Владислав Гончаров - Операция «Багратион»

• 5-й гвардейский стрелковый корпус, усиленный 28-й гвардейской танковой бригадой, 735-м и 957-м самоходными артиллерийскими полками, 610-м истребительно-противотанковым полком, 555-м минометным полком и 296-м инженерно-саперным батальоном, должен был прорвать оборону противника на фронте (иск.) Перевоз, Кузменцы, нанося главный удар в направлении Шарки, Замосточье. Ближайшей задачей корпусу ставилось с ходу форсировать реку Лучеса, перерезать железную дорогу Витебск — Орша; в дальнейшем корпус, развивая успех в направлении Песочна, должен был выйти на рубеж Заозерье, Песочна, Церковище, Симаки, перехватив дорогу Витебск — Мокшаны. 164-й и 251-й стрелковым дивизиям надлежало к исходу первого дня выступления выдвинуться: первой — из района Рожново в лес севернее Перевоза с задачей быть в готовности развить удар в направлении Добрино и второй — из района Зазыбы в район Кузменцы, Шарки. В дальнейшем 251-я стрелковая дивизия, обеспечивая левый фланг ударной группировки, должна была быть готовой к действиям в направлении свх. Ходцы.

План операции 39-й армии

Таким образом, на проведение всей операции отводилось пять дней с общей глубиной продолжения до 50 км. Задачи первого и второго дня наступления на направлении главного удара планировались на глубину 6–7 км; на третий день — 14–15 км.

Наряду с нанесением главного удара в полосе 5-го гвардейского стрелкового корпуса планировались отвлекающие удары северо-восточнее и восточнее Витебска и вспомогательный удар на участке, смежном с 5-м гвардейским стрелковым корпусом, с задачей свертывания фронта противника на север и расширения прорыва.

По решению командующего 43-й армией, на фронте прорыва в 7 км наносили удар два стрелковых корпуса (шесть дивизий). В первом эшелоне действовали четыре стрелковые дивизии. Две дивизии (357-я и 156-я) находились во втором эшелоне. 156-я стрелковая дивизия, находясь в составе 60-го стрелкового корпуса, предназначалась к использованию в качестве армейского резерва. Построение боевых порядков войск регламентировалось приказом командующего армией. Так, 1-му стрелковому корпусу предлагалось «построить боевой порядок в два эшелона. В первом эшелоне иметь пять полков»; для 60-го стрелкового корпуса указывалось: «Боевой порядок корпуса — в один эшелон. В первой линии иметь пять полков».

Боевой порядок стрелковых дивизий строился в один и два эшелона. Стрелковые дивизии, находившиеся на флангах ударной группировки армии (306-я и 235-я), имели во вторых эшелонах по одному стрелковому полку. Дивизии, наступавшие в центре (179-я и 334-я), вторых эшелонов не имели. В распоряжении командиров этих дивизий имелись резервы силами в стрелковый батальон каждый. Стрелковые полки строили свой боевой порядок главным образом в три и реже — в два эшелона.

Танковые соединения использовались как танки непосредственной поддержки пехоты, для чего обе бригады (10-я и 39-я гвардейские) придавались 1-му и 60-му стрелковым корпусам, наносившим главный удар. 377-й и 1203-й самоходные артиллерийские полки были приданы танковым бригадам и действовали в боевых порядках танковых подразделений.

Такое использование танковых бригад было обусловлено озерно-болотистым характером местности, крайне затруднявшим маневр танков в тактическую глубину обороны противника.

В 39-й армии боевой порядок войск на направлении главного удара строился в два эшелона. В первом эшелоне должен был наступать 5-й гвардейский стрелковый корпус, имея все три дивизии в линию, во втором — 164-я и 251-я стрелковые дивизии. Боевой порядок дивизий и полков при прорыве обороны противника строился также в два эшелона. Второй эшелон следовал за внутренними флангами полков и батальонов первого эшелона. 28-я гвардейская танковая бригада усиливала дивизии первого эшелона в качестве танков непосредственной поддержки пехоты. Самоходные артиллерийские полки должны были действовать как орудия сопровождения пехоты также в составе первого эшелона, по 2–3 орудия на стрелковую роту.

В целом боевой порядок войск обеих армий отвечал требованиям построения для прорыва, а также для быстрого ввода в бой вторых эшелонов. Следует лишь отметить, что такая жесткая регламентация порядка построения войск со стороны командующих армиями стесняла инициативу командиров корпусов.

Построение боевого порядка 5-го стрелкового корпуса перед прорывом вражеской обороны

Подготовка операции

Подготовка Витебской операции началась в последних числах мая. Командованию, штабам и войскам в течение трех недель предстояло произвести разведку обороны противника, перегруппировку войск, а также подготовить войска и тылы к предстоящей наступательной операции.

В период подготовки войск к наступлению основные задачи разведки состояли в том, чтобы:

• окончательно уточнить группировку противника и вскрыть его систему огня;

• разведать систему обороны противника в инженерном отношении и определить слабые и уязвимые места в его обороне;

• захватом отдельных выгодных объектов улучшить тактическое положение войск (39-й армии).

В общей системе разведывательных мероприятий большое внимание было уделено разведке боем. В 39-й армии во второй половине мая и до начала операции в июне удалось захватить некоторые выгодные высоты на флангах боевого расположения армии а также овладеть Шарками в полосе намеченного главного удара.

Разведка боем дала возможность не только уточнить группировку противника, выявить характер его инженерных сооружений и систему огня, но и позволила получить ценные данные о боеспособности немецких частей и методах, применяемых противником для парирования наших ударов.

Следует отметить, что частые наступательные бои, предпринимаемые на различных участках 39-й армии с разведывательными целями в значительной степени дезориентировали противника относительно наших намерений[87].

Наряду с разведкой боем все стрелковые дивизии первой линии вели усиленные поиски с целью захвата контрольных пленных и выявления системы огня перед своими участками. Так, например, в 43-й армии в течение месяца было проведено 57 поисков и 11 засад, в 39-й армии — 43 ночных войска. В результате разведки обеим армиям удалось захватить 32 пленных[88] и ряд документов, которые подтвердили наличие в первой линии семи дивизий противника и дали возможность уточнить его группировку до роты и отдельной батареи включительно.

Большое внимание было также уделено организации наблюдения с наземных наблюдательных пунктов. За подготовительный период к операции всеми видами разведки только в полосе предстоящего прорыва 43-й армии было засечено 25 артиллерийских батарей.

Материалы воздушной разведки и фотографии дополнили общую картину немецкой обороны перед фронтом армий. Кроме общевойсковой разведки, большая работа в этой области проводилась и по линии родов войск. Так, в 39-й армии органами артиллерийской разведки было засечено 124 цели.

Все разведывательные данные, получаемые различными путями, концентрировались, обрабатывались и обобщались в штабах армий. Результатом этой работы явились подробные схемы группировок, системы огня и инженерных сооружений немцев на участках намеченных ударов. Схемы были размножены и заблаговременно разосланы командным инстанциям до командиров рот включительно.

Разведка боем и захват деревни Шарки в полосе 251-й стрелковой дивизии 39-й армии 17 июня 1944 года

При подготовке войск к прорыву основные усилия были направлены к тому, чтобы научить войска умело преодолевать лесисто-болотистую местность, водные преграды, маневрировать на поле боя и быстро развивать прорыв в тактической глубине обороны противника. Дивизии, предназначавшиеся для прорыва, были выведены во второй эшелон: в 39-й армии во второй половине мая, а в 43-й армии — в начале июня.

Каждое тактическое учение начиналось атакой позиции «противника» с исходного положения (300–400 м от его переднего края) и заканчивалось прорывом его главной оборонительной полосы на глубину 5–7 км. На всех учениях большое внимание уделялось отработке вопросов взаимодействия пехоты с танками и артиллерией. Занятия проводились на учебных полях, оборудованных по типу тех участков немецкой обороны, которые предстояло прорывать.

При подготовке войск полностью учитывался опыт предыдущих наступательных боев[89], в которых была отмечена слабая подготовка пехоты в ведении прицельного огня во время наступления. Поэтому особое внимание обращалось на то, чтобы атакующая пехота вела огонь над брустверами вражеских траншей для того, чтобы прижать противника к земле. На учениях для контроля за прицельностью такого огня над атакуемыми траншеями устанавливались специальные щитки высотой 40–50 см. Результаты каждый раз проверялись и разбирались в присутствии всего рядового и сержантского состава.