Владимир Корнеев - Россия: движение вспять. От государственного социализма к периферийному капитализму

В конечном итоге местное самоуправление в РФ, пока не состоялось. Глава комиссии Общественной палаты по вопросам регионального развития и местного самоуправления Вячеслав Глазычев назвал «одним из самых грустных результатов реформы…. абсолютный отказ низового звена от местного самоуправления с обратной передачей функций на привычный районный уровень».[698] Реально местное самоуправление, как считает Александр Балабанов из Академии социального управления, работает лишь в небольших городах России. В крупных городах, в т. ч. в Москве, которая поделена на 125 муниципальных образований, местное самоуправление, по его мнению, пока ни на что реально не влияет; в городе вся полнота власти принадлежит мэру, управам и префектурам.[699] Вообще, можно смело утверждать, что органы местного самоуправления на сегодня являются всего лишь формальным привеском «демократической» системы управления в Российской Федерации. По нашему мнению, важнейшей причиной подобного положения является не столько финансовая сторона, сколько внеисторичность и инородность создаваемых муниципальных структур, малопонятных большинству народа даже по названию. Они ничем не связаны с прошлыми структурами Советов, копируют западные модели и образцы, чуждые русскому и другим народам нашей Федерации.

Таким образом, несмотря на имеющиеся возможности, между властью и обществом в РФ отсутствуют устойчивые связи, позволяющие гражданам страны осуществлять реальное, а не только декларируемое участие в деле управления государством.

В демократическом обществе большое значение для устойчивости всех государственных структур имеют отношения между властью и оппозицией. В РФ отношения между властью и оппозицией, несмотря на формально декларируемые права и свободы граждан, складывались изначально сложно. Со стороны власти все эти годы в адрес оппозиции слышались обвинения в отсутствии конструктивизма, в увлечении популизмом, и даже в политических спекуляциях на имеющихся трудностях.[700] Подобные сентенции не раз озвучивались правительственными идеологами, учеными и журналистами в СМИ, вызывая, сами по себе, большое недоумение. Странно читать, например, статью политолога В.Маркушина, написанную им после декабрьских (2007 г.) парламентских выборов, в которой автор выражает свое сожаление тому, что в ходе предвыборной кампании в стране отсутствовала «сформировавшаяся политическая оппозиция»(?!).[701] Удивительно, но Маркушин почему то не увидел (или не захотел увидеть?) наличия в стране десятка политических партий, причем как «левого», так и «правого» толка, участвующих в выборах. А может просто хотел увести читателей от размышлений по поводу истинных причин победы на т. н. выборах «партии власти»?

В странах с развитой демократией оппозиция не только допущена во власть, но и имеет возможность свободно высказывать свою точку зрения в любом формате, в любых коридорах власти, во всех СМИ. Считаем, что в этом отношении наибольшие возможности у оппозиции в нашей стране сохранялись на рубеже конца 80-х — начала 90-х гг. XX в. ещё в рамках Союза ССР. Тогда антисоветская оппозиция принимала свободное участие в выборах, в результате чего многие её представители стали руководителями регионов и городов, как например, Г.Попов (г. Москва) и А.Собчак (г. Ленинград), имели многочисленные фракции в парламенте страны («Межрегиональная депутатская группа», «Демократическая Россия») и т. д. Не менее важным было то, что российские «демократы» получили доступ ко всем СМИ, в особенности к телевидению. В целом, оппозиция действовала открыто, не опасаясь репрессий за свою деятельность со стороны властей.

С расстрелом парламента в октябре 1993 г. положение оппозиции, правда уже коммунистической и национально-патриотической, заметно изменилось, ибо пришедшие во власть т. н. «демократы» взяли курс на её устранение. Компартия и другие организации «лево-патриотического блока» были запрещены, оппозиция лишена доступа к СМИ, повсюду начались гонения на коммунистов и их сторонников («охота на ведьм»), прикрываемая либеральной риторикой. В полной мере, однако, вытеснить новую оппозицию из политического пространства не удалось. КПРФ отстояла свое право на существование в Конституционном суде, коммунистическая и национал-патриотическая оппозиция стала участвовать в избирательных кампаниях. На парламентских выборах 1993 г. КПРФ получила 12,4 %, Аграрная партия — 7,9 %,[702] т. е. в совокупности не лояльные режиму Ельцина партии получили пятую часть голосов. Этот результат обескуражил команду Ельцина и тогда по инициативе президентской стороны началось формирование «своей оппозиции» в виде партии «Наш дом Россия» (НДР) во главе с председателем правительства В.С.Черномырдиным. В отношении же реальной оппозиции был взят курс на её нейтрализацию и дальнейшее устранение. С этой целью сторонники Ельцина (С.Шахрай, Г.Сатаров, В.Черномырдин) в марте 1995 г. разработали план по формированию двухпартийной системы страны: правоцентристской во главе с В.С.Черномырдиным и левоцентристской во главе с И.П.Рыбкиным. Согласно «проекту», создаваемые партии должны были представлять собой «…внешне конкурирующие, но внутренне совместимые, избирательные движения». По замыслу автора «проекта» С.Шахрая, эти силы должны стать «мощной опорой для Президента России («две ноги»)», а за одно решить вопрос …«отжимания» (так в тексте — В.К.) крайне левых и крайне правых на обочину политического процесса, снижение неконтролируемых «выбросов» в деятельности новой Думы..». Все это в конечном счете, должно было привести к созданию, на взгляд Шахрая, «…нормальной двухпартийной системы».[703] В переводе на обычный язык это означало ликвидацию сложившейся в стране оппозиции и одновременное создание в Госдуме и Совете Федерации филиала администрации Президента РФ.

В полном объёме Ельцину реализовать свой план не удалось. Более того, в 1993–1999 гг. оппозиция (коммунистические и национал-патриотические силы) получили благодаря своей самоотверженной борьбе с режимом и прежнему авторитету Советской власти небольшое представительство в местных органах власти. Губернаторами Ивановской, Волгоградской, Владимирской, Брянской областей, Ставропольского, Краснодарского краев и др., мэрами и главами администраций городов и поселений были избраны коммунисты и патриотически настроенные кандидаты. На выборах 1993 г. и 1995 г. коммунисты в ходе выборов одержали ряд побед на федеральном и местном уровнях, что позволило политологам и социологам говорить о формировании в стране т. н. «красного пояса», в который входили исконно русские края и области. Тем не менее, коммунистическая и патриотическая оппозиция не получила конституционных возможностей для принятия жизненно важных для страны решений, а президентская и исполнительная власть всячески противодействовала ей в работе. Так КПРФ, заняв на парламентских выборах 1995 г. первое место по партийным спискам (22,30 %) и получив 58 мест в территориальных округах, в Государственной Думе даже в совокупности со своими сторонниками (депутатские группы аграриев и «Народовластие») не имела и половины мест.[704] Для принятия же постановления, либо федерального закона в Государственной Думе требовалось депутатское большинство, а в отдельных случаях, — квалифицированное большинство, т. е. две трети голосов от общего количества депутатов.[705] Объединившись, депутаты от ЛДПР, «Яблоко», НДР в парламенте 1995–1999 гг. блокировали многие законы и решения, выдвинутые коммунистами и их сторонниками. Но даже если закон проходил через Думу, он должен был быть одобрен Советом Федерации — верхней палатой Федерального Собрания,[706] а в нем заседали, главным образом, представители исполнительной власти, т. е. сторонники курса Ельцина, которые, также блокировали многие юридические инициативы коммунистов.

В общем, в Думе можно было принимать всё, что угодно, но Совет Федерации и сам Президент вольны были отклонить любой закон. Тем самым, сказалось действие Конституции, которая, по нашему глубокому убеждению, создавалась сторонниками президента не для демократического развития страны, а в первую очередь для прочного удержания власти новой политической «элитой».

Подобные юридические рогатки не позволили КПРФ повлиять на изменение ситуации в стране, хотя и по сей день от её противников можно услышать упрек в адрес коммунистов, за якобы их сотрудничество с властью в 1995–1999 годах. В данном отношении весьма характерна статья аспиранта МНЭПУ С.Малугина, в которой автор, наряду с ценными наблюдениями и выводами, делает порой ничем необоснованные умозаключения. В частности, молодой политолог заявляет о том, что с 1993 г. партия Зюганова «…получила статус…целостного освещения своих действий в СМИ», а в ходе экономического кризиса 1998 г., вызванного финансовым дефолтом, КПРФ даже будто бы спасла власть, «…формируя собственное правительство…».[707] Первый тезис С.Малугина, в особенности в связи с вышеприведенными фактами о характере освещения большинством СМИ, в первую очередь телевидением, деятельности КПРФ, выглядит попросту издевательским. Что же касается формирования Компартией своего правительства в 1998 г., то под ним С.Малугин, видимо, имеет ввиду опытного советского хозяйственника Ю.Д.Маслюкова, делегированного коммунистами в состав правительства Е.Примакова, просуществовавшего около года.[708] Стоит только заметить, что новое правительство было коалиционным, а слова «делегировать» и «формировать» не одно и тоже.