Миф о «застое» - Алексей Владимирович Самсонов
Брежнев рассматривался как временная фигура. Так его «рассматривали» Шелепин и Семичастный. Но их в этом не поддерживали секретари обкомов, ибо знали их «крутой нрав» и не хотели новой перетряски кадров.
Брежнев ликвидировал КПК, Председателем которого был Шелепин, создав вместо него Комитет народного контроля (КНК). Но Шелепин председателем его утверждён не был. Затем он был освобождён от обязанностей Секретаря ЦК и назначен Председателем ВЦСПС. И тут он «прозрел». Секретарь ЦК А. Бирюкова вспоминала: «Он не железный… страшно возмущался тем, как плохо живёт народ. Целый месяц по его поручению мы готовили записку в Политбюро о том, что надо сделать уклон на производство товаров народного потребления, начать техническое перевооружение. Но безрезультатно».
Под предлогом побега Светланы Аллилуевой в США был снят Семичастный и отправлен в Киев замом Председателя СМ УССР.
Брежнев был выразителем интересов бюрократии, прежде всего высшего чиновничества. И – как в школьных учебниках по истории: началось «расширение прав и привилегий дворянства». Хрущёв свою задачу выполнил: заложил фундамент для становления класса «новой красной буржуазии».
Помощники Брежнева и Суслова
Придя к власти, Брежнев окружил себя секретарями и помощниками. Вроде бы – помощник, он и есть помощник: одни сидят секретарями в приёмной, другие готовят документы… Да, вроде так. Нов функции секретарей и помощников входит и раскладка документов «на подпись» генсеку, и ответы на телефонные звонки, и запись тех, кого принимает Брежнев… То есть они осуществляют контроль и, во многом, направляют работу руководителя. (Это хорошо видно из того, кто был секретарём у Горбачёва – см. следующую книгу о «перестройке».)
Я бы, может, и не обратил внимание на них – но меня впечатлили их фамилии.
Вот, например, секретарь генсека Николай Алексеевич Дебилов. Я больше не встречал такой фамилии, хотя, по теории вероятности, должен был бы. Или Александров-Агентов. Или Блатов.
Биографии того же Дебилова – нет. И фото нет. И только в 2006 г. он дал интервью («Коммерсантъ – Власть» за декабрь):
«– Николай Алексеевич, а как становились секретарём генерального секретаря?
– Я перед этим не один год проработал в управлении делами ЦК. А когда я попал в Москву, то о таком будущем даже не думал. Я же деревенский (Везде выделено мной. – А.С.), окончил семилетку, пахал на тракторе, а в 1955 г. меня призвали в армию, в кремлёвский полк. Служил старательно, меня командиры отличали, в пример ставили. А когда оставалось служить полгода, к нам в полк зачастили отовсюду вербовщики. Мы же ребята крепкие, до седьмого колена проверенные.
– И как они вас вербовали?
– Приходил человек, собирали нас, и он начинал агитировать. Меня звали в офицерскую мотоциклетную роту. Ту, что в кортежах ездила. Потом из милиции приходили, тоже уговаривали. Мне и в полку предлагали остаться на сверхсрочную. Но я служить не хотел. Ну не моё это, и всё. Одно дело срочная, а другое – по своей воле.
– Так что же вы выбрали?
– А что я мог выбрать? У меня дома оставалась мать и две замужние сестры. Пока я служил, мама переехала к сестре, домик наш развалился, так что возвращаться мне было некуда. Я учиться очень хотел. А куда с семилеткой? И вот узнаю, что набирают рабочих в стройремконтору УД ЦК. Со мной поговорили, бумаги заполнили, и тишина. Всех уже отпускают по домам, а я сижу, жду ответа. Командиры относились ко мне хорошо, так что разрешили жить в казарме до последнего. Но демобилизованному в кремлёвском полку долго жить нельзя. Я уже начал собирать вещи, когда принесли предписание – явиться следующим вечером к Большому Каменному мосту, где будет ждать автобус. Попал я на дачи ЦК в Куркино. Там через овраг от старого посёлка построили новый. А мы должны были подвести к нему канализацию и водопровод. Копать траншеи посреди зимы и жить в неотапливаемых домиках.
– Это нельзя было сделать весной?
– Зачем, если есть дармовая рабочая сила? Нам ведь платили копейки, на работу не оформляли. Нам даже паспорт нельзя было получить. Всех документов – бумажка, где написано, что такой-то работает там-то. Наверное, это была проверка. Ребята один за другим уезжали по домам. А я копал и копал, а после работы ехал в вечернюю школу. Наверное, это оценили. Позвали в кадры, сказали, что я буду дежурным по управлению делами ЦК.
– Перевели на лёгкий труд?
– Не скажите. Во всех справочниках указывался только один номер телефона ЦК – дежурного УД. Так что звонили все и по любым поводам. И каждого нужно было выслушать и помочь или посоветовать, куда обратиться. Адская работа. Зато всё узнал, и меня узнали во всех городских и цековских службах. А потом меня назначили секретарём управляющего делами ЦК Валентина Васильевича Пивоварова. Работать с ним было непросто. У него были дефекты речи. Выйдет из кабинета, что-то скажет, а я ничего понять не могу. А он страшно обижался, когда кто-нибудь переспрашивал». Далее – большой рассказ о Брежневе и порядках в Кремле. То есть Дебилов, много рассказавший нам о высшем руководстве – не сказал о себе ничего предметного – откуда родом, какая семья и пр., кроме классической советской легенды «деревенский-семилетка-трактор-армия». (После 17-го он бы добавил что-то типа: крестьянин, из бедняков). Вспоминаешь о лондонской старости отдельных ставропольских комбайнёров. А секретарём Дебилов был больше 20 лет.
Итак, человек из деревни попадает сразу в кремлёвский полк, потом идёт копать канализацию. Его копательную работу оценили и тут же из чернорабочих перевели в ЦК, а несколько позже – назначили секретарём первого лица государства! Станиславский бы сказал: «Не верю!»
Но оставим сказки. Обращают на себя внимание слова, явно произнесённые Дебиловым необдуманно: «Мы же ребята крепкие, до седьмого колена проверенные». Это кто же «проверял» деревенского парня? И что значит «мы»? Видимо, под «мы» он имеет в виду всех секретарей Брежнева.
Вот и ещё один – Блатов Анатолий Иванович. В Википедии написано: «(настоящая фамилия Иванов; 1914–1988) – советский партийный деятель, дипломат». Почему Иванов стал Блатовым – ни слова. И – тоже странности. Если тот был «деревенским», то этот родился в Москве, но окончил Днепропетровский институт инженеров железнодорожного транспорта (1940) и Высшую партшколу при ЦК ВКП(б) (1945). Как правило, с Украины едут учиться в Москву, но не наоборот…
И вот выпускника ВПШ инженера-железнодорожника назначают не в какое-нибудь железнодорожное ведомство, а… в центральный аппарат НКИД
