Андрей Сахаров - Владимир Мономах
чих, чтобы на этом свещании выслушать русских князей и потом уже передать их речи своим ханам.
Речь держал один Святополк. Он выговорил, послам все русские обиды, вспомнил все нарушения половцами роты и теперь предлагал ханам съехаться той же осенью у Сакова, чтобы утвердить вечный мир, сняв с Руси ежегодный денежным откуп.
Послы слушали, молчали. Судя по тому, с какой поспешностью направили их ханы на Золотчу, Владимиру было видно, что половцы узнали через своих людей о подготовке руссами похода в степь и теперь хотели во что бы то ни стало предотвратить его. Мир им был не нужен. Кочевникам, живущим ежегодным переходом с летовища па зимовку, постоянными облавами южнорусских земель, нужна была эта веками заведенная война - внезапный выход из степи, проход через русские крепостицы на вы»-соких берегах приднепровских рек и речек, удар по сла-бозащищенным городам и совсем открытым селам, захват полопа, а потом столь же быстрый уход от быстроконных русских дружин. Изменить этот порядок жизни означало бы для половецких колен, и для ханов, и для всех воинов лишиться веками уготованного для них источника доходов и всех тех богатств, которые ожидали их при продаже русских невольников на причерноморских рынках. И в борьбе за этот порядок хороши были все средства, в том числе и бесчисленные ложные миры, которые заключали ханы с русскими князьями, чтобы уже ближайшей осенью нарушить их и направить своих сытых коней на север. И один хаи не отвечал за другого, и два хана не отвечали за третьего, и кто из них двинется в очередпой поход на Русь - предсказать было невозможно.
Святополк говорил речь от имени всех князей, а Владимир смотрел на него и думал о том, что и сам Святополк, и Святославичи хорошо понимают никчемность и этой встречи, и последующей, потому что долгими годами было проверено: с половцами не может быть вечного мира. Просто и киевский князь, и Святославичи до последнего откладывают такой нужный для всей Руси поход в степь, стараясь перевалить все тяготы борьбы с кочевниками иа переяславского пограничного князя. И он не прочь взвалить па себя эти тяготы и возглавить;ши-жение в степь, и он недаром заложил на виду всей Руси храм в Смоленске во славу новых побед над ее врагами, но сегодня надо быть терпеливым: пусть Святополк хитрит, пусть Святославичи отговариваются хворью, безлюдьем, безденежьем, уже в который раз. J3ce равно придет наконец и его день.
Мономах умел ждать, умел терпеть, наверное, как никто другой, из князей. Правильно определив движение русской жизни и жизни.окрестных стран и народов, он ждал, что время рано или поздно возьмет свое. А сейчас он мягко улыбался и кивал головой - да, вечный мир желателен. Он думал, какими же глупцами в это время считают и его и других князей эти бессловесные хапские посланцы.
В начале сентября в Саков прибыли половецкие хапы.
Впервые в таком количестве они собрались все вместе с русскими князьями. Поле у Сакова на левом берегу Днепра было заставлено многочисленными шатрами - и русскими и половецкими. Хапы приехали с небольшим числом телохранителей: с малыми дружинами были и русские князья.
Первое свещание произошло в шатре Святополка. Сидели тесно на лавках, укрытых дорогими коврами. Как и следовало ожидать, все началось с взаимных попреков: Святополк выговаривал ханам все их клятвопреступления и неправды, ханы крутили головами, отговаривались тем, что русские князья не держали слова и не присылали вовремя ежегодных даней. Старый враг Боняк сидел напротив Мономаха. Владимир видел его настороженный взгляд, быстрые рысьи движения. Хан бросал в его сторону резкие слова: это переяславский князь не держит роты, это он задерживает денежные выплаты за мир, это он, нарушив посольский обычай, избил ханов Итларя и Китана, а потом перерезал всю их чадь.
Мономах молча слушал гневные слова Боняка и вспоминал, как они со Святополком уже не раз гнались за этим увертливым степным хищником, стараясь отбить у пего полон, а тот все ускользал от них, заметал следы, обманывал их на бродах. Как было бы пригоже сейчас, как в Переяславле с Итларем, покончить со всеми ханами вместе. Но ведь не это решает успех дела. Появятся новые ханы. Половцы сильны своим множеством, своими табунами, только походы в степь и удары по их станам могут впредь обезопасить русские земли.
Он спокойно отвечал Боняку, и лишь тихий голос и бледность, разлившаяся по щекам, выдавали его волнение и негодование.
Потом был пир около Святополкова шатра, а наутро снова многие разговоры. На этот раз свещание проходило в шатре старого Аепы; князья и ханы сидели на устланг ной кошмами и коврами земле. Около входа в шатер стояли недвижимыми истуканами телохранители Аепы, и Мопомах поймал себя на мысли: а что, еслп они вот так вот возьмут и без липших хлопот прикончат всех князей разом, и снова на ум пришло, что появятся новые князья и нескончаемая война продолжится. Нет, только походы в степь могут приостановить этот вековой натиск кочевников. Он не предполагал, что в ходе этого натиска можно уничтожить половцев как народ; парод вообще нельзя уничтожить, и те, кто мечтает об этом, - слепцы или безумцы, но подавить военную силу этого парода - так, чтобы она пе могла подняться долгие годы, - можно.
Хапы снова ловчили, жаловались на русские неправды, а князья ловили их на словах и радовались'этому как малые дети, и было видно, что вес это игра, которая должна была прикрыть простое нежелание Святополка и Святославичей постоять за Русскую землю, взять на себя заботы и тяготы предстоящих походов, и. была еще скрытая мысль, что если начнется новый выход половцев на Русь, то Мономах как переяславский князь сам будет отбиваться от них.
После недельных пустых переговоров свещание наконец завершилось. 15 сентября 1101 года князья и ханы дали роту в том, что во веки веков они будут хранить мир друг к Другу, не порушат чужих рубежей, что русские земли отныне перестанут платить ежегодные денежные уклады половецким коленам и путь па обе стороны для послов и гостей будет чист:
На следующий день шатры были свернуты и поле под Саковом очистилось: хапы ускакали в степи, а князья разъехались по своим городам.
Конец 1101 и первая половина 1102 года прошли
спокойно. Степь будто вымерла. Исчезли далекие поло
вецкие сторожи, которые постоянно толклись иа краю
поля, прекратились нападения половцев на купеческие
караваны и на приграничные села и городки. Неужели
ханы и впрямь решили, соблюдать мирное устроение?
В Киеве и Чернигове ликовали. Б Переяславле сомневал
ся и недоумевал Владимир Мономах. Теперь уже неле
пой казалась его мысль о походе в глубь степи всеми рус
скими воинскими силами. И,все-таки Мономах не расстал
ся с ней. Он не верил ханам - да и как можно было им
верить, когда целых сорок лет, почти., ежегодно, вся
жизнь доказывала обратное.
Переяславский князь исподволь готовил к походу
большое войско, перебирал народ в Переяславле и волости, снова выехал в Смоленск, а оттуда в Ростов, к сыну Святославу, встречался опять в Смоленске с Мстиславом. К этому времени Гита родила своего восьмого сына, которого нарекли Андреем в честь греческого святого Андрея Стратилата. После этого она занемогла и на долгие, недели оставалась в Переяславле, не сопровождая, как, обычпо, мужа в его поездках по городам и волостям.
Осенью 1102 года во время пребывания Владимира в Смоленске туда пришла весть из Киева, поданная Свя-тонолком через срочного гонца. Тот, как всегда бывало в таких случаях, вошел в горницу, мотаясь из стороны в сторону от усталости, весь облепленный октябрьской грязью, и лишь вымолвил несколько слов: «Князь, иди в Переяславль, Боыяк вошел в твою землю, ограбил во«-лость, идет к городкам на Суле».
Мономах не удивился. Ему казалось, что он постоянно ожидал эти вести, и теперь он действовал скоро и четко. Послал одного гонца в Ростов к Святославу, чтобы высылал дружину и воев к Чернигову. Другого направил в Киев сказать Святополку, что идет в Киев сам, третьего погнал в Переяславль к Ярополку сказать, чтобы блюл город от поганых, а его, Мономахову, дружину отпустил бы к Киеву.
Когда, загнав на пути, как в юности, коней, ои появился в Киеве, Святополк был уже готов к походу. Братья не сказали друг другу ни слова ни о свегцании в Сакове, ни о несбывшихся надеждах на вечный мир. Да и чего было говорить: все было ясно - половцы получили год хорошей передышки, раскололи намечавшийся единый строй русских князей и ныне, по осени, как обычпо, на сытых конях после летовища ринулись в Русь. Бо-няк - старый и коварный враг - оказался первым. Теперь иные ханы отрекутся от него, скажут, что опи за него не в ответе, но что замыслят они завтра?
Решили не ждать подхода дружины из Переяславля. Налицо была конная рать Святополка, дружинники из Смоленска. С пепщами здесь пе поспеешь - надо быстро заградить Боняку путь в глубь русских земель, немедленно выйти на Сулу и, опираясь на города сторожевой линии -~ Ромен, Лубен, Лукомль, Горошин, - сбить половцев.
