены некоторых «преступников» решили оставить роскошные дворцы и усадьбы и следовать за своими мужьями на каторгу. Они должны были испрашивать на это личного позволения царя. Разрешение получали не все. О героическом поведении русских женщин-аристократок, жен декабристов, написано много книг. Этими женщинами восхищаются в России и по сей день.
Среди осужденных был и сын воспитателя великих князей Александра и Константина, а затем министра-резидента в Гамбурге, Матвей Муравьев-Апостол. Детство и юные годы Муравьев-Апостол провел за границей, получил великолепное домашнее образование, учился в Париже, знал прекрасно французский и немецкий языки. Увлеченный идеями Запада, Матвей Муравьев-Апостол не принимал самодержавия. Как-то на одном из обедов он демонстративно отказался поднять тост за здоровье государя Александра I и вылил вино на пол. В день восстания Матвей вместе с раненным в голову братом Сергеем был захвачен с оружием в руках. Младший брат Ипполит, девятнадцати лет, попав в окружение солдат, застрелился на его глазах.
Матвея Муравьева-Апостола сослали на дальний Север. Вернувшись через тридцать лет, он прожил еще долго. На закате жизни с ним произошел курьезный случай. Когда во время коронации в Москве Александра III — внука Николая I — его приветствовало московское дворянство, император, увидев на груди парализованного старика Георгиевский крест, остановился и стал расспрашивать, кто он и за что получил эту высокую награду. Растроганный вниманием государя старик, бывший декабрист, не выдержал, заплакал, упал на колени и поцеловал руку императора. Об этом случае ходило потом много разговоров.
Тяжелые события первого дня царствования Николая I произвели удручающее впечатление на всех. Суровой расправой над декабристами новый император хотел подчеркнуть мощь и неприступность царской власти, хотя, несомненно, он испытывал к восставшим чисто человеческую жалость, пытался даже облегчить их участь и проявил некоторое внимание к их семьям. Например, трехлетней дочери казненного Рылеева он назначил пожизненную пенсию и послал в Сибирь Жуковского, придворного поэта и воспитателя своего сына, приказав дать всяческие облегчения ссыльным, но ни в коем случае не от имени императора, а якобы от своего собственного. Для этого царя главным было соблюдение законности, и одна лишь мысль о ниспровержении порядка возбуждала в нем панический страх. Николай I считал, что царя необходимо бояться, поэтому всю славу от снисхождения в отношении осужденных он предоставил Жуковскому, лишь бы сохранить грозный образ власти.
Возмездие император Николай считал своим долгом, а так называемую «революцию» самой большой опасностью для России.
День 14 декабря произвел неизгладимое впечатление на Николая I, что явно отразилось на всем характере его царствования. «Никто не в состоянии понять ту жгучую боль, которую я испытываю и буду испытывать всю жизнь при воспоминании об этом дне», — говорил Николай I одному из послов европейского двора вскоре после своего воцарения.
Было ему в то время двадцать девять лет. Высокий, стройный мужчина с гордо посаженной головой и холодным властным взглядом серо-стальных глаз. Его энергичное строгое лицо не украшала чарующая улыбка Александра, поэтому Николай казался вечно серьезным и недовольным.
По окончании процесса над декабристами состоялось венчание пятнадцатого представителя Дома Романовых на царство. Это произошло летом 1826 года в Москве. Через три года Николай I еще раз пройдет церемонию коронации, на этот раз в Варшаве. Он был единственным из российских государей, короновавшимся дважды.
В Первопрестольную царь прибыл вместе с семьей. Его торжественный въезд в Кремль был обставлен со всей пышностью. Сам государь ехал на белом коне. Рядом с ним — великий князь Михаил Павлович, прусский принц Карл и герцог Александр Вюртембергский. За ними следовала свита в великолепных мундирах. Супруга императора вместе с девятилетним наследником престола Александром и вдовствующая императрица-мать ехали в каретах вместе с фрейлинами и статс-дамами. Шествие замыкал отряд всадников.
У Успенского собора государя ожидали члены Сената и знатные вельможи. Николай I вместе с обеими императрицами вступил в собор, где был встречен высшим духовенством с крестом и святой водой. Приложившись к иконам, император направился во дворец. Церемония коронации должна была состояться лишь через несколько дней, к ней тщательно готовились.
И вот свершилось! На государя, восседавшего на алмазном троне царя Алексея Михайловича, и государыню, занявшую место на золотом троне царя Михаила Федоровича рядом со своим супругом, водрузили короны. Митрополит Серафим совершил священный обряд коронования и благословил венценосца на многотрудные подвиги царствования. Гром пушек и звон колоколов известили о совершении церемониала.
По этому случаю в Грановитой палате был дан обед. Государь занял место за приготовленным для него столом между двумя императрицами, с правой стороны мать — Мария Федоровна, с левой супруга — Александра Федоровна. За креслами их Величеств стояли высшие чины двора. Стол украшала старинная золотая и серебряная посуда. Полукругом были расположены другие столы, за которыми сидели гости.
Перед благословением трапезы митрополитом министр финансов поднес обеим императрицам на золотых тарелках золотые же медали, отлитые по случаю коронования. На медали с одной стороны было профильное изображение императора Николая, а с другой — слова: «Залог блаженства всех и каждого». На остальные столы поставили серебряные блюда с медалями, с правой стороны от каждого гостя.
Во время обеда провозглашались тосты за здравие, которые сопровождались выстрелами из пушек. Звучали трубы и литавры. Трапеза длилась три с половиной часа. По окончании обеда императорская фамилия удалилась во внутренние покои Кремлевского дворца.
