Наполеон и Гитлер - Сьюард Десмонд

Император приказам оборонять Париж до последнего человека, хотя бы город и был превращен в груду развалин.[49] В Париже не было никаких укреплений, даже уличных баррикад, и Жозеф Бонапарт оказался неспособен мобилизовать горожан. 200 пушек стояли на Марсовом поле, а еще 60 — на Монмартре 30 марта Мармон подписал перемирие, чтобы спасти город от уничтожения. Блюхер и Шварценберг вошли туда на следующий день. Это был конец.

9 марта союзники подписали договор, который обязывал их воевать до полной победы над Наполеоном Бонапартом и не признавать никакой капитуляции, кроме безоговорочной. 3 апреля Сенат, ловко манипулируемый Талейраном, сместил императора. Тремя днями позже Людовик XVIII был приглашен занять французский трон.

Мы уже знаем, что еще весной 1812 года и даже до войны с Россией высшие офицеры французской армии были обеспокоены. Нет причин не верить Меттерниху, говорившему, что к лету 1813 года они были в отчаянии. Последней соломинкой был отказ их господина заключить мир. Когда он поспешил в Фонтенбло после падения Парижа, он еще мог набрать более или менее приличную армию из войск, находившихся южнее Луары. Но его маршалы уже были сыты по горло. Немного известно о заговоре офицеров в 1814 году, кроме того, что сам император надиктовал в ссылке, но можно предположить, что этот заговор зрел уже в течение какого-то времени. Принято говорить об этом событии, как о чем-то спонтанном, но у нас есть основания полагать, что это было заранее спланированное действие, причем инициатор его остался неизвестным.

По версии императора, в Фонтенбло, после Принятия парада 4 апреля, Бертье сказал ему, что маршалы просят об аудиенции. Когда они вошли, то их сопровождали представители Верховного суда, включая и Коленкура. Один из маршалов заявил, что все будет потеряно, если император не отречется. «Армия деморализована, измождена и дезорганизована. Дезертиры повсюду. Мы не можем надеяться вернуться в Париж, Любая попытка сделать это будет гибельной». Они не сказали ему, что большинство младших офицеров горят желанием продолжать сражение. Император подписал отречение. Впоследствии он клялся, что сделал это только чтобы избежать гражданской войны, Даже маршалы Бертье и Ней — «храбрейшие из храбрых» — отвернулись от него, хотя и боялись, что он прикажет расстрелять их. Еще одно, безусловное отречение он подписал 11 апреля. На следующий день он попытался покончить с собой при помощи яда, который носил на шее в шелковом мешочке, однако резкая боль после приема вызвала рвоту, он остался в живых. 20 апреля, после театрального прощания со своей гвардией, он покинул Фонтенбло и отправился на Эльбу, где союзниками ему было определено место изгнания. Одному из охранников он сказал: «Я отрекся, но не сдался.»

Не стоит искать сходство между заговорами офицеров в 1814 и 1944 годах. Отношения Наполеона и его маршалов скорее напоминали отношения Гитлера со своими товарищами по партии, но никак не отношения фюрера со своими генералами. Веллингтон впоследствии предположил, что Наполеон боялся своих маршалов, однако это не соответствует действительности. Они были обязаны ему всем, тогда как он втайне презирал их. Это напоминало отношение Гитлера к таким людям, как Геринг и Гиммлер.

История в 1814 году была не той, которой можно было бы удивить Гитлера. «Возможно, я, как никто другой, способен понять, что чувствовал Наполеон», — диктовал он Борману 26 февраля 1945-го. Ко времени своего последнего кризиса он постоянно читал «О войне». Клаузевиц считал, что, если бы Наполеону в 1814 году не пришлось воевать на своей земле, он мог бы и не проиграть (Веллингтон разделял это мнение). Он считал, что самой большой ошибкой Наполеона было то, что после побед при Шампобере и Монмирае он переключил свое внимание с пруссаков на австрийцев. Он объясняет успех императора в 1814 году умелым использованием ошибок противника и рассечением его сил. Клаузевиц уверен, что падение Парижа сыграло решающую роль в крахе Наполеона, даже если считать, что взятие вражеской столицы и не означает победы в война, как это было с Москвой.

Модель — «гений быстроты», по словам Геббельса, — потряс союзников сохранением Западного фронта. Нет сомнения, что некоторые его успехи были возможны только благодаря вдохновляющим речам Гитлера, которые тот адресовал ему. 16 сентября фюрер обратился ко всем дееспособным мужчинам с призывом сражаться с фанатичной верой в победу, в то же время предупреждая войска, что выбор у них только один — «держаться или быть убитыми!». Однако, подобно Наполеону, он был органически неспособен вести оборонительную войну. Новые бомбардировщики дальнего действия, которыми обладали союзники, не только обеспечивали им превосходство в воздухе, но и разрушили последние заводы, производившие синтетическое топливо. Подобно императору в 1814-м, Гитлер решил попробовать последнее «западное» наступление, пусть даже для этого и пришлось бы снимать резервы с Восточного фронта, как сделал император, когда отозвал гвардию из Испании. Впрочем, он позволил войскам, сражавшимся с русскими, оставить. 88-миллиметровые зенитные орудия, которые использовались ими против танков противника, ослабив тем самым тех, кто на западе вынужден был сражаться с самолетами союзников. Танкам выделялась и львиная доля горючего (для люфтваффе приходилось экономить). Фюрер выбрал Арденны, помня свой триумф 1940 года. Четыре стоявшие там американские дивизии были недоукомплектованы и плохо снабжались. Гитлер решил атаковать по семидесятимильному фронту, имея главной целью Антверпен.

Хотя фельдмаршал Рундштедт, командующий Западным фронтом, считал эту операцию бессмысленной, план этот было приказано воплотить в жизнь фельдмаршалу Моделю, командующему танковой армией Мантойфелю и генерал-полковнику СС Дитриху. Это были любимцы Гитлера, признанные воплощать в жизнь его идеи. Однако в частных разговорах они поддерживали точку зрения Рундштедта. Мантойфель говорил Лиддел Гарту: «Мы были единодушны в наших сомнениях по поводу этого плана». Дитрих иронизировал: «Все, что мне нужно было сделать — это перейти реку, взять Брюссель, а по пути прихватить и порт Антверпен». Однако, даже несмотря на сомнения, они были готовы попробовать.

В отличие от начальства, младшие офицеры были полны решимости снова атаковать врага. Фюрер добавил им решимости, издав приказ, согласно которому каждого офицера, сомневающегося в победе, можно было разжаловать. Он говорил: «Война покажет, достоин немецкий, народ существовать или он должен исчезнуть с лица земли».

Второе наступление на Арденны началось на рассвете 16 декабря и застало американцев врасплох. Они обосновались на зимних квартирах, будучи в полной уверенности, что германская армия неспособна проводить серьезные операции. Густой туман сделал для союзников невозможным использовать свое превосходство в воздухе. Поначалу 300 тыс. немецких солдат, некоторые были закаленными ветеранами с русского фронта, достигли большого успеха, разрушив коммуникации американцев и отрезав их от баз оружия и продовольствия. Те были настолько встревожены, что пригласили фельдмаршала Монтгомери командовать фронтом. Однако уже через неделю немцы потерпели неудачу, пытаясь взять Бастонь, и Модель увидел, что дальнейший успех невозможен. К Рождеству Рундштедт посоветовал отступать. Гитлер отказался: это был его последний шанс. На Рождество туман рассеялся, дав союзникам возможность использовать авиацию против танков. Топливо у немцев кончилось 26 декабря, хотя часть танков была всего лишь в четверти мили от американских складов, где хранилось 2,5 миллиона галлонов бензина. В начале 1945-го союзники начали контрнаступление, и к 16 января все было кончено.

После войны Рундштедт назвал поражение в Арденнах «Сталинградом № 2». Немцы потеряли 120 тыс. человек, а также 600 танков и самоходок. Это был весь резерв для Западного фронта. И все же германские солдаты продолжали сражаться, без танков и прикрытия с воздуха, но в плен сдавалось все больше и больше — у некоторых не было даже патронов для винтовок. На Востоке фронт разваливался под бешеным натиском русских. Красная Армия перешла Вислу 18 января 1945 года. Место разбитых и захваченных в плен германских войск занимал гитлерюгенд — мальчики, начиная с 12 лет, а также фольксштурм — народное ополчение, в котором бойцам было по 60-70. В конце января Альберт Шпеер проинформировал Гитлера, что с потерей Верхней Силезии немецкие заводы больше не в состоянии будут производить в достаточном количеству боеприпасы, артиллерию и танки. Гитлер холодно ответил: «Оставьте мне решать, в каком состоянии находится военная промышленность!»