Павел Мельников-Печерский - В лесах (Книга 1, часть 1)
- Эка что ляпнул! - воскликнул Колышкин.- Не ухороню я тайного слова своего крестного!.. Да не грех ли тебе, толстобрюхому, такое дело помыслить?.. Аль забыл, что живу и дышу тобой?.. Теперь мои ребятки бродили б под оконьем, как бы господь не послал тебя ко мне с добрым словом... Обидно даже, крестный, такие речи слушать - право.
- Ну, ну, не серчай,- говорил Патап Максимыч. - Не в ту силу говорено, что не верю тебе... На всякий случай, опаски ради слово молвилось, потому дело такое - проносу не любит, надо по тайности.
- Ну, сказывай, какое дело? - молвил Колышкин.
- Дело такое, Сергей Андреич, что тебе, по твоей науке, оно солнца ясней, а нашему брату, человеку слепому, неученому,- потемки, как есть потемки... Научи уму-разуму...
- Что ж такое?
- Видишь ли, у нас в лесах, за Волгой, река есть, Ветлугой зовется... Слыхал?
- Знаю,- отвечал Колышкин.- Как Ветлугу не знать?.. Не раз бывал и у Макарья на Притыке и в Баках (Селения на Ветлуге, в Варнавинском уезде, Костромской губернии.). И сюда, как из Сибири ехали - к жениной родне на Вятку заезжали, а оттоль дорога на Ветлугу...
- Ладно, хорошо,- сказал Патап Максимыч.- Так в эту самую реку Ветлугу пала река Уста.
- И Усту знаю и из Усты воду пивал,- отозвался Колышкин.
- Так вот что: меж Ветлуги и Усты золото объявилось, золотой песок,полушепотом молвил Патап Максимыч. Хоть и верил он Сергею Андреичу, хоть не боялся передать ему тайны, а все-таки слово про золото не по маслу с языка сошло. И когда он с тайной своей распростался, ровно куль у него с плеч скатился... Вздохнул даже - до того вдруг так облегчало.
А Колышкин так и помирает со смеху. Полные розовые щеки дородного пароходчика задрожали, как студень, грудь надрывалась от хохота, высокий круглый живот так и подпрыгивал. Сергей Андреич закашлялся даже. - Ветлужское золото!.. Ха-ха-ха!.. Россыпи за Волгой!.. Ха-ха-ха!.. Не растут ли там яблоки на березе, груши на сосне?.. Реки молочные в кисельных берегах не текут ли?.. Ах ты, крестный, крестный,- уморил совсем... Ха-ха-ха!..
-Зачем гоготать? - молвил, нахмурясь, Чапурин.- Не выспросив дела путем, гогочешь, ровно гусь на проталине!.. Не след так, Сергей Андреич, не ладно... Ты наперед выспроси, узнай по порядку, вдосталь, да потом и гогочи... А то на-ка поди!.. Не пустые речи говорю - сам видел...
Видя досаду Чапурина, Колышкин сдержал свой смех. - Нестаточное дело, Патап Максимыч,- молвил он.- Покажи мне пегого коня, чтоб одной масти был, тогда разве поверю, что на Ветлуге нашлось золото.
- А это что? - резко сказал Патап Максимыч, ставя перед Сергеем Андреичем пузырек.Колышкин взял и только что успел приподнять, как смеющееся лицо его думой подернулось. Необычный вес изумил его. Попробовал песок на оселке, пуще задумался.
- Что? - спросил Патап Максимыч. Колышкин ни слова в ответ. Глаз не спускал с него Патап Максимыч. Вынул Колышкин из стола вески какие-то, свесил песок, потом на тех же весках свесил его в воде.
- Что? - спросил Патап Максимыч, вставая с дивана. Колышкин опять ни слова. Видит Патап Максимыч - "крестник" взял какую-то кастрюльку, налил в нее чего-то, песку подсыпал, еще что-то поделал и, отдавая пузырек, сказал: Золото.
Просиял Патап Максимыч. - Видишь! - сказал он.- А гогочешь!.. Теперь, барин, кому над кем смеяться-то?.. Ась?..
- Где ж его промывали? - спросил Колышкин.- Промыто хорошо.
- Как промывали? - молвил Патап Максимыч.- Никто не мыл... Из земли такое берут.
- Не может этого быть,- решительно сказал Сергей Андреич.
- Как не может быть?- возразил Патап Максимыч.- Я тебе говорю, что песок из земли накопан...
- Сам видел? - спросил, прищурившись, Колышкин. - Хвастать не хочу - сам не видал,- отвечал Патап Максимыч.
- Значит, люди сказывали, что они такой песок прямо из земли берут? прервал его Колышкин.
- Так говорили,- ответил Патап Максимыч.
- Так-таки и сказывали, что в этом самом виде песок из земли копан? продолжал свои спросы Колышкин. - Ни про какую промывку не было речи?
- Да,- подтвердил Патап Максимыч.
- Мошенники это тебе говорили - вот что!..- с сердцем крикнул Сергей Андреич.
- Как мошенники? - вскочив с места, еще громче вскрикнул Патап Максимыч.Разве стану я водиться с мошенниками?
- Не туда, крестный, гнешь...- молвил Колышкин.- Не кипятись, слушай, что скажу. Сдается мне, на плутов ты попал... Денег просили?
- Мое дело,- нехотя отозвался Патап Максимыч.
- Не таи, тебя ж от обмана хочу оберечь,- говорил Колышкин. - Много ли дал?
- За пузырек-от? - после некоторого молчания спросил Патап Максимыч.
- Ну, да.
- Сорок целковых дадено,- сквозь зубы процедил Чапурин.
- С барышом поздравляю! - весело усмехнувшись, молвил Колышкин.
- Пять сереньких в карман попало!.. Э-эх, Патап Максимыч!.. Кто таковы знакомцы твои, не ведаю, а что плуты они, то знаю верно... И плуты они не простые, а большие, козырные... Маленький плут двухсот пятидесяти целковых зря не кинет.
- Какие двести пятьдесят целковых? - спросил Патап Максимыч.
- Да ведь в этой склянке без малого фунт чистого золота,- сказал Колышкин,- его фунт казенна цена триста целковых... Как же тебе за сорок-то продали?.. Смекаешь, каковы подкопы ведут под тебя?
- Невдомек! - почесывая затылок, молвил Патап Максимыч.- Эка в сам деле!.. Да нет, постой, погоди, зря с толку меня не сшибай...- спохватился он.- На Ветлуге говорили, что этот песок не справское золото; из него, дескать, надо еще через огонь топить настоящее-то золото... Такие люди в Москве, слышь, есть. А неумелыми руками зачнешь тот песок перекаливать, одна гарь останется... Я и гари той добыл,- прибавил Патап Максимыч, подавая Колышкину взятую у Силантья изгарь. Икнулось ли на этот раз Стуколову, нет ли, зачесалась ли у него левая бровь, загорелось ли левое ухо - про то не ведаем. А подошла такая минута, что силантьевская гарь повернула затеи паломника вниз покрышкой. Недаром шарил он ее в чемодане, когда Патап Максимыч в бане нежился, недаром пытался подменить ее куском изгари с обительской кузницы... Но нельзя было всех концов в воду упрятать - силантьевская гарь у Патапа Максимыча о ту пору в кармане была... Колышкин испробовал гарь и сказал:
- Не от того песку... Это от серного колчедана... Теперь ихнюю плутню насквозь вижу... Знаешь серный колчедан?..
- Не знаю, что за колчедан такой, не слыхивал...- отвечал Патап Максимыч.
-Дресву знаешь?
- Как дресвы не знать!- молвил Чапурин.- По нашим местам бабы дресвой полы моют.
- А как ее делают? - спрашивал Колышкин.
- Спорник с каменки (В бане) берут... потолкут в ступе, вот тебе и дресва,- сказал Патап Максимыч.
- - Ладно, а замечал ты когда, что в дресве-то ровно золотые искорки светятся? продолжал спрашивать Колышкин.
- Как не замечать!.. "Мышиным золотом" те блестки зовут. - Ну вот, это мышиное золото и есть колчедан.- сказал Колышкин.- Ветлужское золото тоже "мышиное"... Понял?..
- Чудно что-то заговорил ты, Сергей Андреич,- молвил Патап Максимыч.Мышиное золото искорками живет, блестками такими, а это, гляди-ка, что...прибавил он, указывая на пузырек.
- Не про это тебе говорю, это золото настоящее и брато не на Ветлуге,сказал Колышкин.- Говорю тебе про серный колчедан, про тот, что у вас "мышиным золотом" зовется. Местами он гнездами в земле лежит и с виду как есть золотой песок. Только золота из него не добудешь, а коли хочешь купоросное масло делать,- иная статья - можно выгоду получить... Эта гарь от колчедана, а по-вашему, от мышиного золота; а песок в склянке не здешний. То с приисков краденое настоящее промытое золото... Берегись, крестный, под твои кошели подкопы ведут...
Задумался Патап Максимыч. Не клеится у него в голове, чтоб отец Михаил стал обманом да плутнями жить, а он ведь тоже уверял... "Ну пущай Дюков, пущай Стуколов - кто их знает, может и впрямь нечистыми делами занимаются,раздумывал Патап Максимыч, а отец-то Михаил?.. Нет, не можно тому быть... Старец благочестивый, игумен домовитый... Как ему на мошенстве стоять?.."
- А богат человек, что песок тебе продавал? - спросил Колышкин.
- Мужик справный,- ответил Патап Максимыч.
- Как, однако?
- Денежный человек,- изба хорошая, кони, коровы, все в порядке... Баклушами кормится - баклушник.
- Не тысячник? - спросил Колышкин.
- Какое тысячник! - молвил Патап Максимыч.- Баклушами в тысячники не влезешь... Сот семь либо восемь - залежных, может быть, есть, больше навряд...
- Двести пятьдесят целковых ему деньги?
- Еще бы не деньги! Да Силантью целый год таких денег не выручить. За сорок-то целковых он мне кланялся, кланялся.
- А давно ль ты его знаешь?- спросил Колышкин.
- Впервой видел,- отвечал Патап Максимыч.- Ночь у него ночевал, пообедал, вот и знакомства всего...
- А в дело тебя звали? На золото денег просили?..- приставал Колышкин.
- Было,- нехотя молвил Патап Максимыч.
- Теперь мне все как на ладонке,- сказал Колышкин.- Подумай, Патап Максимыч, статочно ли дело, баклушнику бобра заместо свиньи продать?.. Фунт золота за сорок целковых!.. Сам посуди!.. Заманить тебя хотят - вот что!.. Много ль просили?.. Сказывай, не таи... - Да на первый раз не больно много: три тысячи на монету.
