Дмитрий Волкогонов - Ленин
Никто не хотел видеть, что Германия тоже стояла на пороге своего неминуемого поражения и, возможно, мир мог быть достигнут более быстро в условиях объединения усилий союзников. Но… большевики уже внесли идею немедленного мира в общественное сознание так глубоко, что никто не хотел ни ждать, ни думать, что будет после большевистского мира. Как писал А.Н.Потресов, „измученные многолетней войной рабоче-крестьянские, солдатские массы уже приняли как некое откровение ту проповедь немедленного мира и безотлагательной всеобщей дележки, которая демагогически раздалась из уст партии большевиков"199.
Ленинское давление - установка на немедленное восстание - начинает сказываться. Закрытое заседание Петербургского комитета РСДРП 5 октября одобряет предложение Ленина200. 7 октября Московский комитет РСДРП принимает резолюцию, поддерживающую курс Ленина на восстание201. Вождь большевиков понимает (сам он этого никогда не говорил), что от него самого сейчас в решающей мере зависит судьба восстания. Он должен непрерывно, неустанно, ежечасно подвигать все имеющиеся в распоряжении партии силы к вооруженному выступлению. В этом отношении характерна его статья „Советы постороннего", написанная 8 октября 1917 года, но которую по конспиративным соображениям признали нецелесообразной печатать немедленно (была опубликована 7 ноября 1920 года).
Ленин формулирует новый стратегический лозунг: „Переход власти к Советам означает теперь на практике вооруженное восстание". В статье-письме, конечно, говорится о необходимости захвата телефона, телеграфа, железнодорожных станций, мостов и т.д. Здесь он повторяет лишь свои старые указания. Новым является отношение Ленина к цене восстания. Он пишет, что стратегические пункты должны быть „заняты и ценой каких угодно потерь". „После захвата юнкерских школ, телеграфа, телефона и прочее, - пишет Ленин, - нужно выдвинуть лозунг: „ Погибнуть всем, но не пропустить неприятеля "202.
Конечно, любое вооруженное восстание - это почти неизбежные жертвы. Но поражает в ленинских указаниях максималистская диктаторская установка: достичь цели „ценой каких угодно потерь"…
Большевики всегда отличались безразличием к цене победы, цене войны, цене восстания. Главное, чтобы была достигнута цель. Любой ценой. Читая эти страшные строки Ленина, понимаешь, что подобная политическая линия и моральная установка стали определяющими у его соратников и учеников на долгие годы. В моем сознании при чтении ленинских „Советов постороннего" всплывают сталинские „добавления" к отдаваемым им во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов приказам. Например, его красноречивая собственноручная приписка: „Верховное Главнокомандование обязывает как генерал-полковника Еременко, так и генерал-лейтенанта Гордова не щадить сил и не останавливаться ни перед какими жертвами"203. Ленинская установка станет методологией его последователей на долгие годы. Человеческая жизнь для вождей - лишь статистическая единица: „ценой каких угодно потерь…".
По настоянию Ленина 10 октября состоялось чрезвычайно важное заседание ЦК РСДРП, на котором обсуждался вопрос о вооруженном восстании. По воле игры господина случая тайное заседание ЦК, созванное Лениным, состоялось на квартире известного меньшевика Н.Н.Суханова, жена которого Г.К.Суханова-Флаксерман была большевичкой и работала в Секретариате ЦК партии. Суханова в ту ночь дома не было (Судьба Н.Н.Суханова трагична, как и множества других социал-демократов. Несколько арестов в годы советской власти. В августе 1939 года Военный трибунал сибирского военного округа постановил (подсудимый был выслан в г. Тобольск): „Суханова Николая Николаевича подвергнуть высшей мере уголовного наказания - расстрелу без конфискации имущества за отсутствием такового"). Из 21 члена ЦК присутствовало чуть больше половины - 12. Кто же эти люди, поддержавшие Ленина в его крайнем радикализме? Судя по документам, там были Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцккий, Сталин, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Коллонтай, Бубнов, Сокольников, Ломов (Оппоков). Председательствовал Свердлов. Вопросы стояли вроде и не о восстании: 1) Румынский фронт, 2) литовцы, 3) Минский и Северный фронт, 4) текущий момент, 5) областной съезд, 6) вывод войск. А где же вопрос о восстании?
Ленин и Свердлов (фактически возглавлявший всю организаторскую работу партии) были хорошими конспираторами. По неписаным законам политического заговора главный вопрос был замаскирован под „текущим моментом".
В своем докладе о текущем моменте Ленин подчеркнул, что „политически дело совершенно созрело" и вопрос теперь за военно-технической подготовкой. Вождь, как искусный заговорщик, и не рассчитывал на поддержку большинства населения. Он осуждает тех, кто считает техническую подготовку к восстанию чем-то вроде „политического греха". Он заранее выдает свою индульгенцию тем, кого смущает заговорщицкий характер подготовки к восстанию. Ленин, по сути, не скрывал антинародного характера заговора: Учредительное собрание „явно будет не с нами". Соглашаясь, констатируя, признавая, что Учредительное собрание, выражавшее волю миллионов людей, будет не с большевиками, Ленин тем не менее держит курс на захват власти. Преступность замысла очевидна. С самого начала.
Докладчик ожидал возражений, сопротивления, но ЦК (те, кто присутствовал на заседании) согласился с предложениями Ленина начать подготовку восстания и осуществить его в ближайшее время. Резолюция принимается десятью голосами при двух „против". Возражали и выступили против восстания лишь Зиновьев и Каменев. Их аргументы были известны заранее большевики обладают слабой поддержкой в провинции; с помощью Учредительного собрания можно добиться большего, нежели военным путчем.
Нетрудно заметить, что судьбоносное решение о перевороте принято меньшинством ЦК (10 человек из 21 члена). Есть основание полагать, что двое из отсутствовавших - Рыков и Ногин - также голосовали бы „против". Но Ленин был уверен, что немедленный мир и передача земли крестьянам решат дело восстания в пользу большевиков.
Нужно признать, что в вопросе о восстании Зиновьев и Каменев оказались весьма проницательными. Они полагали, что Учредительное собрание сможет отразить более широкий спектр политических интересов населения России. По существу, они предлагали парламентский путь реформ, хотя и в этой своей позиции были непоследовательны. После заседания ЦК Каменев, обосновывая свою позицию, публично заявил: „Партия не опрошена. Такие вопросы десятью не решаются"204.
Могли ли соратники Ленина, его близкие друзья Зиновьев и Каменев представить себе, что, когда Сталин бросит их в тюрьму в 1936 году, на суде им припомнят и „октябрьские грехи"? Во время следствия Зиновьеву и Каменеву напомнят как акт „подлого предательства" заявление, сделанное ими 11 октября 1917 года: „Говорят: 1) за нас уже большинство народа России и 2) за нас большинство международного пролетариата. Увы! - ни то, ни другое неверно, и в этом все дело".
Могли ли думать Ленин, Зиновьев и Каменев тогда, что революция, которую они готовили, в конце концов уничтожит их? Но это не было случайностью. Ставка на безбрежное насилие вернулась, как бумеранг, к его творцам и поразила то, что называли „Великой революцией", и ее творцов. Потресов, анализируя глубинные причины якобинства ленинцев, заявляет в своих „Заметках публициста", что „основоположнику большевизма Ленину неизменно казалось, что цель освящает средства… Но не цель освятила средства, в данном опыте, а средства уничтожили без остатка цель…"205.
Резолюция заседания ЦК РСДРП, проходившего 10 октября, состояла всего из двух абзацев. Первый, стилистически неуклюжий, пространный, перечислявший революционные факторы: „восстание во флоте в Германии", „нарастание всемирной социалистической революции", „угроза мира империалистов с целью удушения революции в России", „решение русской буржуазии и Керенского с К° сдать Питер немцам", „приобретение большинства пролетарской партией в Советах", „подготовление второй корниловщины" - „все это ставит на очередь дня вооруженное восстание"206. Ленин добился своего: курс на самое радикальное разрешение кризиса был одобрен руководством партии.
На заседании ЦК образовали Политбюро для руководства политическими действиями в ходе подготовки к восстанию. В него вошли Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Сталин, Сокольников и Бубнов. Впрочем, в этом составе Политбюро так ни разу и не собралось. Как постоянно действующий высший орган власти Политбюро стало лишь после VIII съезда партии в марте 1919 года. А в октябре 1917-го это была группа людей, особо близких к Ленину и наиболее авторитетных в высшем эшелоне партии.
