Бэзил Гарт - ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
В начале 1940 года новый командующий английскими войсками в Малайе генерал Бонд заявил, что оборона Сингапура зависит от обороны Малайи в целом. Он считал, что для этой цели необходимы минимум три дивизии, и предложил основную ответственность за оборону Малайи возложить на английские ВВС. Власти в метрополии согласились с этой точкой зрения, но внесли одно важное изменение. В то время как военное руководство в Малайе говорило о необходимости прислать более 500 современных самолетов, комитет начальников штабов пришел к выводу, что достаточно будет примерно 300 самолетов, причем даже такое количество самолетов обещал предоставить полностью не раньше конца 1941 года. К моменту вторжения Японии в декабре 1941 года в Малайе фактически находилось лишь 158 самолетов первой линии, причем большинство устаревших типов.
В 1941 году основная масса имевшихся в то время современных истребителей помимо обеспечения противовоздушной обороны Британских островов использовалась для поддержки наступательных кампаний в районе Средиземного моря. Во второй половине 1941 года около 600 истребителей были направлены в Россию. Малайя практически ничего не получила. Туда не направили ни одного дальнего бомбардировщика, хотя их сотнями использовали для ночных бомбардировочных налетов на Германию, явно бесполезных на той стадии войны. Таким образом, обороне Малайи не было уделено должного внимания.
Ключ к этой загадке дает сам Черчилль в своих мемуарах. В начале мая начальник имперского генерального штаба Дилл представил премьер-министру доклад, в котором выступил против продолжающегося наращивания ударных сил а Северной Африке, поскольку это связано с риском для самой Англии и Сингапура.
«Утрата Египта была бы бедствием, которое я не считаю вероятным… Успешное вторжение уже будет означать наше окончательное поражение. Вот почему жизненно важное значение имеет Соединенное Королевство, а не Египет. Вот почему оборона Соединенного Королевства должна стоять на первом месте. Египет не является даже вторым по важности, так как общепринятый принцип нашей стратегии гласит, что в конечном счете безопасность Сингапура важнее безопасности Египта. Между тем оборонительные сооружения Сингапура совершенно не отвечают необходимым требованиям.
На войне, разумеется, необходимо идти на риск, но это должен быть преднамеренный риск. Мы не должны впасть в ошибку, ослабив оборону жизненно важных пунктов» [W. Churchill>%0. The Second World War. Vol. III. p. 375..]
Доклад Дилла вывел Черчилля из себя, поскольку он противоречил его замыслу предпринять наступление против Роммеля и шел вразрез с его мечтой – добиться быстрой решающей победы в Северной Африке. В своем ответе Черчилль резко заявил:
»…Насколько я понимаю, вы предпочли бы примириться с потерей Египта и долины Нила (что означало бы также капитуляцию или уничтожение полумиллионной армии, которую мы там сконцентрировали), чем потерять Сингапур. Я не согласен с такой точкой зрения и не думаю, что мы можем очутиться перед подобной альтернативой… Если Япония вступит в войну, Соединенные Штаты, по всей вероятности, выступят на нашей стороне. И, во всяком случае, Япония вряд ли с самого начала предпримет осаду Сингапура, так как это явилось бы гораздо более опасной операцией для нее и причинило бы нам меньший ущерб, чем посылка крейсеров и линейных крейсеров для операций на восточных торговых путях» [Ibid ., p. 376]
Черчилль, будучи вне себя от раздражения, явно исказил доводы начальника имперского генерального штаба. Речь шла не, об ослаблении обороны Египта, а просто об отсрочке наступления, на которое уже настроился Черчилль и на которое он возлагал преувеличенные надежды. Как показали последующие события, июньское наступление в Северной Африке закончилось. провалом, а повторное наступление в ноябре, когда туда были направлены крупные дополнительные подкрепления, не принесло никаких решительных результатов. Ответ Черчилля фельдмаршалу Диллу красноречиво говорит о том, насколько серьезно просчитался премьер-министр в оценке опасности положения Сингапура.
Удивительно, что позже Черчилль писал по этому поводу так: «Многие из известных мне правительств капитулировали бы перед столь тяжким прогнозом, высказанным высшим военным авторитетом. Для меня же не составило труда убедить моих политических коллег, и я, разумеется, получил поддержку начальников морского и военно-воздушного штабов. Таким образом, моя точка зрения взяла верх, и отправка подкреплений на Средний Восток по-прежнему шла непрерывным потоком» [Ibid ., p. 377]
В июле президент Рузвельт направил своего личного советника Гопкинса с миссией в Лондон, чтобы поделиться опасениями относительно разумности этой политики и предупредить, что «попытки сделать слишком многое» на Ближнем Востоке связаны с риском в отношении других районов. Американские военные и военно-морские эксперты подтвердили эти опасения и выразили мнение, что оборона Сингапура должна иметь приоритет перед обороной Египта.
Однако ни один из этих аргументов не изменил точки зрения Черчилля. Он заявил: «Я ни за что не согласился бы отказаться от борьбы за Египет и был готов примириться с любыми потерями в Малайе». В действительности же Черчилль просто не видел опасности. Он откровенно говорил: «Я признаюсь, что в моем уме вся угроза со стороны Японии представлялась в сумеречном свете по сравнению с нашими другими нуждами». Таким образом, ответственность за то, что англичане не смогли в достаточной мере укрепить оборону Малайи, лежит главным образом на самом Черчилле, и это объясняется его настоятельным требованием начать преждевременное наступление в Северной Африке.
Непосредственные стратегические последствия потери Сингапура были катастрофическими: японцы быстро захватили Бирму и Голландскую Восточную Индию. Это было стремительное наступление по двум расходящимся направлениям, в результате которого японцы оказались в угрожающей близости от Индии на одном фланге и от Австралии – на другом. Потребовались почти четыре года борьбы и огромные жертвы, прежде чем Сингапур был возвращен, после того как сама Япония в конце концов рухнула от истощения сил и шока, вызванного атомной бомбардировкой.
Однако моральный урон от падения Сингапура был невосполним. Сингапур являлся символом – символом мощи Запада на Дальнем Востоке, и эта мощь долгое время поддерживалась английским военно-морским флотом. После первой мировой войны созданию крупной военно-морской базы в Сингапуре придавалось такое большое значение, что ее символическая важность стала даже превосходить ее стратегическую ценность. Легкость, с которой японцы захватили ее в феврале 1942 года, нанесла сокрушительный удар по престижу Англии (и Европы!) в Азии.
Возвращение Сингапура уже не могло изгладить этого впечатления. Потеряв ореол волшебства, белый человек утратил и свою власть. Сознание его уязвимости разжигало и стимулировало развернувшуюся в Азии в послевоенный период борьбу против европейского господства и вмешательства.
Падение Бирмы. Потеря Англией Бирмы была одним из первых следствий падения Малайи, позволившего японцам завершить захват западных подступов к Китаю и Тихому океану, то есть создать большой оборонительный барьер, предусмотренный их стратегическим планом. Хотя захват Бирмы явился следствием падения Малайи, эта кампания готовилась как самостоятельная операция, и ее осуществление было возложено на 15-ю армию под командованием генерал-лейтенанта Ииды.
Эта «армия» состояла всего из двух дивизий, и даже с подразделениями обслуживания и обеспечения в ней насчитывалось только 35 тыс. человек. В ее задачу входили оккупация Таиланда, включая большую часть перешейка Кра, и прикрытие тыла 25-й армии в период ее наступления в южном направлении по Малайскому полуострову после высадки в районе Сингоры. Затем 15-й армии предстояло приступить к выполнению своей самостоятельной задачи по вторжению в Бирму, причем непосредственной целью был захват столицы Бирмы Рангуна.
Планируя столь крупную операцию такими малыми силами, японцы рассчитывали на малочисленность и слабую подготовку войск, оборонявших Бирму. Первоначально силы оборонявшихся по своей численности лишь немногим превышали дивизию и состояли преимущественно из недавно созданных бирманских подразделений. Костяк их составляли всего лишь два английских батальона и одна индийская бригада (вторая индийская бригада находилась на подходе и должна была составить общий резерв). Когда наступил кризис, большинство имевшихся пополнений было направлено в Малайю, хотя спасти Сингапур уже было нельзя, и лишь в конце января в Бирму начали прибывать подразделения слабо обученной и не полностью укомплектованной индийской 17-й дивизии, а ведь были обещаны более, существенные подкрепления. Обстановка в воздухе складывалась еще хуже. Сначала англичане имели 37 самолетов, которым предстояло сражаться против 100 японских самолетов, причем число последних вначале января, после падения Манилы, удвоилось с прибытием еще одной авиационной бригады.
