Великая война. 1914–1918 - Джон Киган
Французы себе подобных удобств не позволяли. Оккупировавшего их отчизну врага — к октябрю 1914 года захваченными оказались департаменты Нор, Па-де-Кале, Сомма, Уаза, Эна, Марна, Арденны, Мёз, Мёрт и Мозель и Вогезы — нужно было изгнать как можно быстрее. Более того, оккупация стала не просто нарушением целостности территории страны. Она нанесла серьёзный ущерб экономике Франции. 80 её департаментов, напрямую не затронутых войной, были преимущественно сельскохозяйственными. В 10 департаментах, захваченных Германией, находилась значительная часть обрабатывающей промышленности Франции, а также большинство месторождений угля и железной руды. Их необходимо было вернуть — хотя бы ради того, чтобы иметь возможность продолжать войну. Не в последнюю очередь поэтому Жоффр запретил сооружать непреодолимые передовые укрепления по образцу немецких — он хотел, чтобы солдаты использовали удерживаемые позиции как основу для наступления через нейтральную полосу. Конечно, Жоффру, как и Фалькенхайну, приходилось экономить силы, но если его немецкий оппонент стремился превратить весь Восточный фронт в сектор позиционной войны, чтобы перебросить высвободившиеся подразделения на восток, то французский главнокомандующий хотел разделить его на пассивные и активные сектора и для наступательных операций перебрасывать силы с первых на вторые. Это разделение диктовалось географией. Заболоченные и холмистые участки — Фландрия на севере, возвышенности у Мёза и Вогезы на юге — должны были оставаться пассивными. На роль активных подходили промежуточные участки, особенно прилегающие к большим выступам немецкой линии обороны в меловых горах Соммы в Аррасе и в Шампани вблизи Реймса.
Два наступления в этих секторах, предпринятые в декабре, оказались преждевременными. Первая битва при Артуа, проходившая с 14 по 24 декабря, не принесла успеха ни одной из сторон. Зимняя битва в Шампани, начавшаяся 20 декабря, длилась, с продолжительными паузами, до 17 марта. Французы потеряли 90.000 человек убитыми, но не продвинулись ни на шаг. Бои местного масштаба, с такими же неопределёнными результатами, шли также на юге, в Аргони, у Вердена, на Сен-Миельском выступе и вокруг горы Хартман-Вайлеркопф в Вогезах — господствующей высоты, куда обе стороны стянули специальные горные подразделения, егерей и альпийских стрелков, для бесплодных атак друг против друга. «Старина Арман», как называли эту гору французы, стал могилой для многих солдат из числа самых лучших. Жоффр вынужден был признать, что его армия плохо оснащена, а немецкие укрепления слишком мощны, чтобы добиться здесь желаемого результата, и изменил свои планы. В январе он издал две инструкции по организации фронта. В первой главнокомандующий приказал возвести в активных секторах опорные пункты, расположенные так, чтобы зона огня покрывала территорию и впереди, и на флангах. Пассивные зоны в промежутках между активными надлежало укомплектовывать только наблюдательными постами. Их защищали мощными проволочными заграждениями, но удерживали огнём из активных зон. По всему фронту, в активных и пассивных зонах, предстояло натянуть два пояса заграждений из колючей проволоки на расстоянии около 20 метров друг от друга, шириной около 10 метров каждый, с проходами для патрулей. Позади линии опорных пунктов должны были находиться позиции второй линии с защищающими от снарядов укрытиями для контратакующих рот[327]. Проверка, проведённая в восьми французских армиях, показала, что почти все предписанные Жоффром работы уже были выполнены, поэтому во второй январской инструкции он распорядился укрепить передовую второй линией траншей, аналогичной первой, приблизительно в 3 километрах позади неё. Это была мера предосторожности против локальных прорывов. Такую работу уже завершили в секторах у Вердена и Реймса. Затем главнокомандующий издал общее распоряжение удерживать фронт минимально возможными силами, чтобы сохранить резервы и избежать потерь. Командирам на местах не следовало располагать аванпосты слишком близко к вражеским позициям: Жоффр считал, что такая практика ведёт к неоправданным потерям.
Эта стратегия была прямо противоположна той, которой придерживалось британское командование — захват нейтральной полосы при смещении траншей ближе к вражеским позициям и постоянные рейды в расположение сил противника. Первые такие вылазки были совершены, по всей видимости, в ночь с 9 на 10 ноября в окрестностях Ипра солдатами 39-го гарвальского стрелкового полка индийского корпуса[328]. Стремительные набеги на вражеские позиции под покровом темноты являлись характерной особенностью боевых действий на индийской границе, и эти первые кровавые рейды свидетельствовали о внедрении военной практики диких племён в «цивилизованную» стратегию западных армий. Тем не менее данную тактику взяли на вооружение сначала англичане, а затем и немцы. Французы, несмотря на богатый опыт войны с местными племенами в Северной Африке, никогда не проявляли энтузиазма в отношении этих варварских рейдов и сопутствующей им резни. Они размещали гораздо больше полевой артиллерии в своих корпусных резервах и предпочитали защищать передовую линию обороны с помощью орудийного огня, для которого у них — после того, как зимой 1914/15 года была решена проблема нехватки боеприпасов, — имелось достаточно снарядов.
Эти три разных метода удержания позиций на Западном фронте вдоль установившейся в ноябре линии не были бы столь очевидны для наблюдателя, который осматривал фронт следующей весной с воздуха. Сверху всё выглядело одинаковым — полоса изрытой земли с уничтоженной растительностью и разрушенными зданиями, шириной больше 5 километров. Позже, когда мощь артиллерии возросла, а локальные стычки пехоты создавали преимущество то одной, то другой стороне, зона разрушений неизбежно расширялась. А вот что практически не изменилось в
