Виктор Попов - Советник королевы - суперагент Кремля
Рут сама рассказывала, что она передавала информацию в Москву два-три раза в месяц, меняя точки передачи, пряча передатчики среди детских игрушек (она была матерью двоих детей, домашней хозяйкой и, вероятно, вне всяких подозрений английских спецслужб). Один из историков разведки заметил по этому поводу: «Никто не мог бы подумать, что Рут Кучински была членом шпионской группы и поддерживала радиосвязь с Москвой».
Как много необъяснимых случайностей в этом деле: знакомство Рут с Зорге и, наверное, с Роджером Холлисом (а может быть, и Зорге был знаком с Холлисом?), переезд Рут и Роджера в Швейцарию, затем в Англию в один и тот же небольшой городок, который мог обеспечить Холлису прямую связь с Москвой.
И еще одна «случайность». Брат Рут — Юрген Кучински не числился в списках подозреваемых лиц, за которыми английская разведка устанавливала наблюдение, и позднее, в 1944 году, даже участвовал по поручению английской разведки в отборе добровольцев — немцев по национальности — для забрасывания их в Германию с целью саботажа и разведки.
В 1990 году по английскому телевидению был показан фильм о Холлисе. Его сценаристы утверждали, что Блант избежал наказания после разоблачения только благодаря вмешательству Холлиса, который действовал по поручению КГБ. Именно он, Холлис, рекомендовал предоставить Бланту иммунитет от судебного преследования. Приводился и другой любопытный факт. Когда английский писатель Филипп Найтли спросил Кима Филби незадолго до его смерти о Холлисе, тот уклонился от того, чтобы обелить Холлиса. А что ему стоило, как другим советским сотрудникам КГБ, сказать: «Нет, он не был нашим». Видимо, зная что-то о Холлисе, он не считал нужным говорить заведомую неправду.
И до сих пор в Англии продолжаются споры о том, был ли Холлис советским агентом. Рассмотрим аргументы тех, кто считает, что Холлис не был шпионом Кремля. Все они сводятся в основном к следующему:
— сам Роджер отрицал свою принадлежность к советской разведке;
— официальное расследование не смогло доказать его вину;
— русские сотрудники КГБ опровергают заявления, что он был завербован Лубянкой. В частности, перебежчик, платный агент английской разведки Гордиевский, будучи знаком с документами разведки, с апломбом утверждает, что Холлис не причастен к агентам Лубянки.
Читатель и сам может убедиться, что все приведенные аргументы не слишком доказательны. Начнем с первого: Холлис отрицал свое сотрудничество с КГБ. Ну а какой разведчик, если ему не было предъявлено прямых улик, сознается, что он работал на другую страну, да еще враждебную его родине? Далее: «расследование не доказало его вину». Но мы не знаем, как оно проводилось, кем велось и т. д. Наоборот, у нас есть сведения, что многие офицеры, участвовавшие в дознании, были другого мнения. Наконец, относительно того, что Холлиса не признает «своим» и советская разведка. Но ни КГБ, ни российская служба разведки никогда не подтверждают имен своих разведчиков без самой крайней необходимости. Они и 50 лет спустя не признали того, что на Лубянку работали Блант, Кернкросс и многие другие. Сотрудникам КГБ это строго запрещено. У них есть только одно право — отрицать. Другого им не дано. Многие английские офицеры-разведчики (их называют «младотурками») убедительно опровергают заявление наемного агента Гордиевского о Холлисе, утверждая, что он не мог знать, был ли Холлис советским агентом. Доступ к такого рода персональным досье на самых крупных своих разведчиков, даже после того, как они прекращали свою деятельность, ограничен чрезвычайно узким кругом лиц — двумя-тремя. Да и в этих досье они фигурируют под разными псевдонимами, которые известны еще более узкому кругу лиц. Никто, не имеющий прямого отношения к делу, к ним не допускается. Холлис, если он был советским разведчиком, прекратил свою деятельность в 1965 году, когда Гордиевский еще не работал в КГБ и не мог иметь к Холлису и документам английской спецслужбы того времени никакого отношения. Кроме того, в КГБ существовал порядок не знакомить с такого рода материалами лиц, выезжающих за границу (если в этом не было крайней необходимости). Они приводили также такой довод в пользу их утверждений о Холлисе: КГБ легко согласился на уход Бланта из МИ-5 после войны. Но для советской разведки было крайне важно иметь там своего человека. Почему же КГБ не настаивал на том, чтобы Блант остался на прежней службе? Объяснить это можно было только тем, что КГБ имел в английских спецслужбах другого агента, занимавшего куда более высокое положение, чем Блант, и потому более ценного.
«Младотурки» указывали и еще на одно обстоятельство. Перебежчик Гузенко, информируя о КГБ, утверждал, что в Англии советская госбезопасность имела такого агента, который занимал настолько высокий пост в английских спецслужбах, что он не выходил непосредственно ни на одного сотрудника КГБ в Англии, а имел связь с русскими только путем переписки — вероятно, с использованием тайников — и что он в своем «бэкграунде» (прошлом) имел «что-то русское». Он не мог сказать, что это значило: либо он бывал в СССР, либо он или кто-то из его близких имел родственников в Советском Союзе. Холлис подходил под один из этих признаков. Он был в России примерно в течение двух недель, а что он там делал, зачем ему понадобилось ехать из Китая поездом через Россию, покрыто мраком неизвестности. Если он использовал тайники в Вудстоке, или Оксфорде, или в Лондоне, когда ходил пешком, то и это показание Гузенко оправдывалось.
У «младотурков» не вызывало никаких сомнений, что Холлис был русским агентом. Известный английский специалист по разведке, автор книги «Вторая секретная профессия»77 Филипп Найтли по этому поводу писал: «Если Холлис был действительно советским агентом, то урон, который он нанес, не поддавался даже оценке. Это было бы равносильно тому, что Эдгар Гувер (руководитель американского ФБР. — В.П.) был бы в течение длительного времени полковником КГБ».
Несколько лет назад вопрос о виновности или невиновности Холлиса всплыл вновь. И на этот раз, как это ни парадоксально, его подняла коммунистическая пресса — английская газета «Морнинг стар». Факт снятия подозрения с Холлиса она объяснила тем, что признание Холлиса советским разведчиком слишком дискредитировало бы британскую Службу безопасности.
Итак, окончательный вывод о Холлисе может быть сделан, когда полностью, а не выборочно будут открыты архивы КГБ. Я подчеркиваю — полностью, потому что, как справедливо писал Дж. Оруэлл, автор известного романа «1984», одним из средств фальсификации является игнорирование или замалчивание одних сведений и цитирование других. В свое время, в 70-е годы, мне пришлось участвовать на правах члена редколлегии в издании серии «Документы советской внешней политики» и отбирать, какие документы следует печатать, а какие — нет. Эта работа напоминала мне просеивание через сито сначала одного размера, потом другого, затем третьего. Сначала документы отбирались сотрудником Историко-дипломатического управления МИД, затем его руководителями, потом выносились на комиссию. И все, что не соответствовало официально утвержденной линии, отбрасывалось. Документы корежились, из них делались огромные купюры.
Для того чтобы знать точно, что на самом деле представляли собой действия разведки, ученые должны быть допущены ко всем без исключения документам на самой первой стадии работы с ними. Только тогда правда может быть полностью восстановлена и, как писал Оруэлл, «ложь не вползет в наши исторические книги». А пока мы, к сожалению, вынуждены иногда рассказывать только о «возможных версиях».
Призрак «пятерки» пугает Англию
К вопросу об английских спецслужбах и советской разведке английское правительство и парламент обращались еще не раз. Последствия деятельности «кембриджской пятерки» продолжали сказываться еще долго и в 80-е годы.
Когда в середине прошлого десятилетия наметилось улучшение взаимоотношений двух стран, британский парламент решил обсудить их состояние и перспективы. Выступивший в палате лордов бывший министр иностранных дел и премьер-министр лорд Хьюм поставил вопрос: почему раньше эти отношения в течение нескольких десятилетий были недостаточно хорошими? Среди главных причин он назвал подрывную разведывательную деятельность Советского Союза. Выступивший в прениях лорд Бетелл указал на деятельность «кембриджской группы» в 30-х годах. Он объяснил ее, правда, тяжелым экономическим положением Советского Союза в то время и, проводя аналогию с состоянием нашей страны в 80-е годы, делал вывод о необходимости «прекратить интервенцию» Советов.
Лорд Хьюм в своем эмоциональном выступлении говорил так: русские везде будут шпионить, «они будут также при этом использовать и дипломатическое прикрытие… Напомню вам, что в свое время я выслал больше русских дипломатов за шпионаж, чем теперь делает это Министерство иностранных дел… Я думаю, что такого рода инциденты мы будем иметь и в будущем, но мы должны свести советский шпионаж к такому состоянию, чтобы это приносило нам наименьший ущерб».
