А Каплан - Путешествие в историю, Французы в Индии
В конце мая Жакмон достиг Ахмаднагара. Здесь он заболел тяжелой формой дизентерии. Как только путешественник почувствовал себя лучше, он отправился в путь. Но в Пуне Жакмону пришлось задержаться надолго, ибо начался сезон дождей. Несмотря на недавно перенесенную болезнь, наш герой сохранял веру в непогрешимость своей диеты и чувство юмора.
«Я также немного страдаю от ужасной жары, но намного меньше, чем другие, без сомнения, благодаря своей диете. Англичане между тем знают, что их режим вреден, но предпочитают хорошо обедать несколько лет подряд, а затем мучиться всю жизнь. Их рассуждения напоминают мне образ мыслей одного из моих кашмирских друзей. Этот старый брахман — крупный откупщик значительной части провинции. В Кашмире он живет, как принц, к его услугам 200 секретарей и более тысячи лакеев. Но когда он прибывает в Лахор, его подвергают пыткам, чтобы вырвать утаенные деньги. Беспощадно истязаемый в течение месяца, старик, лишенный всего того, что накопил, возвращается в Кашмир в грязной телеге и сразу приступает к своим финансовым обязанностям, деньги потоком текут в его сундук. Меня удивила эта странная привязанность к должности, которая заставляла его переносить побои, он сказал, что предпочитает шесть недель терпеть мучения, зато десять месяцев жить, как король; у каждого свой вкус».
Однако вскоре настроение Жакмона стало портиться. В Пуне было много английских чиновников низшего и среднего ранга. Француз быстро почувствовал с их стороны снисходительное презрение. Его научные заслуги не интересовали англичан, а вот отсутствие модного фрака и редингота у Жакмона заставляло считать нашего путешественника в соответствии с негласной табелью о рангах человеком более близким по положению к индийским португальцам, чем к полноценным европейцам. На бомбейского резидента лорда Клера приезд Жакмона на подвластную ему территорию не произвел большого впечатления. На финансовую помощь англичан рассчитывать не приходилось. Французское правительство ограничилось тем, что наградило Жакмона Крестом Почетного Легиона (благодаря главным образом хлопотам влиятельного приятеля Жакмона Виктора де Траси). Личный друг генерал-губернатора и пенджабского махараджи располагал тремя жалкими телегами и несколькими слугами — о серьезной экспедиции нельзя было и мечтать.
Находясь в Пуне на протяжении четырех месяцев, Жакмон изучал историю маратхов, читал отчеты английских чиновников. Его отношение к цивилизаторской роли английской монархии в Индии становилось все более скептическим. Он пытался понять механизм ограбления страны при англичанах. «В этом Эльдорадо, по нашему европейскому представлению, почти все население вместо того, чтобы иметь, должно. Крестьяне почти всегда должны деревенскому ростовщику определенную сумму, ибо всегда занимают семена для сева, а в более бедных провинциях также одалживают пару быков в период вспашки… Эта общая задолженность крестьян, продолжал Жакмон, — распространена на всем протяжении Индии. Но древнее индийское ростовщичество хотя и жестоко эксплуатирует крестьянство, но оставляет ему минимум полуголодного существования. Английский закон, заменяющий индийский обычай, гораздо более требователен, его исполнение приводит к полному разорению земледельцев и к конфискации их земель». Массовое разорение настолько очевидно, что некоторые дальновидные английские чиновники пытались сделать английскую податную систему более гибкой и близкой к местной. Но пока, отмечал Жакмон, все шло по-прежнему.
Находясь в Декане, Жакмон еще раз мог убедиться в том, что принесло Индии правление «просвещенных аристократов и негоциантов». В Пуне путешественник посетил английскую школу, он надеялся, что европейское образование сумеет создать новую интеллигенцию, но его ждало разочарование. Обучение оказалось формальным и бессмысленным. «Алгебра и геометрия, которым здесь обучали школьников, были совершенно ненужными для них в дальнейшем. Самый лучший ученик умолял меня взять его в слуги. Выпускникам школ, вкусившим плод знания, затем был уготован путь нищих».
Жизнь в Пуне тяготила Жакмона, и поэтому по окончании дождей он отправился на остров Сальсете, где провел несколько недель, изучая флору и фауну тропического леса. Вскоре здесь путешественник заболел и вынужден был отправиться в Бомбей. Острая форма брюшного тифа оказалась неизлечимой. За шесть дней до смерти он написал последнее письмо своему брату Порфиру, в котором с редким спокойствием сообщал о своей приближающейся кончине. Это еще раз свидетельствует о мужестве и самообладании Виктора Жакмона.
Все свои коллекции Жакмон завещал музею естественной истории, а рукописи — родным.
18 декабря 1832 года мешки с образцами минералов, аккуратно упакованные гербарии, чучела, коллекции раковин были погружены на французское судно «Нимфа», которое прибыло в Бордо 28 мая 1833 года. Это событие не вызвало широких откликов во Франции. Лишь немногие друзья тяжело переживали кончину Жакмона. Мериме писал: «Его путешествия, его научные труды прославят его имя среди ученых, а друзья Жакмона никогда не забудут изящества и живости его ума, благородство его характера, его преданность тем, кого он любил».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Победа при Плесси обеспечила Англии захват самой богатой провинции Индии — Бенгалии; битва при Буксаре окончательно утвердила британское господство в Индии; поражение французской армии при Вандеваше означало конец попыткам создания французской колониальной империи. Наступила пора безраздельного хозяйничанья англичан в Индии. В многочисленных работах, посвященных истории Индии, можно встретить высказывания о роковом стечении обстоятельств, помешавших французам утвердиться в Индии. Если бы Лабурдонне и Дюплекс действовали согласованно, то Южная Индия принадлежала бы Франции; если бы Дюплекс не был отставлен, то англичане не смогли бы добиться успехов в Бенгалии; если бы Лалли не отозвал Бюсси из Декана, то судьба Французской Индии сложилась бы иначе, и т. д. Но эти предположения выглядят неубедительно. Английские завоеватели совершали десятки ошибок, терпели поражения. Внутри правления английской Ост-Индской компании и между отдельными ее представителями кипела ожесточенная борьба. Но это не помешало Англии утвердиться в Индии.
До 1784 года английская Ост-Индская компания не была официальным правительственным учреждением, однако она органически срослась с английской буржуазной монархией. К. Маркс писал: «Союз между конституционной монархией и пользующимися монополией денежными магнатами, между Ост-Индской компанией и „славной“ революцией 1688 г. был взлелеян той же самой силой, которая во все времена и во всех странах связывала и объединяла либеральный капитал и либеральные династии, а именно силой коррупции… Британское правительство вело в течение двух столетий войны, прикрываясь именем Компании… Сокровища, притекавшие из Индии в Англию в течение всего XVIII века, приобретались не столько путем сравнительно незначительной торговли, сколько путем прямой эксплуатации страны и захвата огромных богатств, переправлявшихся затем в Англию».
Французская Компания обеих Индий, хотя и была официально подчинена королевской власти, являлась периферийным звеном в громоздком правительственном аппарате феодально-абсолютистского государства. Экономическая отсталость Франции, отсталость ее политического строя обрекли страну на поражение. Дюплекс первый создал большие регулярные синайские войска, первый активно использовал внутрифеодальные распри. Сражение при Амбуре, в котором была разбита армия наваба Карнатика, разгром французами Насир Джанга были событиями, не уступавшими по своим масштабам битвам при Плесси и при Буксаре. По-видимому, Клайв в Бенгалии использовал опыт Бюсси в Декане. Договор Бюсси с низамом о Северных Сиркарах явился образцом субсидиарных договоров, которые стали основой британской колониальной политики во второй половине XVIII века.
Но все дипломатические и военные победы французов в XVIII веке в Индии не могли иметь далеко идущих последствий для королевства. Французская феодальная монархия была неспособна к длительному соперничеству с более высоко развитым экономически и вследствие этого более агрессивным противником. Во Франции нарастала революционная ситуация. Наступало время, когда, по словам Ленина, «„верхи не могли“ жить по-старому». Крах французской колониальной политики отражал внутреннее положение этой страны.
Лишь в XIX веке завоевавшая политическую власть французская буржуазия приступила к активным колониальным захватам. Именно тогда ее кумиром стал Дюплекс, его памятник был торжественно установлен в Пондишери. Имя Бюсси большого интереса не вызывало. Более того, ряд авторов популярных книг обвиняли его в измене, вспоминая его пассивность в 1757 году, его вражду к Лалли и забывая, что многими своими успехами в Индии Франция обязана военному и дипломатическому таланту Бюсси.
