Г. Джемаль - Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке
АНТОН ШМАКОВ. У американских католиков два крыла: на последних выборах за Буша голосовали ирландцы, а за Гора — эти самые латиносы и поляки.
БОРИС МЕЖУЕВ. Католики традиционно голосуют в Америке за демократов, в этом смысле это, как ни странно, более «левая» в Америке религия, чем протестантизм. Если перейти к обобщениям, нужно сказать о серьезном политическом расколе, который был вызван различным отношением к Творению внутри самого христианства. Подлежит ли оно «реконструкции», есть ли некая «положительная» проекция внутри человеческой истории, можно ли устранить зло, или же зло победило и следует ждать неизбежного? Диспенсациализм — это доведенная до неких логических следствий общая идеология протестантов. Если помните, Вебер ярко описал эту позицию, когда надо не «спасать мир», а «спастись от мира». Отсюда он выводит и капитализм.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. Это аутентичная позиция ранних христиан.
БОРИС МЕЖУЕВ. Конфликт в американской политической жизни выявил глубинный раскол внутри христианства.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Все это накладывается и на оппозицию Старого и Нового Света, приобретающую религиозную окраску. В сознании американцев, которые прибежали в Штаты как в некую Страну Обетованную, есть образ «Новой Атлантиды», являющейся компенсаторной по отношению к Старой, потопленной Богом. Это в некотором смысле «Атлантида-ковчег». С этим связан и американский эклектизм: Карфаген, Египет, Рим — то есть Капитолий, Сенат, Пирамида...
Реальное историческое христианство возникло в Римской империи века через три после первых общин, являясь христианством больше по названию. В действительности это митраизм. Если рассмотреть проблему в таком разрезе, начинает играть особую роль световая символика в риторике знаковых американских персоналий — на эти размышления наводят, в частности, исследования Корбэна. Например, Рейган сказал: «Америка — это сверкающий город на холме». Буш сравнивал американскую цивилизацию с ослепительным светом. Если иметь в виду Корбэна, то Рейган просто описывал крепость героев, которая стоит на мировой Горе и стены которой образуются восходящими столпами света. Живущие в ней герои противостоят хаосу внешней тьмы. Атлантида-Два плюс митраистское сознание. Помимо известного дуализма добра и зла, в митраизме есть более тонкое противостояние Зервана и Ормузда, то есть бога-отца и бога-сына. В Зерване сконцентрирована идея безличного Рока. Ормузд — это активный световой человек, в котором воплощается берущая инициативу элита, некие проектные группы, которые дерзают и бросают вызов. Все тенденции, связанные с темой безопасности, с построением общины для реализации естественных, органических вещей — например, «Дикий Запад» — выражают безличные аспекты истории, зерванизм, стремление осуществить судьбу.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. Отсутствие человеческого вмешательства.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. А в Европе — монархии, революционеры, узурпаторы — это ормуздические или ариманические персонажи, связанные с бого-сыновством.
БОРИС МЕЖУЕВ. ...в свете последних решений...
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Мистика света принадлежала несемитскому пространству, которое так или иначе было «подвзято» этим зороастрийским полем от Альбиона, захваченного митраистскими легионами Цезаря за 30 лет до рождества Христова — и до Ирана.
БОРИС МЕЖУЕВ. Доминионизм — это, без сомнения, возвращение в Старый Свет, возвращение к паттернам, к неким идеологическим постулатам, накопленным в Старом Свете. Все-таки это Пресвитерианская церковь, все-таки это не что-то изначально американское. Во время иракской кампании американцы противопоставляли себя секулярной Европе. Но с другой стороны, они обратились к европейской имперской традиции, не желая упустить в этом лидерства. Эта страна изначально создавалась как не-имперская. Протестанты воевали с империями. В этом контексте религия становится важным щитом: мы не просто империя, мы — религиозная империя и мы свободны.
Было два альтернативных антиимперских проекта — советский и американский. Советский проект кончился в эпоху Сталина и был безвозвратно прекращен в «доктрине Брежнева». Американский — кончился сейчас.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. С теологической точки зрения, внутреннее — это конец внешнего. Например, воздух в пузыре плавающей рыбы. На этой рыбе континуум воды прерывается. Это точка остановки субстанции. Речь не идет о том, что внешнее — это неистинное. Неистинно само отождествление внешнего и внутреннего. Свобода начинается тогда, когда некая точка указывает на конечность гомогенной субстанции. Хайдеггер понял, что европейский дискурс, начавшийся еще с Фалеса, достиг кризисного состояния, в котором обрушилась всякая системность, всякое ratio. Человек — теологическое существо. Жреческая метафизика воспринимает юдоль человеческую как вызов и как травму. Жрецы говорят: «То, что в вас не от мира сего, — это аберрация и неведение». Вся идея жреческой мудрости — это изничтожение «пузырька в стекле», растворение Я, упразднение дефекта. Потому что травма, если ее не устранять, ставит принципиальные вопросы о реальности, об изначально двойственном Сущем. Травма, таким образом, провокационно подрывает глобальный vision монизма.
Философия — это жреческая метафизика с обратным знаком. За пределы Тожества никто не смог выйти — ни Гегель, ни Кант, ни даже Декарт. Но философия входит в конфликт с теологической природой человека. И в конечном счете Хайдеггер обозначил исчерпанность философского пути.
Философия не терпит финализма. Идея разрыва гомогенности враждебна тому, как построены механизмы человеческого мышления. Однако на самом деле в финализме содержится освобождающая правда.
Внутренняя проблематика Соединенных Штатов может прийти к нам в результате тирании, которая прекратит наш культурный поиск. Прилетают «томагавки», ликвидируется Россия как политический субъект, затем — Европа как цивилизационный центр...
Представляют ли США угрозу чему-то сверхценному, что существует только в Старом Свете?
БОРИС МЕЖУЕВ. Старый Свет, если иметь в виду Европу, фундаментально болен, и Америка чувствует это. Я принимаю критику Бодрийяра, но это страшная фигура, это апологет зла. Европейское кино, за редким исключением, я не смотрю. Так что эмоционально в этом конфликте я на стороне Америки. Другое дело, что она сама европеизируется, как показывает пример доминионизма. Но до 1960-х годов это все же был полюс здоровья по отношению к Европе.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Советский Союз взял на себя огромное количество внимания со стороны традиционных империалистов, если бы не СССР, то с американцами разобрались бы очень быстро. Но пока «голова болела за Москву», США реализовали мощный технологический прорыв, в том числе и за счет сотрудничества с СССР. Французские политологи, тот же Безансон, подчеркивали иллюзорность противопоставления Америки и СССР, которые представляли в действительности один и тот же компонент «нанайской борьбы». в силу конкурентного проигрыша, советский компонент «просел». Нельзя сказать, что это «полицейские и воры». Это «воры»-конкуренты, а европейские Дома — это истеблишмент.
ИСЛАМ ПРОТИВ ВОСТОЧНОЙ МЕТАФИЗИКИ
Анастасия Ежова:
«Борьба с нафсом» и великий джихад в исламе
Введение
Сегодняшнее бедственное положение исламской уммы сопряжено не только с тем, что она расколота и не функционирует в качестве полноценного политического субъекта, что мусульмане разобщены и проживают в странах, управляемых антиисламскими режимами, но и с тем, что мусульманство как таковое было наводнено положениями и установками, никакого отношения к нему в принципе не имеющими и, более того, противоречащими букве и духу аутентичного ислама[223]. Мусульманский философ Али Шариати был весьма прозорлив, когда указывал на непосредственную связь этих процессов с контрабандным внедрением и нарастанием влияния жреческого фактора в изначально радикально и непримиримо антиклерикальный исламский дискурс. Кроме того, важно учесть и воздействие, которое оказывает на умы мусульман и развитие «исламской» философии такое в действительности глубоко чуждое исламу направление, как суфизм. Масштаб данной катастрофы настолько велик, что подчас совершенно далекие от ислама и враждебные ему концепты нарочито связываются и напрямую ассоциируются с мусульманством. Как справедливо отметил Гейдар Джемаль, «слишком долго эта протестная традиция воинов была представлена клерикалами и торговцами. Их кастовые привычки, их внешние и внутренние специфические черты превратились буквально в атрибуты ислама. Клерикальный язык навязывает мусульманскому сознанию маразматическую сахарозность, в которой, как в наркотике, расплываются очертания духовной истины. Муллократия стремится превратить умму в терапевтическую общину, где носитель протеста автоматически объявляется безумцем»...
