Унгвари Кристиан - Осада Будапешта. Сто дней Второй мировой войны

Глава 6. ОСАДА И МИРНОЕ НАСЕЛЕНИЕ

ПОЛОЖЕНИЕ ВЕНГЕРСКОГО НАСЕЛЕНИЯ

Таким образом, нет никакой нужды

беспокоиться о том, что венгерская

столица станет ареной уличных боев.

Во время Второй мировой войны осаду пришлось пережить нескольким европейским столицам, но трагедию осады Будапешта можно сравнить лишь с подобными событиями в Варшаве или Сталинграде (а также Воронеже и Севастополе. — Ред.), Но, например, в Варшаве самые значительные разрушения городу причинили в 1944 г. в ходе подавления польского восстания и в 1943 г. после восстания в еврейском гетто. В Сталинграде советским властям удалось эвакуировать большую часть населения города. (Эвакуация из Сталинграда задержалась. 23 августа 1942 г. немецкая авиация подвергла город варварской бомбардировке, совершив 2000 самолето-вылетов. Ударам подверглись и переправы, где происходила эвакуация. Только за этот день было убито 40 тыс. мирных жителей — больше, чем погибло англичан в воздушной Битве за Англию (около 40 тыс. с августа 1940 по май 1941 г.) Кроме того, десятки тысяч жителей Сталинграда погибли в ходе боев в самом городе, умерли от голода и болезней. В Будапеште же, согласно таблице 15, погибли в результате военных действий 13 тыс. человек гражданского населения, умерли от голода и болезней 25 тыс. Это говорит об осторожности (по отношению к мирному населению) при ведении боевых действий советской стороной. А ведь можно было действовать как позже при штурме Берлина, где снарядов и бомб не жалели и количество погибших гражданских лиц (именно мирного населения, а не фольксштурма) было почти в десять раз больше, чем в Будапеште, — притом что штурм Берлина не был столь долгим.

Венгерский автор, бередя старые раны, не желает понять, что для советских войск проще всего было бы сносить тяжелой артиллерией и бомбовыми ударами авиации квартал за кварталом, хороня защитников Будапешта (вместе с мирными жителями) под развалинами. Но Красная армия так не сделала и, неся большие потери, медленно очищала один из красивейших городов Европы, разрушения в котором, согласно таблице 16 (разрушено 4,6 процента домов, сильно повреждено, но ремонтопригодно еще 6,4 процента), далеко не достигли уровня разрушений в упомянутых выше городах (75 процентов в Варшаве, в том числе 90 процентов исторических памятников, 85 процентов в Сталинграде, 97 процентов в Воронеже, около 100 процентов в Севастополе). — Ред.) Позднее, в Берлине и в Вене, эвакуация мирных жителей не проводилась, но бои в этих городах были кратковременными. (Однако в Берлине бои были жесточайшими и несопоставимыми по масштабам с будапештскими. В Берлине 464 тыс. советских солдат при поддержке 12,7 тыс. орудий и минометов, 2,1 тыс. установок реактивной артиллерии, около 1500 танков и различной авиации бились насмерть с 300 тыс. защитников Берлина, имевших на вооружении 3 тыс. орудий и минометов, 250 танков. Всего в Берлине в результате бомбардировок союзной авиации и боевых действий в ходе штурма было уничтожено или серьезно повреждено около 50 процентов жилого фонда. — Ред.) В окруженном Будапеште, напротив, гражданскому населению довелось пережить одну из самых долгих и кровопролитных осад за всю историю войны. Данный «опыт» пришелся на несколько поколений городских жителей, и почти в каждой семье, заставшей те события, могут поведать множество связанных с ним историй. В том, насколько живы те дни в памяти выживших свидетелей, автору пришлось убедиться лично: после того как данная книга впервые была опубликована на венгерском языке в 1998 г., он еженедельно получал огромное количество писем не только от тех, кто остался жить в Будапеште, но также и от тысяч людей, которые предпочли бежать на Запад от коммунистической диктатуры сразу же после войны или после революции (восстания. — Ред.) 1956 г. И, несмотря на то что ущерб, причиненный той осадой, сейчас практически незаметен, разбитые мраморные лестницы некоторых зданий в центре Буды, отверстия от пуль в деревянной облицовке внутри других, регулярно обнаруживаемые патроны и артиллерийские снаряды на улицах города все еще напоминают нам о событиях, что произошли тогда в Будапеште.

Когда осенью 1944 г. фронт стал подходить к Будапешту, не было принято никакого политического решения относительно судьбы населения. Венгры сами не смогли бы организовать эвакуацию, а немцы попросту не были заинтересованы в том, чтобы помогать в этом. Поэтому сначала миллионам жителей столицы предложили самостоятельно покинуть город. Соответствующие плакаты появились на улицах еще 7 ноября 1944 г. Одновременно началась эвакуация школ, которая шла очень медленными темпами. Вождь партии «Скрещенные стрелы» Ференц Салаши сначала планировал покинуть столицу вместе с правительством. Он изменил свою точку зрения только после того, как 8 ноября немецкий посланник Эдмунд Веезенмайер проинформировал его о том, что немецкое посольство намерено остаться в венгерской столице даже в случае, если ее покинет правительство страны.

В качестве «увертюры» к осаде в два часа ночи 4 ноября была взорвана секция моста Маргит, соединявшего Пешт и остров Маргит. И пусть в городе еще не был слышен грохот орудийных разрывов, первые взрывы ошеломили жителей. Миклош Коваловски писал в своем дневнике:

«Когда мы подъехали к месту напротив Театра комедии, все были потрясены, услышав мощный взрыв… Я побежал обратно к набережной Дуная, где собралась огромная толпа людей. Это было ужасное зрелище. Со стороны Пешта обрушились две арки моста. Трамваи, автомобили и сотни людей оказались в воде. Вот из воды снова показались обломки двух изуродованных покалеченных трамваев номер 6, послышались стоны раненых. С рельс свешивались тела, в бурлящей воде плавали мертвые и раненые. С пароходов, лодок и полицейских катеров пытались спасти тех, кого можно. Во время взрыва на мосту было примерно 800 человек».

Точное число жертв так и осталось неизвестно: по современным подсчетам, их было примерно 600 человек. По тем же данным, взрыв произошел оттого, что немцы в то время устанавливали мощные заряды взрывчатки, но пока не собирались ее подрывать. Взрыв произошел после попадания на взрыватель случайной искры от проходившего мимо парохода. В числе погибших были и сорок немецких саперов, которые устанавливали заряды.

После этого были отданы многочисленные распоряжения об эвакуации населения из пригородов Пешта. 10 ноября появились приказы об эвакуации наиболее угрожаемых районов: Кишпешт, Пештсентержебет, Пештсентлёринц и Шорокшар. Но и после этого лишь немногие жители решили переселиться поближе к центру города. Через несколько дней приказ был отменен, так как эвакуированных не смогли обеспечить жильем. 4 декабря объявили об эвакуации с острова Чепель, но и это решение отменили после громких протестов местного населения. К 27 декабря, когда кольцо окружения сомкнулось полностью, столицу оставили примерно 100 тысяч жителей, однако большинство решило остаться и переждать надвигающиеся события. Уполномоченный правительством за эвакуацию Шандор Мадьяроши отмечал:

«Отданное 26 ноября распоряжение об эвакуации не было выполнено из-за саботажа со стороны MAV (Управление железных дорог Венгрии), которое выделило всего 35 вагонов вместо 353, как было запланировано для эвакуации… Кочегары и техники так и не появились на станциях… А большинство населения предпочло эвакуации ужасы оккупации большевистскими ордами».

Русская колония в Будапеште продолжала функционировать даже во время осады. В ее состав входил ряд исторических фигур, таких как граф Михаил Кутузов-Толстой, генерал Борис Шульгин, священник православного прихода граф Пушкин. Кутузов-Толстой в качестве представителя шведского посольства остался в городе для того, чтобы опекать госпиталь для тяжелораненых советских военнопленных, персонал которого составляли в основном выходцы из Польши. Их работе не препятствовали даже во время осады. В городе оставалась и племянница Уинстона Черчилля, которую, казалось, больше всего волновала разлука с любимой собакой.

Впервые гражданское население привлекли к строительству оборонительных сооружений 7 ноября. В районе Кишпешт собралось около 15 тысяч человек, но в результате авианалетов, артиллерийского обстрела и отсутствия организации они разбежались, даже не приступив к работам. Впоследствии мероприятия такого масштаба больше не организовывали. 19 ноября, несмотря на то что была объявлена обязательная трудовая повинность, удалось собрать всего лишь несколько сот горожан.

Глава организации партии «Скрещенные стрелы» в Будапеште Дьюла Мохай занял пост мэра города 14 ноября. На следующий же день он отдал распоряжение о привлечении к земляным работам всех мужчин с 1912 по 1923 год рождения. На это откликнулось всего около пятисот человек, поскольку, как позже выяснилось, привлекаемые к работам в начале ноября «рассказывали, что после того, как они прошли пешком несколько километров, им объявили, что данное распоряжение отменили». 20 ноября на острове Чепель удалось привлечь к работам всего двести человек. Многие сотрудники полиции и жандармерии либо были мобилизованы в боевые части, либо решили просто игнорировать бессмысленные, с их точки зрения, указания, а без их участия жителей невозможно было заставить работать. С начала декабря активисты партии «Скрещенные стрелы» стали обходить все частные и государственные организации и требовать от их сотрудников добровольно отработать хотя бы один день. Но население так и осталось абсолютно пассивным.