Эрих Церен - Библейские холмы

Надпись содержала сообщение царя Меса (Меша) о победе моавитов над израильтянами. В Библии есть описание этой войны и сообщение, что наступление на моавитов было отражено царем при следующих обстоятельствах: «И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене. Это произвело большое негодование в Израильтянах, и они отступили от него и возвратились в свою землю» (IV кн. Царств, 3, 27).

Таким образом, исторические данные священного писания соответствуют данным из вражеского лагеря; при этом отступление израильтян объясняется ничуть не лучше и не хуже, чем об этом пишут в историях современных войн.

Но моавитский царь Меса убил еще 7000 врагов, «мужчин и детей и женщин и девочек и рабынь» уже после того, как его бог принял в жертву царского сына.

Камень Месы относится, по-видимому, к 840 году до н. э. На нем содержится самое древнее из известных нам форм моавитского письма. Это открывает возможность довольно точно его датировать, в чем и заключается необычайная ценность камня для современной лингвистики.

Через несколько лет после того, как был обнаружен камень Месы, торговцы древностями в Иерусалиме и других местах развили невероятно энергичную деятельность. На рынке неожиданно появились замечательные вещи, которые, очевидно, относились к тому же IX веку, потому что характер письма в них поразительно походил на письмо камня Месы из Дибана. Правда, речь шла здесь не о каких-либо открытых вновь памятниках письменности, а лишь о надписях на глиняной посуде.

В связи с этими древнееврейскими надписями антикварная  ценность глиняной посуды значительно возросла. Причем цена повышалась по мере того, как рос интерес к надписям.

Прусский консул в Иерусалиме обратил внимание на необычные находки. Немцы живо заинтересовались глиняной посудой IX века до н. э. и уполномочили, в конце концов, консула на право покупки посуды с надписями за те 20000 талеров, которые за нее запрашивали.

Продавец — антиквар Шапира — был хорошо знаком немецким ученым и директорам музеев как надежный человек, так как он уже продавал (или выступал посредником при продаже) Берлинской государственной библиотеке и Британскому музею несомненно подлинные и весьма ценные древние рукописи.

Но французу Клермон-Ганно, который собрал части камня Месы и отправил их в Париж, что-то не понравилось в этой сделке. Он — тогда еще совсем молодой лингвист, временно работавший переводчиком французов в Иерусалиме,— обратил внимание на эту странную историю и упорно думал о том, каким образом может быть связана древняя посуда с камнем Месы. Короче говоря: Клермон-Ганно предпринимал экскурсии по Иерусалиму и окрестностям и систематически обследовал все гончарные мастерские, хозяева которых зарабатывали себе на хлеб производством посуды.

Ему, в конце концов, и в самом деле удалось найти ту мастерскую, в которой была сделана предполагаемая древняя посуда вместе с ее древними надписями. В этой же мастерской он нашел потом и список с образцами моавитского письма с камня Месы. Клермон-Ганно обнаружил фальсификацию путем выборочного сопоставления знаков «древнего» письма.

Разразился скандал. Прусское государство отказалось оплатить покупку. Это вызвало резкое обострение отношений между молодым французским лингвистом-переводчиком Клермон-Ганно и антикваром-торговцем Шапира. Только эта вражда и спасла впоследствии английских лингвистов, которым, наверное, пришлось бы пережить большой позор из-за своих отношений  с  антикваром.

В 1883 году Шапира поразил Британский музей новым сенсационным предложением: дело шло о древнейшей рукописи, содержавшей части пятой книги Моисея — Второзакония.

Шапира объяснил, что нашли эту рукопись в пещере недалеко от Арайра (Арер), вблизи упоминаемой в Библии реки Арнон  (ныне   Вади-эль-Моджеб),   восточнее   Мертвого моря, невдалеке от Дибана. Там ее нашел один бедуин. Завернута она была в

Древнееврейские и финикийские знаки письменности в сравнении с другими знаками той же эпохи.

черное полотно и «набальзамирована по египетскому образцу».

Части текста пятой книги Моисея приблизительно IX века до н. э.?

Английские ученые остолбенели от удивления. Вся Великобритания сначала замерла, а потом ее охватило неописуемое лихорадочное волнение. И вовсе не из-за того, что на покупку этой рукописи требовался миллион фунтов стерлингов,— хотя тогда это была немыслимо огромная сумма, которую трудно было себе представить. Нет, Англия была потрясена самой возможностью приобрести рукопись, написанную всего лишь через несколько веков после того времени, в которое, как думают, жил ее автор. В подобной рукописи можно было бы непосредственно ощутить дух бога — бога, который продиктовал ее текст своему земному слуге — Моисею.

Хотя текст рукописи довольно значительно отклонялся от позднейшего варианта, что, по утверждению западных ученых, свидетельствовало о более поздних добавлениях в пятую книгу Моисея, но это в данный момент играло второстепенную роль. Главное было здесь в том, что забальзамированная священная книга — божественный документ, найденный бедуином в пещере восточнее Мертвого моря и проданный Шапира за миллион фунтов стерлингов,— относился к 896 году до н. э. Хотя это уже не время Давида и Соломона, но все-таки этот текст был написан всего лишь спустя одно поколение после построения храма и поэтому обладал большим значением, чем любая другая священная книга. Само собой разумеется, что сперва надо все тщательно проверить! В таком деле нельзя спешить. Британский музей пригласил языковедов и лингвистов, которые должны исследовать текст по всем установившимся канонам. Почетная задача была возложена на известного гебраиста доктора Гинсберга, превосходного знатока древнееврейских рукописей.

Страницы английских газет заполнили сообщения о ходе этой работы. Сомнения сменялись надеждами, но в ежедневных корреспонденциях о ходе расшифровки и переводов уже чувствовалась определенная уверенность. Потому что по своей форме знаки напоминали уже известную надпись Месы. Судя по буквам, документ был, видимо, без всяких сомнений, очень древним.

Так продолжалось в течение трех недель. Потом появился Шарль Клермон-Ганно, вернувшийся за год до того в Париж, 37-летний ученый, издающий одну книгу за другой о незнакомой еще Палестине, археологических исследованиях и восточных древностях. Он приехал в Лондон с тем, чтобы посмотреть таинственную ценную рукопись, которая держала в  напряжении  всю  Англию.

Конечно, английские ученые были не против того, чтобы француз принял участие в проверке рукописи. Но здесь запротестовал Шапира. Он категорически возражал против всякого вмешательства в работу этого проклятого переводчика, который уже причинил ему большие неприятности в Иерусалиме. Пожав плечами, англичане согласились.

Но Шарль Клермон-Ганно уже обнаружил фальсификацию. По одному маленькому фрагменту, который был ему предоставлен музеем для осмотра, Клермон-Ганно доказал, что вся эта рукопись не что иное, как фальшивка. Кроме того, текст содержал ошибки лингвистического характера. К тому же и немецкие ученые уже задолго до поездки француза в Англию догадывались о подделке и предупреждали Клермон-Ганно, чтобы «он не вмешивался в это дело и не причинял себе и другим лишние хлопоты с этим обманом».

И каков же конец?

Английские газеты сначала смущенно молчали и лишь немного позднее, в марте следующего, 1884 года опубликовали короткое сообщение: «В номере роттердамской гостиницы застрелился мужчина». Это был Шапира.

Так и не выяснилось, сам ли Шапира пошел на эту фальсификацию или поручил кому-то изготовить рукопись. А может быть, он стал жертвой других фальсификаторов. Некоторые именитые лица после смерти Шапира выступили в его защиту, пытаясь спасти честь антиквара, хотя было точно установлено, что немецкие языковеды предупреждали Шапира о возможной фальсификации еще до того, как он предложил свою рукопись Британскому музею.

Трагическая судьба?

Кто знает!

Еще два поколения людей сошли со сцены, пока мировая пресса не возвестила крупными заголовками о новой сенсации. Шел 1949 год. Теперь уже козы помогли открыть поразительные рукописи[37].

И на этот раз это произошло в районе Мертвого моря, но не на восток, а на запад от него. На обычных картах это место на западном берегу в большинстве случаев даже не обозначено: уж слишком оно незначительно. Но найти его можно, если провести прямую линию от Вифлеема, южнее Иерусалима, до Мертвого моря. Там у берега протянулась горная цепь Рас-Фешха, образующая естественный барьер, преграждающий путь на север. У подножия этих голых, безжизненных гор, где стоит невыносимая тропическая жара, бьет ключ Аин-Фешха. Приблизительно в 4 километрах севернее от него, высоко в горах, расположена пещера.