Том 1. Философские и историко-публицистические работы - Иван Васильевич Киреевский
Эти излучистые хребты разделяют Испанию на две части, хотя неравные, но совершенно отличные: первая состоит из середины, вторая из сторон. Внутренняя часть Испании сама по себе может быть названа огромною горою, потому что ее равнины, пересекаемые высокими холмами, образуют площадь, которая находятся от восьмисот до тысячи футов над поверхностью моря, эта страна, таким образом возвышенная на огромном основании, превосходит высоту всей вершины, которыми увенчаны береговые стороны.
Вступая на полуостров (говорит автор «Года в Испании») и проходя восточным берегом, примыкающим к Средиземному морю, я с удивлением увидел, что горизонт был закрыт с западной стороны завесою гор, но удивление мое удвоилось, когда с высоты тех же самых гор, на которые я всходил, удаляясь от Валенсийского моря, увидел я не долину, а равнину без зелени, которая шла на пространстве, зрению необъятном, вровень с тою возвышенною точкою, где я стоял. В самом деле, мне должно было проехать более ста миль по этой широкой равнине, прежде нежели я достигнул Сиерры Морены, оттуда, через проход, называемый Деспенья Перрос (Despeña Perros), я вдруг спустился в Андалусию.
Казалось бы, что в земле, испещренной горами, должны быть неистощимые запасы воды для рек, но обнаженность Испании, почти совершенный недостаток деревьев и тени, где влага могла бы собираться и удерживаться, происходящая от того сухость атмосферы, продолжающаяся большую часть года, — все эти причины уменьшат число и величину рек, которые совсем несоразмерны с высотою и множеством гор. Главнейшие из рек — Эбро, Дуэро, Тахо, Гвадиана и Гвадалквивир. Эбро выходит из гор Наваррских, протекает к востоку между главным хребтом и одною из второстепенных ветвей Пиренеев и впадает в Средиземное море ниже Тортосы. Дуэро начинается на севере Гвадаррамских гор, постепенно увеличивается в течении — протекает через Португалию и изливается в океан под городом Опорто. Тахо, по праву названный царем рек, также сходит с гор Гвадаррамских, но с противоположной стороны, он орошает сады и рощи аранхуэсские, обтекает полукругом около Толедо и, принимая, как дань, волны многих потоков, гордо и величественно приближается к Лиссабону — там он отражает в себе беззаботных и волнуемых страстями жителей португальской столицы. Гвадиана выходит из болот Рундосских, она скоро ровняется с берегами, орошает пленительные долины, где пасутся многочисленные стада, и впадает в залив Гуэльвский. Гвадалквивир, рожденный между Сиерра Мореной и Сиерра Невадою, питается потоками этих двух соперничествующих хребтов; величественно протекая к океану, он орошает стены Кордовы и Севильи и оплодотворяет прекрасные поля Андалусии. Вот главные реки и, так сказать, главные артерии Испанского королевства. Хотя масса воды, из них изливающаяся, не превышает массу французских рек и хотя время, на которое они судоходны, гораздо короче, от возвышенности мест и быстроты их течения, но, несмотря на то, стремяся почти отвесно между орошенными ими долинами, они заключают в себе богатые средства к устроению каналов и усовершенствованию системы земледелия. Испанские реки, как реки египетские, сделались бы неиссякаемым источником плодородия, если бы жители не лишены были — я не говорю уже ободрения, но свободы пользоваться выгодами, данными им природой.
Различное влияние климата соответствует наружному виду и расположению земли. Температура атмосферы всегда постоянная у морских берегов, чем в землях отдаленных от моря, и в Испании также она однообразнее в областях приморских. Западные и северные берега открыты только западным ветрам: эти ветры, напитанные влагою Атлантического океана, изливаются дождями зимой и весною. Со стороны Средиземного моря атмосфера спокойнее; там ветры, довольно часто дующие с востока, никогда не бывают так сильны, как на оконечности Испании, особенно в Кадисе. Таким образом на берегах Каталонии, Валенсии, Мурсии и Гренады температура редко опускается ниже 10 градусов и обыкновенно держится выше 21 градуса по Реомюру. Там, под защитою центральных гор и под лучами безоблачного солнца, зима почти неизвестна. На плоскости обеих Кастилий, где малейший холм превышает морскую поверхность более, нежели на восемьсот футов, жары усиливаются не так быстро, только в начале июня успокоившаяся атмосфера останавливается между 21 и 26 градусами и восходит иногда до тридцатого градуса по Реомюру. В августе свежесть ночей исчезает, так сказать, с зари и опять становится чувствительна после захождения солнечного, что очень ослабляет действие дневного зноя.
Выключая северные области, климат в Испании замечательно сух. Отсутствие дождей и всякой влажности, чистое и прозрачное небо — вот выгоды, которых не должно терять из виду, но эта сухость часто превращается в убийственную засуху — реки иссякают, растения вянут, люди и животные умирают от жажды, которой нечем утолить. Это бедствие часто повторяется в испанской истории, его действия равно убийственны и для растений, и для животных, и для людей. На возвышенности, на которой стоит столица Испании, жары так жестоки, что, по народной пословице, в Мадриде девять месяцев бывает зима, а три месяца ад (nueve meses d'invierno y d'infierno). Глубокая премудрость внутреннего устройства дополнила щедрость природы, и теперь можно сказать без преувеличения, что для большей части жителей столицы ад продолжается целый год.
Вершины многих испанских гор покрыты вечными снегами, между тем как высокое положение средних областей открывает их холодным зимним ветрам и палящим лучам летнего солнца. Эти невыгоды еще чувствительнее от недостатка лесов, который в Испании заметнее, нежели во всех других европейских государствах. Нет ни одного значительного леса от Байонны до самого Кадиса, если не считать бискайских валежников, рощ и аллей аранхуэзских, долин, или, лучше сказать, теснин Андалусии, засаженных довольно тенистыми деревьями, то все королевство по этому направлению представляет вид однообразный и плоский, который наводит на душу тоску и утомителен для глаз. Голые горы не принимают от воздуха довольно влажности, чтобы питать растения на долинах и равнинах. Реки, как мы уже сказали, почти все бесполезны для многих точек того долгого пути, по которому они быстро проносятся, а земли без тени, без убежища, без защиты от непостоянств времен года, высоко лежащие над морскою поверхностью, подвержены быстрым переходам от несносных жаров к пронзительному холоду, противным плодородию почвы и здоровью жителей. Из этого не следует, однако же, что бы такая нагота земли происходила от естественной бесплодности или что бы климат был для деревьев убийствен. Валенсия доказывает своими многочисленными лесами и обильными жатвами, что Испания могла бы ровняться плодородием со всеми прочими европейскими государствами и даже их превзошедши, но в народе почти повсеместно вкоренился неизъяснимый предрассудок, по которому он вырубает или уничтожает все деревья, прежде нежели они разрослись до известной степени. Этот странный обычай
