Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны - Александр Станиславович Левченков
Несмотря на непростую внешнеполитическую обстановку, Сигизмунд III был готов оказать австрийским Габсбургам определенную поддержку. В частности, еще летом 1619 г. он согласился в скорейшем времени предоставить Фердинанду II военную помощь[502]. Наконец, во время похода чешской армии Турна и войск Габора Бетлена на Вену зимой 1620 г. с одобрения Сигизмунда III отряды Александра Лисовского (так называемые «лисовчики»), до этого прославившиеся своей храбростью, а заодно бесчинствами и грабежами на территории Московской России, а теперь временно оказавшиеся без дела, обрушились в тыл противникам императора. Основной удар пришелся на северную Венгрию (современная Словакия), куда вторглась 10-тысячная армия под командованием Иржи Другета, разоряя все на своем пути. Часть отрядов Лисовского вторглась в Моравию. Все протесты Фридриха Пфальцского и чешских сословий, обращенные к польскому королю в феврале 1620 г., остались без внимания[503]. Часть войск Лисовского, овевавших на территории чешских и венгерских земель до конца войны, составляли казаки. Воины Лисовского никогда не рассматривались в качестве серьезной силы в армии австрийских Габсбургов, хотя и были полезными в войне всадниками, которые хорошо вели разведку, совершали дерзкие набеги, добывали провиант и фураж. Зато они отличались крайней недисциплинированностью, к тому же, были совершенно чужды центрально-европейской культуре. Это понимали и те, по чьей просьбе отряды Лисовского прибыли на территорию империи. В частности, в начале 1621 г. кардинал Франц Дитрихштейн, озабоченный казацкими грабежами и разбоями, писал императору, что они ведут себя хуже турок и татар и возбуждают ненависть населения[504]. Кроме того, все расходы по содержанию казаков несли императорская казна и население габсбургских земель, на которых проходили боевые действия.
Получив известие о нападении «лисовчиков», 5 декабря Габор Бет-лен отдал приказ об отходе своих войск от Вены к Пресбургу. Следом спешно отступили мораване и силезцы. Чехи оставались у стен австрийской столицы дольше других, прикрывая отход. Когда же Турн наконец отдал приказ об отходе, армия оказалась в довольно сложном положении. Уровень воды в Дунае из-за дождей сильно повысился, и лодочный мост оказался разрушен. Для его восстановления не хватало материалом, поэтому чехи были вынуждены две недели оставаться на правом берегу Дуная, у Братиславы. Так как окрестности были разорены ими же и их союзниками, несколько раз проходившими через эти места, добывать провиант было крайне нелегко. В армии начались голод и болезни, косившие солдат быстрее, чем в сражениях. Наконец, в 20-х числах декабря сократившиеся в численности почти вдвое войска Турна перешли на левый берег Дуная и заняли позиции у Ульрихскирхена.
Третий поход на Вену с военной точки зрения снова закончился неудачей. Впрочем, как и первые два, он имел свои положительные результаты. Попытка захватить Вену в ноябре-декабре 1619 г. способствовала успехам восставших австрийских сословий. Им без особого труда удалось установить свой контроль практически над всей территорией Нижней и Верхней Австрии. Создалась реальная угроза подкреплениям, идущим имперцам и баварцам из Италии и испанских Нидерландов через Пассау. Поэтому Букуа и Дампьер были вынуждены временно направить усилия на подавление восстания австрийцев, что спасло от катастрофы чешскую армию, застрявшую на правом берегу Дуная.
Отступление Габора Бетлена в разгар осады Вены не означало отказа князя от борьбы против Габсбургов. Контакты между ним и восставшими продолжались. В декабре 1619-январе 1620 гг. сословия земель Чешской короны и обеих Австрий обсуждали с представителями венгерских сословий и трансильванского князя вопросы заключения союзного договора. Габор Бетлен и венгерские сословия выражали согласие на оформление военно-политического союза с целью борьбы против Габсбургов, однако выдвинули ряд серьезных условий[505]. Главным финансовым требованием было оказание землями Чешской короны ежегодной финансовой поддержки в размере 300 тыс. флоринов. Также венгерские сословия и трансильванский князь требовали от чехов подтверждения «Вечного мира» с Османской империей[506]. Кроме того, Габор Бетлен и его венгерские подданные желали в случае уничтожения австрийских Габсбургов или их изгнания получить ряд территориальных приобретений. В частности, они выдвинули проект присоединения к Венгрии территории обеих Австрий, Штирии, Каринтии и Крайны[507].
Выдвигая эти кажущиеся непомерными требования по отношению к восставшим, Габор Бетлен строил свои расчеты исходя не только из тяжелого внешнеполитического положения восставших. Заявляя о претензиях на австрийские земли, трансильванский князь, вне всякого сомнения, опирался на исторические прецеденты, в частности, на захват во второй половине 1480-х гг. королем Матьяшем Корвином в результате напряженной войны против императора Фридриха III Штирии и Нижней Австрии. Империя уступила могущественному Корвину даже Вену, в которую он на время перенес столицу обширной державы.
Мало того, князь также поставил перед чехами вопрос о передаче под его управление Моравии, Силезии и обеих Лужиц[508]. Эти претензии он, очевидно, аргументировал Оломоуцким договором 1479 г. между Матьяшем Корвином и чешским королем Владиславом Ягеллоном, согласно которому эти земли Чешской короны переходили под венгерский скипетр. Большие денежные амбиции Бетлена объяснялись наличием у Моравии, Силезии и Лужиц перед венгерской казной с тех самых пор крупной задолженности в сумме 400 тыс. золотых, от которой формально Венгрия никогда не отказывалась. Требования, выдвинутые Габором Бетленом, свидетельствовали о живучести среди венгерской политической элиты, несмотря на целый век потрясений и сплошных поражений, грандиозных планов по воссозданию великой Венгрии, которая в перспективе бы стала преемницей габсбургских владений в Юго-Восточной Европе. Весьма вероятно, в будущем трансильванский князь надеялся увидеть ее независимой и от Османской империи. Однако такие планы вряд ли могли способствовать укреплению отношений между Габором Бетленом и Прагой.
В претензиях на австрийские, моравские и прочие земли, как и следовало ожидать, князю было отказано. Впрочем, в достигнутом соглашении оговаривалось, что чехи «им (венграм) выдают согласно их просьбе выписку из достоверного договора между Матьяшем, королем венгерским, и Владиславом, королем чешским…»[509]. Исходя из этого, можно заключить, что Прага, по-видимому, дипломатично не отвергала возможность обсуждения данного вопроса в дальнейшем, боясь этим отпугнуть желанного союзника. Со своей стороны, Габор Бетлен готов был умерить свои амбиции ради реального военного соглашения, которое было для него единственной возможностью со временем реализовать хотя бы некоторые честолюбивые планы по расширению власти, в другое время обреченные на провал.
На все остальные требования князя восставшие были согласны. 15 января 1620 г. представители Фридриха Пфальцского, богемских, моравских, австрийских, силезских и лужицких сословий в Пресбурге заключили союзный договор с венгерскими сословиями и
