Марк Солонин - 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война
Но немецкие генералы уже поняли (или интуитивно почувствовали), с кем они имеют дело. Паника, охватившая войска и командование Юго-Западного фронта после прорыва немецких танков на Острог — Шепетовку, оказалась самым эффективным оружием, гораздо более мощным, нежели малокалиберные пушки немецких танков, а упорство и стойкость немецкой пехоты оказались сильнее брони и огня мехкорпусов Красной Армии.
Вернемся, однако, к последовательному изложению событий.
Ранним утром 26 июня из района южнее Ровно двинулась в бой 43-я танковая дивизия 19-го мехкорпуса. К сожалению, «танковый падеж» не обошел стороной и эту покрывшую себя в те трагические дни неувядаемой славой дивизию: из 237 танков в атаку пошла сводная танковая группа в составе: 2 танка KB, 2 танка Т-34 и 75 танков Т-26.
О том, как развивались события, мы узнаем из сохранившегося доклада командира 43-й тд полковника И.Г.Цибина:
«...командование 43-й дивизии остановило отступающую пехоту и артиллерию 228-й стрелковой дивизии, расположило их и отдало приказ о вступлении в бой совместно с танковой дивизией. После восстановления необходимого порядка было принято решение на немедленную атаку...
Артиллерия дивизии (43-й гап), двигавшаяся на тракторной тяге со скоростью 6 км в час, находилась еще в пути и к началу атаки открыть огонь не могла. В распоряжении дивизии не было представлено ни одного самолето-вылета, так что получить какие-либо данные о том, что происходит в глубине обороны противника, штаб дивизии не мог, в то время как авиация противника продолжала господствовать в воздухе, корректировала огонь и вела наблюдение за нашими действиями...
В 14.00 танки дивизии выступили в атаку, имея впереди два танка KB и два танка Т-34, с ходу развернулись и ураганным огнем расстроили систему ПТО и боевой порядок вражеской пехоты, которая в беспорядке начала отступать на запад. Преследуя пехоту противника, наши танки были встречены огнем танков противника из-за засад и с места, но вырвавшимися вперед KB и Т-34 (которых в этой дивизии было-то всего четыре штуки! — М.С.) танки противника были атакованы, а вслед за ними — и танками Т-26...
Танки противника, не выдержав огня и стремительной танковой атаки, начали отход, задерживаясь на флангах, но быстро выбивались нашими танками, маневрировавшими на поле боя. Танки KB и Т-34, не имея в достаточном количестве бронебойных снарядов (?!? — М.С), вели огонь осколочными снарядами и своей массой давили и уничтожали танки противника и орудия ПТО...
Бой длился около 4 часов... Противник, отходя в Дубно, взорвал за собою мосты, лишив таким образом дивизию возможности прорваться в Дубно на плечах его отходящей пехоты...» [8]
Быть может, менее точно, но зато гораздо нагляднее описывает этот день командир разведбата 43-й тд B.C. Архипов (вступивший в войну уже в звании Героя Советского Союза и закончивший ее дважды Героем). В своих воспоминаниях он пишет:
«...когда вечером 26 июня мы гнали фашистов к Дубно, это уже было не отступление, а самое настоящее бегство. Части 11-й танковой перемешались, их охватила паника. Она сказалась и в том, что, кроме сотен пленных, мы захватили много танков и бронетранспортеров и около 100 мотоциклов, брошенных экипажами в исправном состоянии. На подходе к Дубно, уже в сумерках, танкисты 86-го полка разглядели, что к ним в хвост колонны пристроились восемь немецких средних танков — видимо, приняли за своих. Их экипажи сдались вместе с машинами по первому же требованию наших товарищей. Пленные, как правило, спешили заявить, что не принадлежат к национал-социалистам, и очень охотно давали показания. Подобное психологическое состояние гитлеровских войск, подавленность и панику, наблюдать снова мне довелось очень и очень нескоро — только после Сталинграда и Курской битвы...» [109]
Нет, уважаемый читатель, чудо, конечно же, не произошло. Дивизия Цибина, еще до боя превратившаяся фактически в батальон легких танков, не смогла взять Дубно и разгромить стянутые к этому городу две танковые (11-ю и 13-ю) и три пехотные (299, 111, 44-ю) дивизии противника, на вооружении которых были сотни 37-мм противотанковых орудий, против которых наш старый Т-26 с его 15-мм противопульной броней был беззащитен.
Не многим смог помочь и 9-й МК Рокоссовского. В ходе боя 26 июня он так и не смог прорвать оборону 299-й пд вермахта и выйти на северо-западные окраины Дубно.
В последующие два дня положение «северной» группировки советских войск значительно ухудшилось. Немцы, подтянув из района Луцка еще две дивизии (14-ю танковую и 25-ю моторизованную) из состава 3-го танкового корпуса, сами перешли в наступление от Дубно на Ровно и далее к реке Горынь. Рокоссовский вспоминает:
«...выехав с группой офицеров штаба на высотку в расположении ведущих бой частей 20-й танковой дивизии, я наблюдал движение из Дубно в сторону Ровно огромной колонны автомашин, танков и артиллерии противника. А с юга к нашему рубежу обороны шли и шли немецкие части...»
С тяжелыми боями остатки 9-го и 19-го мехкорпусов были отброшены к 29 июня на 40—70 км от Дубно, в районе Клевань — Тучин — Гоща, где они и закрепились на рубеже реки Горыни.
Тем не менее свою задачу бойцы и командиры Рокоссовского и Фекленко выполнили с честью — малочисленная и плохо вооруженная «северная» группировка отвлекла на себя три из четырех танковых дивизий 3-го и 48-го корпусов вермахта, тем самым в огромной степени облегчив положение гораздо более мощной «южной» группировки. Образно говоря, отчаянная атака 19-го и 9-го мехкорпусов заставила немцев повернуться лицом на северо-запад, подставив тем самым свою почти ничем не защищенную спину под удар огромного танкового «колуна».
Вероятнее всего, немцы тогда этого не понимали. Странно и прискорбно, что и командиры Красной Армии, судя по всему, не знали ни реального соотношения сил, ни всей выгоды своего положения.
Вот как Попель (в личной храбрости которого усомниться невозможно) описывает совещание, которое происходило в штабе 8-го МК накануне наступления:
«...Завтра занимаем исходный район и во взаимодействии с корпусом Карпезо наносим фланговый удар по группировке противника, состоящей, если верить разведке, из пяти танковых и четырех механизированных дивизий... Я прикидывал на клочке бумаги — пять танковых и четыре механизированных — примерно две тысячи (??? — М.С.) танков... Численный и технический перевес немцев заставлял нас...» И т.д.
Если такой информацией (точнее говоря — дезинформацией) располагали отцы-командиры, то стоит ли удивляться подавленному настроению бойцов?
«...до меня доносились обрывки фраз:
— У него (у противника. — М.С.) на твою «бету» (танк БТ. — М.С.) пять танков да десять пушек...
— Интересно, братцы, сколько в нашей роте завтра к ужину на довольствии останется...» [105]
А ведь это — не мелочи. Трудно рассчитывать на успех, когда солдаты идут в бой с чувством такой обреченности...
Фраза о «техническом превосходстве немцев» также не случайна. Из дальнейшего описания следует, что Попеля (а он был не рядовым танкистом, а заместителем командира мехкорпуса) никто совершенно не информировал о слабых и сильных сторонах боевой техники противника:
«...наиболее слабо нам были известны танковые соединения врага. Мы имели некоторое представление о танках, применявшихся в Испании. Но там участвовали, во-первых, лишь легкие машины, а во-вторых, после Испании немцы, безусловно, внесли изменения в конструкцию танков...»
Невероятно. Для чего же тогда комиссия Тевосяна объездила в 1940 г. все немецкие танковые заводы? Для чего тогда был закуплен лучший на ту пору немецкий танк PZ-III, для чего гоняли его на испытательном полигоне в Кубинке? Куда в таком случае пошли результаты этих испытаний, в ходе которых с «тройки» сняли все характеристики, вплоть до шумовых?
«...немцы пристреляли мост, и прямо в лоб переправляющемуся танку врезается снаряд... А он как ни в чем не бывало сворачивает направо и направляется в нашу сторону. Выходит, противотанковые пушки немцев не берут лобовую броню. Полезное открытие! Оно поднимает дух наших людей... Я передаю в сеть командира полка свои наблюдения над фашистской противотанковой артиллерией. В ответ слышу голос Волкова:
— Спасибо за добрую весть...» [105]
Полезное открытие?!? Да Советский Союз в тридцатые годы закупил в Германии эту самую 37-мм противотанковую пушку! Причем когда в ходе полигонных испытаний выяснилось, что реальная бронепробиваемость оказалась ниже заявленной, то начался большой скандал, который разрешился только через месяц (оказалось, что советские стандарты на оценку бронепробиваемости были значительно жестче немецких) [87]. Так что же получается, все эти протоколы испытаний, украсившись грозными фифами «совершенно секретно», просто легли мертвым грузом в сейфы?
