Петр Балаев - АНТИ-Стариков. Почему история все-таки наука
Наша партия была права, утверждая, что партия народной свободы есть партия буржуазной диктатуры.
Наша партия была права, утверждая, что правительство Керенского есть ширма для прикрытия такой диктатуры.
Теперь, когда корниловцы оправились от первого удара, стоящие у власти заговорщики снова заговорили о “поднятии боеспособности армии” и “оздоровлении тыла”.
Рабочие и солдаты должны помнить, что “поднятие боеспособности армии” и “оздоровление тыла” означают смертную казнь в тылу и на фронте.
Их путь
Их путь так же “прост и ясен”, как цели. Это — искоренение большевизма, разгон Советов, выделение Петрограда в особое военное губернаторство, разоружение Кронштадта. Словом — разгром революции. Для этого понадобился третий конный корпус. Для этого понадобилась Дикая дивизия.
Вот что говорит Савинков после обсуждения вместе с Корниловым вопроса об установлении границ Петроградского военного губернаторства, обращаясь к Корнилову:
— Таким образом, Лавр Георгиевич, ваши требования будут удовлетворены Временным правительством в ближайшие дни; но при этом правительство опасается, что в Петрограде могут возникнуть серьёзные осложнения. Вам, конечно, известно, что примерно 28 или 29 августа в Петрограде ожидается серьёзное выступление большевиков. Опубликование ваших требований, проводимых через Временное правительство, конечно, послужит толчком для выступления большевиков. Хотя в нашем распоряжении и достаточно войск, но на них мы вполне рассчитывать не можем. Тем более что ещё неизвестно, как к новому закону отнесётся С. Р. и С. Д. Последний также может оказаться против правительства, и тогда мы рассчитывать на наши войска не можем. Поэтому прошу вас отдать распоряжение о том, чтобы 3-й конный корпус был к концу августа подтянут к Петрограду и был предоставлен в распоряжение Временного правительства. В случае если, кроме большевиков, выступят и члены С. Р. и С. Д., то нам придется действовать и против них”.
При этом Савинков сказал, что действия должны быть самые решительные и беспощадные. На это генерал Корнилов ответил, что он “иных действий и не понимает. Раз будет выступление большевиков и С. Р. и С. Д., то таковое будет подавлено со всей энергией”.
Для прямого выполнения этих мер начальнику третьего конного корпуса и туземной дивизии, генералу Крымову, были даны Корниловым “две задачи”:
“1) В случае получения от меня (Корнилова) или непосредственно на месте известия о начале выступления большевиков немедленно двигаться с корпусом на Петроград, занять город, обезоружить части Петроградского гарнизона, которые примкнут к движению большевиков, обезоружить население Петрограда и разогнать Советы.
2) По окончании исполнения этой задачи генерал Крымов должен был выделить одну бригаду с артиллерией в Ораниенбаум и, по прибытии туда, потребовать от Кронштадтского гарнизона разоружения крепости и перехода на материк.
Согласие министра-председателя на разоружение крепости Кронштадта и вывод его гарнизона последовало 8 августа, а доклад об этом Морского генерального штаба с резолюцией министра-председателя был представлен начальнику штаба Верховного главнокомандующего при письме адмирала Максимова”.
Таков путь тёплой компании заговорщиков против революции и её завоеваний.
Правительство Керенского не только знало весь этот адский план, но само принимало участие в его выработке и вместе с Корниловым собиралось провести его в жизнь.
Савинков, тогда ещё управляющий военным министерством, открыто заявляет об этом, причём это его заявление, известное всем, никем ещё не опровергалось.
Вот оно:
“Я считаю долгом для восстановления исторической точности заявить, что я, по поручению министра-председателя, просил у вас (у Корнилова) конный корпус для обеспечения проведения в жизнь военного положения в Петрограде и для подавления всяких попыток возмущения против Временного правительства, откуда бы они ни шли…”
Кажется, ясно.
Знала ли о плане Корнилова партия кадетов?
— Несомненно, да.
Ибо центральный орган этой партии, газета “Речь”, накануне корниловского восстания усиленно распространял провокаторские слухи о “большевистском восстании”, расчищая тем самым дорогу корниловскому вторжению в Петроград и Кронштадт.
Ибо представитель партии кадетов, г. Маклаков, “самолично” участвовал, как это видно из “записки” Корнилова, во всех переговорах между Савинковым и Корниловым о планах вторжения в Петроград. Насколько нам известно, Маклаков не занимал тогда никакого официального поста при или во Временном правительстве, — в качестве кого же мог он участвовать в этих переговорах, как не в качестве представителя своей партии?
Таковы факты.
Наша партия была права, утверждая, что правительство Керенского есть правительство буржуазной контрреволюции, опирающееся на корниловщину и отличающееся от последней лишь некоторой “нерешительностью”.
Наша партия была права, утверждая, что идейные и политические нити контрреволюции сходятся в Центральном комитете партии кадетов.
Если контрреволюционный план питерских и могилёвских заговорщиков не удался, то в этом надо винить не Керенского и Корнилова или Маклакова и Савинкова, а те самые Советы, “разогнать” которые собирались они, но устоять против которых оказались они не в силах.
Теперь, когда корниловцы оправились, прокравшись к власти при помощи соглашателей, вопрос о борьбе с Советами снова ставится на очередь. Рабочие и солдаты должны помнить, что если они не поддержат Советы в их борьбе против правительства корниловцев, они рискуют попасть под железную пяту военной диктатуры.
Диктатура империалистической буржуазии.
Что такое “коллективная диктатура”, установить которую сговорились заговорщики против революции, Корнилов и Милюков, Аладьин и Филоненко, Керенский и кн. Львов, Родзянко и Савинков? В какие политические формы хотели они облечь эту диктатуру?
Какие политические учреждения считали они необходимыми для того, чтобы поставить и наладить “коллективную диктатуру”?
Предоставим слово документам.
“Ген. Корнилов спросил Филоненко, не считает ли он, что единственным выходом из создавшегося тяжёлого положения может быть только провозглашение военной диктатуры.
Филоненко ответил, что, мысля о диктаторе реально, при теперешней обстановке может себе представить его лишь в лице ген. Корнилова. Против единоличной диктатуры Филоненко выдвинул такое возражение: сам ген. Корнилов не обладает достаточным знанием политической обстановки и потому при его диктатуре воцарилось бы то, что принято называть камарильей. Демократические и республиканские круги должны будут пойти против этого и, следовательно, против единоличной диктатуры.
Ген. Корнилов. Что же делать, когда правительство не принимает никаких мер?
Филоненко. Выход может быть найден в образовании директории. Из состава правительства необходимо выделить малый военный кабинет, в который должны войти люди исключительной силы воли, при непременном участии в этом кабинете, который может быть назван “советом народной обороны” или как-либо иначе — дело не в названии, — Керенского, ген. Корнилова и Савинкова. Этот малый кабинет должен поставить своей первейшей задачей оборону страны. В таком виде проект директории должен быть принят правительством.
Корнилов. Вы правы. Необходима директория и как можно скорее…” (“Новое Время”).
И дальше:
“Был набросан проект “совета народной обороны” с участием Верховного главнокомандующего в качестве председателя, А. Ф. Керенского — министра-заместителя, г. Савинкова, ген. Алексеева, адмирала Колчака и г. Филоненко.
Этот совет обороны должен был осуществить коллективную диктатуру, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным” (“Общее Дело”).
Итак, директория — вот та политическая форма, в которую должна была облечься “коллективная диктатура” Корнилова — Керенского.
Теперь ясно для всякого, что, создавая директорию после неудавшегося корниловского “мятежа”, Керенский проводил иными средствами ту самую корниловскую диктатуру.
Теперь ясно для всякого, что, высказываясь на известном ночном заседании за директорию Керенского, престарелый ЦИК голосовал за контрреволюционный план генерала Корнилова.
Теперь ясно для всякого, что, защищая с пеной у рта директорию Керенского, мудрецы из “Дела Народа”, сами того не замечая, предавали революцию на радость явным и скрытым корниловцам.
Наша партия была права, утверждая, что директория есть замаскированная форма диктатуры контрреволюции.
Но на одной директории “далеко не уедешь”. Мастера контрреволюции не могли не понимать, что “править” страной, вкусившей плоды демократизма, при помощи одной лишь директории, без какого-нибудь “демократического” прикрытия — нельзя. “Коллективная диктатура” в форме директории — да! Но зачем её оголять? Не лучше ли прикрыть её каким-нибудь “предпарламентом”? Пусть живёт и болтает “демократический предпарламент”, — лишь бы государственный аппарат находился в руках директории! Известно, что стряпчий Корнилова, г. Завойко, агент неизвестной фирмы в Лондоне, г. Аладьин и друг Милюкова “сам” Корнилов — первые выдвинули проект “предпарламента” как опоры и ширмы директории, “ответственной” (не шутите!) перед этим “предпарламентом”.
