Александр Егоров - Разгром Деникина 1919 г.
Как мы только что видели, Тимский эпизод несколько нарушил расчеты фронтового командования, ибо Курское направление значительно ослаблялось снятием 9-й дивизии и переброской ее в помощь 3-й дивизии; однако именно это обстоятельство в известной степени помогло красному командованию обеспечить свой главный участок борьбы, ибо 9-ю дивизию предполагалось перебросить впоследствии на левый фланг 13-й армии для усиления направления конного корпуса.
Читатель помнит приведенную нами депешу Реввоенсовета Южного фронта главкому с просьбой о безотлагательной присылке свежих дивизий. На это фронт получил обещание главкома прислать из Вязьмы 45-ю дивизию, которая была снята с фронта 12-й армии в момент подчинения последней Южному фронту. Теперь же командование фронтом должно было усилить свое главное направление силами своих армий и предполагало сверх переброски 9-й дивизии на левый фланг вывести 7-ю и 57-ю дивизии во фронтовой резерв, пополнить их [193], после чего направить 7-ю дивизию в распоряжение командарма-8, а 57-ю оставить в своем распоряжении, имея в виду использовать ее либо на поддержку 12-й армии в случае нажима белополяков, либо для обеспечения стыка 14-й и 13-й армий в случае удара белых [194].
Положение 8-й армии. Развитие боевых действий требует выдвижения максимального количества сил, но когда успех наступающего начинает переходить и развиваться в преследование, то, как бы ни складывалась обстановка на фронте, преследующий обязан своевременно озаботиться выделением крупных резервов. В данной разбираемой обстановке возможность нанесения контрударов со стороны белых, даже при условии начавшегося разложения их армий, вовсе не исключалась, тем более что положение на левом фланге 8-й армии все еще не получало своего окончательного разрешения. В равной степени и конница Мамонтова и Шкуро, хотя она и была сильно потрепана и деморализована, внушала некоторые опасения фронтовому командованию, а возможность переброски новых белых частей с их правого фланга (Кубанские части) создавала весьма существенную угрозу контрманевра в районе Валуйки - Купянск. Поэтому, выделяя две дивизии во фронтовой резерв и стремясь усилить свой левый фланг, фронтовое командование проявило требуемую осторожность, и ближайшее будущее подтвердило всю основательность его опасений.
20 ноября командюж, сильно обеспокоенный длящейся борьбой частей 8-й армии с 3-м корпусом Донской армии в Бобровском районе и не видя реальной поддержки со стороны соседней 9-й армии Юго-Восточного фронта, дает депешу командюгвосту с копией наштареспу с настоятельной просьбой оказать реальное содействие операциям 8-й армии путем выдвижения конницы 9-й армии в район Бутурлиновка - Павловск. В ответ на эту депешу главком на имя командующих Южным и Юго-Восточным фронтами 23 ноября посылает директиву, где, указывая на необходимость быстрых и решительных действий по овладению районом Павловска, требует от фронтов сосредоточения на их внутренних флангах не менее чем по две стрелковых дивизии; командюгвосту предлагалось кроме того направить конный корпус Думенко в район Калача и станции Новая Криуша. Началом совместных действий назначалось 26 ноября [195]. Указанная директива входила в некоторое противоречие с планом и намерениями Южного фронта, ибо последний не имел еще возможности усилить 8-ю армию свежими частями (пополненная и отдохнувшая 7-я дивизия). Поэтому, придав еще до поступления директивы главкома 8-й армии одну бригаду 61-й дивизии (из бывшей группы Щербакова, расформировавшейся в Орле), командующий Южным фронтом вынужден был ограничиться указанием командарму-8 на необходимость действий в Бобровском районе в направлении на Павловск сосредоточенными усилиями 40-й и 31-й дивизий, причем правый фланг наступающей группы должен был быть обеспечен приданными до того армии частями Туркестанской кавалерийской бригады. До начала этой операции - 24 ноября армия должна была занять город Бобров.
Срок начала операции - 26 ноября - не отвечал реально сложившейся обстановке, ибо группировка 8-й и 9-й армий требовала коренных изменений для выполнения поставленной задачи. В частности, для 8-й армии было бы удобнее выделить не 31-ю и 40-ю дивизии, как приказал командующий фронтом, а 31-ю и 15-ю с выводом 40-й дивизии, сильно ослабевшей за период борьбы у Боброва, в резерв. Но на это требовалось время, вследствие чего пришлось оставить в силе первоначальное распоряжение командующего фронтом.
К 27 ноября Бобров был занят, и белые отходили на юг от города, но части 9-й армии все еще не появлялись в указанном им Павловском районе. 28 ноября конный корпус Думенко находился еще в районе Абрамовки, т.е. более чем в 100 км к северу от назначенного района, а правофланговые дивизии 9-й армии - 21-я и 36-я - располагались в 20 км восточнее Бутурлиновки [196]. Прочие же части армии продолжали отходить на восток под давлением противника. К 1 декабря, когда наконец конный корпус Думенко появился в районе Калача, намереваясь действовать в дальнейшем в направлении на Павловск, 8-я армия занимала следующий фронт: правофланговые дивизии вышли на Лиски-Купянскую железную дорогу и заняли Бирюч; в центре части вели упорные бои за обладание станцией Евдаково (на Лиски-Ростовской железной дороге); на левом фланге 40-я дивизия успешно продвигалась к Павловску, 31-я дивизия - в районе Бутурлиновки.
До этого момента еще не чувствовалось содействия пехотных частей 9-й армии, которая правым флангом была в 15 км восточнее Бутурлиновки.
Наличие же на Павловском направлении группы нашей конницы отразилось, хотя и с сильным запозданием, благоприятно на действиях левого фланга 8-й армии, и последний получил наконец возможность принять участие в общем преследовании белых по всему фронту.
Действия конницы Буденного. После тяжелых и продолжительных боев у Воронежа, где был нанесен основательный удар белой коннице, после напряженной борьбы у Касторной, протекавшей к тому же в крайне неблагоприятных условиях погоды, конный корпус Буденного, не получая отдыха, в котором усталые дивизии весьма нуждались, должен был приступить к выполнению своих задач по преследованию белых в южном направлении.
Действия красной конницы развивались вдоль железной дороги Касторная - Валуйки, и 18 ноября передовые части корпуса выходили на параллель Нижнедевицка, имея тесную связь с соседом слева - 12-й дивизией 8-й армии. Сильные разведывательные отряды корпуса подходили к станции Роговое в 15 км к северу от Старого Оскола.
Оперативная сводка корпуса от 20 ноября отмечает начавшуюся выгрузку эшелонов прибывающих с Царицынского фронта частей 3-го Кавказского корпуса генерала Улагая. С целью воспрепятствовать этой выгрузке и сорвать намеченную белыми операцию по противодействию наступлению красных, что, как мы увидим дальше, было последней картой белого командования - корпусу Буденного была поставлена задача: перерезать линию железной дороги южнее Старого Оскола и, действуя с востока и юго-востока, разбить противника и захватить Старый Оскол.
Намеченная операция удалась как нельзя лучше. Стремительным охватом города с востока часть белых была отрезана и взята в плен, остальные бежали на юг от Старого Оскола, непрерывно преследуемые нашей конницей в направлении на Новый Оскол. Последний был занят частями армии 25 ноября.
Одним из условий, имевших решающее значение для успеха конницы Буденного за период, начиная от боев под Старым Осколом и далее не только до полного разгрома Деникина, но и до конца 1920 г., на протяжении которого красная конница нанесла поражение белополякам на Правобережной Украине, была под стенами Львова и закончила разгромом Врангеля - является величайший по своему историческому значению факт организации Конной армии.
Гениальная мысль создания такой боевой армейской единицы, которой не знала еще ни одна армия старой и новой эпохи, принадлежит товарищу Сталину, бывшему в то время, как знает читатель, членом РВС Южного фронта. Вот что пишет по этому поводу К. Е. Ворошилов:
«Следует еще остановиться на одном важнейшем историческом моменте, связанном на Южном фронте с именем товарища Сталина. Я имею в виду образование Конной армии. Это был первый опыт сведения кавалерийских дивизий в такое крупное соединение, как армия. Сталин видел могущество конных масс в гражданской войне. Он конкретно понимал их громадное значение для сокрушительного маневра. Но в прошлом ни у кого не было такого своеобразного опыта, как действие конных армий. Не было об этом написано и в ученых трудах, и поэтому такое мероприятие вызывало или недоумение, или прямое сопротивление. Но не таков Сталин: раз он был уверен в полезности и правильности своих планов, он всегда шел напролом в их осуществлении. И 11 ноября РВС республики получает следующее донесение от РВС Южфронта:
