Алексей Исаев - Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг
В развитие решения командования фронта командующий 20-й армией генерал Курочкин в ночь с 5 на 6 июля поставил своим войскам следующие задачи: 7-му механизированному корпусу из района юго-восточнее Витебска наступать в направлении Новоселки, Долгое, Камень и к исходу 6 июля выйти в район Улла, Камень, Долгое. Тем самым мехкорпус выходил во фланг и тыл германским соединениям, стоявшим на подступах к Полоцкому УРу. 5-й механизированный корпус получал задачу наступать из района Орши вдоль железной дороги на Лепель. Фактически два мехкорпуса должны были нанести удар по сходящимся направлениям. После смыкания «клещей» в районе Лепеля вся втянувшаяся в коридор между Западной Двиной и Днепром группировка противника оказывалась в окружении. 44-й и 2-й стрелковые корпуса должны были наступлением на Борисов прикрыть удар механизированных корпусов с юга. 44-й стрелковый корпус должен был отбить Борисов, 2-й корпус — наступать на Борисов вдоль Березины, отрезая противнику пути отхода. 69-й и 61-й стрелковые корпуса 20-й армии оставались «щитом». Как это предусматривалось командованием фронта, они получили от Курочкина задачу продолжать удерживать занимаемые рубежи и выдвигать за механизированными корпусами отряды пехоты на машинах, усиленные артиллерией. Начало наступления всех частей планировалось в 5 часов утра, за исключением 2-го стрелкового корпуса, который должен был наступать с 6 часов утра 6 июля.
Наиболее сложной технически была задача 14-й танковой дивизии 7-го мехкорпуса на правом фланге наступления. С утра 6 июля она начала энергичный штурм позиций немецкой 7-й танковой дивизии в узком дефиле между озером Сарро и Двиной. Советские части ждали противотанковые пушки и вкопанные танки. Позади многочисленная немецкая артиллерия готова была перепахивать берега р. Черногостницы. Казалось, никаких надежд на успех нет и быть не может. Позиции в дефиле были атакованы в двух точках. Лидером атаки стали новые танки КВ. Они были щитом мотострелков и саперов. Наступление велось по всем правилам, при поддержке артиллерии. Нужно было захватить плацдарм на западном берегу разлившейся речки, с которого потом можно было ввести в бой многочисленные бэтээшки дивизии.
Ближе к Двине и шоссе на Бешенковичи атаковал отряд в составе 12 КВ и 2 БТ. Он был встречен настоящим шквалом огня немецкой артиллерии. Мощные КВ были выбиты один за другим. 4 танка взорвались вместе с экипажами, 1 танк подбит через маску орудия, 2 танка подорвались на минах и были расстреляны артиллерией противника. Только 2 танка КВ с поврежденной ходовой частью были эвакуированы.
Казалось, советский контрудар ждет фиаско уже в первые часы наступления. Однако более успешными были действия второго отряда, атаковавшего южнее, ближе к озеру Сарро. Он был поддержан меньшим количеством тяжелых танков — с ним действовали 7 КВ. Тем не менее ему сопутствовал успех. Это можно объяснить тем, что дальше от шоссе немецкая оборона была слабее. К вечеру 6 июля Черногостницу удалось преодолеть, был захвачен плацдарм.
Об этих событиях в журнале боевых действий 3-й танковой группы было сказано следующее: «12.00 — 7-я тд отражает атаки противника при поддержке танков и тяжелой артиллерии на линии Сенно — Дуброва. Очевидно, туда отправлены свежие силы из Витебска. Противнику удалось даже слегка потеснить наши войска»[249]. Под «слегка потеснить» в данном случае следует понимать захват наступающими советскими частями плацдарма на западном берегу р. Черногостницы. В какой-то мере это можно назвать неудачей немецкой обороны. Сражаясь фактически один на один на узком фронте с советской танковой дивизией, «дивизия-привидение» позволила захватить плацдарм. Он был немедленно использован для подготовки наступления. Под покровом ночи началось строительство четырех переправ. На следующее утро, «разя огнем, сверкая блеском стали», в атаку должны были пойти десятки бэтээшек. Плохо было то, что захваченный клочок земли на западном берегу реки был неглубоким. Это означало, что на нем нельзя было заранее накопить крупные массы танков. Они должны были подходить к переправам, форсировать реку и далее идти в бой.
Наступление началось уже в 4.30 7 июля с атаки мотострелков. В 5.30 открыла огонь артиллерия 14-й танковой дивизии. В 6.30 к переправам с востока подошли танки. Их было 126, в том числе 11 КВ и 24 Т-34. Еще 17 танков завязли на подходе к переправе (в том числе 2 КВ и 7 Т-34). По четырем переправам танки начали пересекать Черногостницу. В этот момент заговорила немецкая артиллерия. Поднимались столбы воды, султаны земли на берегу и среди сгрудившихся у переправ танков. Построенные саперами мосты были повреждены артогнем немцев и ломались под тяжестью танков. Несколько боевых машин стали искать другие проходы через речку, двигаясь параллельно фронту, но при попытке перехода вброд завязли. Успевшие переправиться танки были встречены огнем артиллерии и вкопанных в землю танков. 8—10 танков под командованием командира 27-го танкового полка майора Романовского прорвались через противотанковый район немцев и пропали без вести. Скорее всего, они погибли уже в глубине обороны. Но нельзя сказать, что танковый бой был для 14-й танковой дивизии неудачным: было заявлено об уничтожении 42 немецких танков. Один танк Pz.ll был захвачен и приведен с поля боя в качестве трофея.
Тем временем над полем боя появились немецкие пикировщики — в бой вступил авиакорпус Рихтгоффена. Цели у немецких летчиков были для них уже традиционные — артиллерия и атакующая вместе с танками советская мотопехота. Как было сказано в ЖБД 14-й танковой дивизии, «налетели пикирующие бомбардировщики и истребители противника, которые последовательно, волнами бомбардировали танки и пехоту 14 мсп, нанося им значительные потери». Под удар также попал штаб соединения. Командир дивизии полковник Васильев был ранен осколками в лицо и руку, но остался в строю.
Удары пикировщиков вкупе с прочной противотанковой обороной сделали свое дело. Как это уже не раз случалось на советско-германском фронте, танковая атака без пехоты и артиллерии развития не получила. Вскоре последовала немецкая танковая контратака во фланг, угрожавшая окружением вырвавшимся вперед машинам. В итоге БТ, Т-34 и КВ вернулись на исходные позиции. В журнале боевых действий 3-й танковой группы указывалось: «7-я тд достигла в течение 7 июля больших успехов в обороне (уничтожено 74 вражеских танка)»[250]. Эта оценка хорошо коррелирует с советскими данными. Штаб 14-й танковой дивизии оценивал потери своих танков в 50 % от участвовавших в атаке, т. е. примерно в 60–65 машин. Из 61 танка 27-го танкового полка дивизии, принимавшего участие в атаке, в исходное положение вернулось 30 танков. Из 51 танка 28-го танкового полка вернулось всего 20 машин. Это без учета потерь разведывательного батальона и батальона тяжелых танков приводит нас к той же оценке в 65–70 потерянных за день танков.
Вечером 7 июля 14-я танковая дивизия была выведена из боя и до середины следующего дня приводила себя в порядок. Несмотря на мелькнувший в какой-то момент лучик надежды, чуда не произошло: проломить немецкую оборону в узком дефиле от озера Сарро до Западной Двины не удалось.
Может возникнуть вопрос: а где же был полк истребителей из летчиков-испытателей? Следы его деятельности в полосе наступления 7-го мехкорпуса все же обнаруживаются. Так, 8 июля 1941 г. II группа 52-й истребительной эскадры (II/JG52) теряет в воздушном бою сразу два самолета Bf 109F-2 и одного пилота (второй был ранен) в районе Бешенковичей. Погибший унтер-офицер Альбрехт Ханика открыл свой счет 22 июня 1941 г. и в день гибели, 8 июля, сбил свой четвертый самолет, бомбардировщик ДБ-3. До этого эта группа несла потери в основном от аварий и до 8 июля в воздушном бою потеряла только два «мессера». При этом за все время сражения под Лепелем группа не отчиталась ни об одном сбитом советском истребителе. Также пикировщики VIII авиакорпуса потеряли 8 июля две машины от атак истребителей. Их также можно отнести к деятельности 23-й авиадивизии. Однако в целом следует признать, что с точки зрения воздушной войны даже на этом участке фронта эти успехи были не более чем булавочными уколами.
Несмотря на провал наступления на назначенном сверху направлении, в запасе у командования 7-го мехкорпуса было свое собственное решение с прорывом через Сенно. Что происходило здесь, пока 14-я танковая дивизия безуспешно пыталась прорваться через Черногостницу? 18-я танковая дивизия получила приказ наступать в обход дефиле у Двины и озера Сарро по двум маршрутам. Осью каждого из них была дорога, петлявшая по лесам и озерным дефиле. 36-й танковый полк должен был широким обходным маневром выйти к Сенно с севера. Этот маршрут оказался бесперспективным, полк даже не дошел до Сенно. К 7 июля он вышел в центр оборонительной позиции 7-й танковой дивизии немцев и до вечера 8 июля вел здесь безрезультатный бой. Ввиду отсутствия в этой группе артиллерии и мотопехоты, другой исход наступления вызвал бы удивление. В сущности, это была попытка, не загромождая дороги, вывести танки к Сенно альтернативным маршрутом.
