Эдуард Макаревич - Восток - Запад. Звезды политического сыска

Основой ее была сеть многочисленных клубов, объединявших любителей шахмат, футбола, охоты, собак, птиц и прочих увлечений. Рабочим предлагались туристические поездки и морские путешествия. 3а 25 долларов можно было совершить круиз на Мадейру, за 11 долларов в неделю — отдохнуть в Баварских Альпах на лыжных курортах18. Приобщение немцев к театру, опере, музыке, к спорту вообще стало одной из главных задач этой организации. Семь миллионов человек ежегодно участвовали в ее делах. Эти дела, по сути, стали мощной социологической пропагандой, то есть пропагандой не столько словом, сколько образом жизни. И хотя тайные цели организации «Сила через радость» состояли в том, чтобы «переключить внимание масс с материальных ценностей на моральные» (по словам доктора Лея), с небольшой зарплаты — на ценности постоянной работы, общения и познания, миллионы немцев охотно становились под ее знамена.

Как же тут можно отказать нацистам в понимании человеческой натуры? Они ее завоевали с минимальным насилием через ликвидацию безработицы, гарантию завтрашнего дня, через маленькие радости быта и бытия. Не этого ли добивался Гитлер, когда говорил, что «немецкого рабочего мы завоюем для немецкой нации не посредством жалких сцен сентиментального братания, а политикой систематического и планомерного улучшения его социального и общекультурного положения»? По сути, схема завоевания умов, отработанная Гитлером на пути к власти, после 33-го года превратилась в тотальную систему программирования человека. В ней партия выполняла роль создателя мифов, а вместе с государством — роль организатора жизни и быта людей и главного пропагандиста. А роль кнута уже выполняло гестапо. Во многом благодаря своей пропаганде только за четыре года, с 1928-го по 1932-й, нацисты завоевали до 14 миллионов новых избирателей. А когда они завоевали и власть и пропаганда превратилась в тотальную систему, то подавляющее большинство немцев бессознательно стали сознательными приверженцами режима.

Эксперимент по программированию человека заполнил все пространство духовной жизни «третьего рейха». Итоги его позволяют говорить о выработанных Гитлером принципах обработки людей, на которых держалась вся многомерная конструкция идейно-психологического завоевания немецкого народа.

На вопрос «что такое пропаганда — цель или средство?» Гитлер отвечал однозначно: средство, и оно должно рассматриваться с точки зрения цели. Он считал, что «пропаганда является тем же орудием борьбы, а в руках знатока этого дела — самым страшным из орудий». В общем-то, вся история нацизма подтвердила этот тезис. Следуя своей логике, Гитлер задавался вопросом: «К кому должна обращаться пропаганда?» Сомнений нет: «Только к массе!» Интеллигенции же нужна не пропаганда, а научные знания. Задача пропаганды, утверждал Гитлер, — воздействовать на массу. Искусство пропаганды в том, чтобы заставить массу поверить: такой-то факт действительно существует, такая-то необходимость действительно неизбежна, такой-то вывод действительно правилен.

Но как воздействовать на массу? Через чувства и в меньшей степени через разум. Искусство пропаганды, повторял Гитлер, в том, чтобы правильно понять чувственный мир широкой массы. Только это дает возможность в психологически понятной форме сделать доступной народу ту или иную идею. На такую работу надо «поставить самых гениальных знатоков человеческой психологии».

Как же Гитлер представлял народ, на который должна воздействовать такая пропаганда? Его утверждения сводились к тому, что душа народа отличается во многих отношениях женственными чертами. Доводы рассудка действуют на нее меньше, чем доводы чувства. Народные чувства просты и однообразны. Народ говорит «да» или «нет», он любит или ненавидит. Правда или ложь! Прав или не прав! «Массе нужен человек с кирасирскими сапогами, который говорит: этот путь правилен!» Народ рассуждает прямолинейно, у него нет половинчатости. Восприимчивость массы очень ограниченна, круг ее понимания узок, зато забывчивость очень велика.

Дело воспитания нации должно быть построено не на материализме, а на идеализме.

Всякая пропаганда обязательно должна ограничиваться лишь немногими идеями, но зато повторять их надо беспрестанно. Из всего многообразия идей, составляющих наше миросозерцание, нужно определить главные и центральные и придать им более или менее законченную форму догматов, вокруг которых только и можно объединять большие массы людей.

Подходить к массе с разных сторон, но при этом не менять содержание пропаганды, каждый раз подводить к одному и тому же выводу: лозунг неизменно должен повторяться в конце каждой речи, каждой статьи, каждой передачи.

Успех всякой рекламы — и коммерческой, и политической — заложен только в настойчивом, равномерном и длительном ее применении. Постоянство и настойчивость — главные предпосылки успеха.

Задача пропаганды в том, чтобы доказать свою собственную исключительную правоту. Всякая пропаганда должна быть окрашена в субъективные цвета.

Пресса — орудие воспитания масс. Государство должно особенно внимательно следить за газетами, ибо их влияние на людей самое сильное и глубокое, хотя бы потому, что они говорят с читателем изо дня в день. Именно на долю печати выпадает воспитание людей в зрелом возрасте. Тех, кто читает прессу, можно разделить на три группы: те, кто верит всему, что читает; те, кто не верит ничему; те, которые умеют отнестись критически к прочитанному и делать соответствующие выводы. Первая группа самая большая основная масса народа, на нее пропаганде надо оpиентироваться прежде всего. Вторая группа потеряна для всякой работы. Людей из третьей группы совсем мало, и это плохо в наше время, когда ум — ничто, а большинство — все. В наш век, когда избирательный бюллетень решает все, наибольшее значение получает первая, самая многочисленная группа читателей газет. С ней и надо работать.

Способ выражения и тон пропаганды не может быть одинаков для разных социальных групп. Если пропаганда откажется от простоты и силы народного стиля, она не найдет дороги к широким массам. Не в том дело, что имеет в виду гениальный творец той или другой великой идеи, а дело в том, в какой форме и с каким успехом идею эту донесут до народа те, кто играет роль посредника.

Книги определенного направления обыкновенно читаются только людьми, которые сами принадлежат к этому направлению. Только прокламация или плакат ввиду их краткости будут прочитаны и противниками и окажут на них мимолетное влияние. Рисунок во всех его формах, как фильм, имеет уже большие шансы.

Человек невольно поддается тому волшебному влиянию, которое вызывает массовое самовнушение. Воля, страсть, сила тысяч аккумулируются в каждом отдельном участке митинга, демонстрации, собрания.

Эти принципы и облек в конкретный механизм министр пропаганды, доктор философии Йозеф Геббельс. Когда Гитлер остановил свой выбор на нем, то, наверное, вспомнил, как писал когда-то о том, что на пропаганду надо «поставить самых гениальных знатоков человеческой психологии».

Геббельс как пропагандист

Когда в 1923 году братья Штрассеры создали национал-социалистическую рабочую партию, то первым и весьма мощным противником ее на севере Германии стал Йозеф Геббельс. Он так искусно громил идеи нацистов, что на него не могли не обратить внимание. Один из братьев навел справки: Геббельс человек из Немецкой народной партии (была такая), нищенствует, живет на подачки. Предложение последовало тут же: должность главного редактора нацистского бюллетеня, зарплата — 200 марок. Геббельс согласился, как согласился стать и личным секретарем Грегора Штрассера. А в двадцать пятом году Геббельс предложил исключить Гитлера из партии. Потом он всю жизнь не мог себе простить этого и служил фюреру преданно, фанатично, как верный пес. В 1929 году Гитлер назначил его гауляйтером Берлина, и он нес это бремя до последних часов рейха. Неизвестно, как бы повернулись дела после покушения на фюрера 20 июля 1944 года, если бы не решительность Геббельса в столице. В апрельские дни 1945-го из всех соратников Гитлера только он и Борман были с ним до последней минуты. Именно его Гитлер, прежде чем покончить с жизнью, назвал преемником и рейхсканцлером Германии. Он пережил Гитлера на 28 часов и с чувством исполненного долга разделил его участь. А с ним и его жена Магда, бывшая супруга владельца заводов БМВ Гюнтера Квандта, и шестеро детей. После самоубийства трупы Геббельса и его семейства эсэсовцы жгли в том же саду, где уже валялись обугленные тела фюрера и Евы Браун.

Это его, Геббельса, слова: «Мое оружие называется Адольф Гитлер». Лишь к апрелю 1945-го он перестал наконец бояться вождя. Фюрер сочинил тогда на восьми страницах обращение к немецким солдатам, оборонявшим Берлин. Геббельс выбросил его в корзину и сам написал листовку. Вероятно, чутье истинного пропагандиста подсказало ему, какой она должна быть в тот момент.