Олег Гончаренко - Белоэмигранты между звездой и свастикой. Судьбы белогвардейцев
Исторически сложилось, что некоторое время в Бразилии существовала военная диктатура. С присущей этой форме правления страной репрессиями и «охотой за коммунистами». Как это часто случалось с представителями латиноамериканских стран, там зачастую слово «русский» воспринималось как «коммунист». Это привело к прекращению деятельности группы после 4-х летнего, успешного существования.
В Австралии, напротив, в городах концентрировалась в основном интеллигентская и полуинтеллигентская русская публика: инженеры, врачи, священнослужители и т. д. Но помимо этих трех центров русские были разбросаны практически по всем штатам и территории Австралии, основная их масса расселилась в штате Квинслэнд. Большинство из них было занято в сельском хозяйстве или работой в тяжелых и вредных отраслях производства: рубка тростника, добыча меди, сбор хлопка. Удаленность Австралии от Европы — основной арены политической борьбы 20-х годов — и в связи с этим известная трудность поддержания контактов с единомышленниками привели к тому, что долгое время политизация местных русских эмигрантов была минимальной. Так, в 20-е годы в их среде не было ни политических организаций, ни даже серьезной поддержки основных русских политических течений. Кроме того, политическая апатия была вызвана вполне объективными причинами: основной состав русской диаспоры являлся рабоче-крестьянским по происхождению (особенно рабочая эмиграция). Эти люди были далеки от политики. Скорее, даже симпатии многих из них были на стороне Советов. Недаром, при полном параличе белоэмигрантской политической жизни, в Сиднее процветал местный русский коммунистический клуб, который периодически устраивал лекции и диспуты и вел активную пропаганду. Положение изменилось после того, как в 1932 году в русскую диаспору Австралии влилась струя беженцев из Китая.
Они привнесли в размеренную и тихую жизнь русских австралийцев весь пафос своих политических симпатий и антипатий. Уже в середине 1930-х годов в Австралии образовывается Союз служивших в русской армии и флоте, Русский военный союз и другие группировки, преимущественно монархического толка. Как известно, религиозная устремленность русских эмигрантов «первой волны» была необычайно сильна. Куда бы ни заносила судьба россиян, везде возникали православные храмы, велась духовно-просветительская работа, совершались регулярные богослужения. В меньшей степени вышеприведенная характеристика относится к русским австралийцам. Разобщенность, постоянная забота о хлебе насущном, более низкий интеллектуальный уровень эмигрантов по сравнению с Европой — все это нашло крайне негативное отражение в религиозно-духовной жизни русской колонии. Так, несмотря на отчаянные усилия отдельных подвижников, таких, например, как священники отец Иннокентий Серышев, ни в одном из трех крупных центров расселения российской диаспоры вплоть до начала 30-х годов не было возведено ни одного православного храма. Положение меняется в лучшую сторону лишь в середине 30-х годов. Так, в Сиднее, благодаря усилиям и средствам русского мецената И. Репина, был куплен коттедж на Robertson road, который предназначался для временных богослужений. К сожалению, сорвался проект строительства большой православной церкви в Паддингтоне ввиду разногласий между приходским советом и меценатом. Однако, несмотря на улучшение материальных условий существования, моральный климат в среде православных приходов остался по-прежнему весьма тяжелым. Взаимные распри постоянно раскалывали церковные общины. Долгое время русские австралийцы не издавали ни одной газеты или журнала. Однако начало 30-х годов привнесло оживление в издательскую деятельность. И здесь пальма первенства принадлежит отцу Иннокентию. Заботясь о поддержании духовных сил русских эмигрантов, об их образовании, он развил активную просветительскую деятельность, выпустив на свои деньги ряд машинописных журналов. Значительная их часть имела научно-популярный характер. Прожив почти полвека в Азии, отец Иннокентий стал известным ученым-ориенталистом. Поэтому журналы «Азия» и «Австралазия» он посвятил почти исключительно изучению языков, обычаев, флоры, фауны стран Азии, Австралии и Океании. Статьи (в своем большинстве его собственные или перепечатки из иностранных журналов) иллюстрировались оригинальными рисунками или цветными фотографиями из австралийских туристических проспектов. Общественно-политические материалы практически отсутствовали. Единственным исключением являлись редкие статьи о жизни русских в Австралии. В отдельных номерах отец Иннокентий развивал мысль о создании русского эмигрантского государства на безлюдных островах Тихого океана. Другой важной теме, а именно религиозному воспитанию и просвещению русских беженцев, отец Иннокентий посвятил два журнала — «Церковный колокол» и «Церковь и наука». Последний, выходивший вплоть до ноябрь 1939 года, издавался типографским способом. Журнал выходил с соответствующим полиграфическим оформлением. В середине 30-х годов увидел свет новый журнал — «Путь эмигранта», опять под редакцией отца Иннокентия, освещавший уже исключительно жизнь россиян в Австралии. Другим крупным представителем русской прессы в Австралии следует считать Ю.А. Давыденкова. Первый его журнал, «Сиднейский колокол», вышел в количестве 17 номеров в период с 1932–1935 гг. «Сиднейский колокол» имел подзаголовок, который свидетельствовал о его предназначении: «Вестник русской жизни Сиднея». Еще один, издававшийся при участии Давыденкова журнал под названием «Русский в Австралии» выходил при содействии все того же русского мецената И. Репина. Издание печаталось типографским способом, и над его содержанием трудились даровитые редакторы. Впрочем, век его оказался недолгим. После выхода в свет десятого номера журнал прекратил существование из-за разногласий между издателем-меценатом и редакцией. Однако в августе 1950 года журнал был возвращен к жизни и продолжал издаваться уже под эгидой Русского центрального благотворительного комитета. У этого издания было приложение под названием «Вестник народно-монархического движения». Кроме того, к журналу выходило и другое приложение «Страницы Общества любителей русской военной старины». С течением времени издание «Русский в Австралии» заняло ведущее положение среди периодической печати в сообществе русских эмигрантов. Что касается книжной продукции, то ее издание велось на континенте крайне слабо и нерегулярно. По сведениям исследователя Шатилова, до самой середины 30-х годов в Австралии практически не существовало русского издательского дела. Только потом появилось издательство и типография «Ориенто» и издательская компания Г.С. Григорьева. Однако в основном они выполняли работу по заказам, поступавшим от издателей из Шанхая, Сиэтла, Харбина и даже Финляндии. Из чисто русских книг, изданных для русских эмигрантов в Австралии, следует, прежде всего, отметить две. Первая, выпущенная в Сиднее в 1937 году усилиями пушкинского общества, носила название «А.С. Пушкин» и посвящалась столетию со дня смерти великого поэта. Книга содержала портрет поэта и помещенные краткие статьи. Вторым заметным австралийским изданием оказался сборник местного Свято-Владимирского общества, приуроченный к 950-летию принятия православия на Руси. Культурная жизнь русских эмигрантов в 1920-е годы прошлого века не отличалась разнообразием. Единственным их развлечением того времени были немногочисленные собрания прихожан и так называемые «Русские клубы». Атмосфера там мало чем отличалась от заурядных портовых кабачков. Основными составляющими досуга русских эмигрантов были «карты, вино, табак». Монотонная жизнь русской эмиграции время от времени нарушалась гастролями русских артистов. В 1923 году в Сидней приехала и дала несколько концертов известная певица-сопрано Лидия Липковская. Тогда же там дебютировал ученик знаменитого скрипача Леопольда Ауэра — Михаил Добринский. В 1926 году в Австралию заглянули с гастролями Анна Павлова и Федор Шаляпин, а также всемирно известный парижский хор донских казаков под руководством неувядающего Сергея Жарова. Любопытно, что несколько человек из хора предпочли остаться на «зеленом континенте», решив заняться там привычным для казаков земледелием. Оставшиеся поющие казаки основали первый церковный хор в Сиднее, регентом хора стал — П.И. Гольев. Русско-австралийский «мир искусства» пополнился за счет нескольких человек из другого знаменитого «платовского» казачьего хора, гастролировавшего в 1937 году в Австралии. Русское Библиотечное дело также не получило там должного развития. Недолго в Брисбене и Сиднее существовало несколько русских библиотек, однако, ввиду недостатка материальных средств и низкой активности русских читателей, они оказались закрытыми, или, в лучшем случае, влачили жалкое существование. Более других повезло так называемой «Интеллектуальной библиотеке „Ориенто“» отца Иннокентия в Сиднее. В ее фондах хранилась беллетристика, книги по философии, богословию, различным отраслям знания, теософии и оккультизму. В 1930-е годы, наряду с общей активизацией эмигрантской жизни в Австралии, стало развиваться и библиотечное дело. В тот же период появляется в Сиднее и русский книжный магазин «Книголюб» (предлагал «большой выбор подержанных и новых книг» по вполне доступным ценам). Эмигранты, прибывшие в Австралию из Харбина, вдохнули новую жизнь и в духовное объединение австралийской русской диаспоры. Известно, что в Сиднее в июле 1937 года Русский военный союз организовал грандиозный вечерний бал-концерт. В том же году в Австралии впервые состоялось празднование «Дня русской культуры». Оно было специально приурочено ко дню рождения А.С. Пушкина. В иных странах русского расселения подобный «День русской культуры» традиционно отмечался еще с начала 20-х годов. В 1930-е годы Австралию посещали с гастролями деятели русского искусства. В 1935–1940 годах в ходе турне здесь выступили известные балетные труппы. Среди них были «Балет де Рюс», «Конвент Гарден Балет» и другие, в составе которых зрители увидели Михаила Фокина, Антона Долина, Сергея Лифаря. Некоторые из артистов по окончании турне приняли решение остаться в Австралии. Одна из балерин — Раиса Кузнецова — основала здесь в 1940 г. балетную школу, оказавшую значительное влияние на становление австралийского балета. Рассматривая жизнь русских эмигрантов 1920–30-х годов прошлого века, можно отметить, что в отличие от русских людей в Европе, Америке, Китае, их географическое и политическое положение не располагало к развитию в изгнании русской национальной культуры. Свидетельством тому является отсутствие или же крайне слабая степень организации русской общины в Австралии тех лет. В этом сказались и центробежные тенденции, характерные для австралийского уклада жизни, специфика социального состава русской диаспоры, местные географические условия. Лишь в послевоенный период, с притоком новых русских эмигрантов из Европы и Китая, удалось наладить более или менее полноценную жизнь русской колонии. В Европе жизнь военной эмиграции тем временем постепенно шла на убыль. Уже в 50-е и 60-е годы прошлого века каждую неделю русские полковые объединения хоронили старых или более молодых офицеров и генералов. Участникам печальных церемоний запомнились простые гробы своих боевых товарищей, покрытые российским трехцветным флагом. На гробах по пути до могилы лежали фуражки «цветных полков». Иногда вместо фуражки возлагались гвардейская кавалергардская или кирасирская каска, гусарский кивер, если таковые находились, скрещенные палашом или изящной саблей. Погребение русских воинских чинов проводилось при выносе полкового штандарта или знамени, если эти предметы разделили изгнание своих однополчан. Когда в 50-х годах немыслимо было себе представить возвращения России на ее исторический путь, то полковое Объединение Лейб-гренадер решило передать свое знамя наиболее близким боевым единомышленникам — английским гвардейским гренадерам в Лондон. Это знамя хранилось с почетом в лондонских гвардейских казармах Wellington barracks.
