Александр Асов - Атлантида и Древняя Русь
Проходя через Иллирию и направляясь к реке Эридану, Геракл пришел к нимфам, дочерям Зевса и Фемиды. Те направили его к Нерею. Геракл застал его спящим и связал его, хотя Нерей во время схватки неоднократно менял свой облик. Он не выпустил Нерея прежде, чем тот не указал ему, где он найдет яблоки Гесперид. Узнав от Нерея путь, Геракл пересек Ливию. В этой стране царствовал сын Посейдона Антей, который всех чужестранцев заставлял вступать с ним в единоборство и убивал их. Вынужденный сразиться с ним, Геракл поднял его в воздух и, сжав в объятиях, убил, сломав ему хребет. Трудность заключалась в том, что Антей, касаясь земли, каждый раз становился сильнее, поэтому некоторые и говорили, что Антей был сыном Геи.
После Ливии Геракл отправился странствовать по Египту. В этой стране царствовал Бусирис, сын Посейдона и Лисианассы, дочери Эпафа. Бусирис всех чужестранцев закалывал на алтаре Зевса в соответствии с полученным им оракулом. Египет в течение девяти лет страдал от неурожая, и Фрасий, ученый-прорицатель, пришедший с Кипра, сказал, что неурожай прекратится, если египтяне каждый год будут закалывать чужестранца на алтаре Зевса. Тогда Бусирис, заколов первым Фрасия, стал убивать прибывающих в страну чужестранцев. Геракла тоже схватили и уже несли к алтарям, но он разорвал путы и убил Бусириса и сына его Амфидаманта.
Странствуя по Азии, Геракл прибыл в Термидры, гавань линдийцев. У какого-то погонщика он выпряг одного из двух быков, которыми была запряжена его повозка, принес его в жертву богам и пиршествовал. Погонщик же, не имея сил защищаться, став где-то на горе, произносил проклятия. По этой причине и теперь, когда приносят жертву Гераклу, делают это с проклятиями.
Переходя через Аравию, Геракл убил Эматиона, сына Тифона. После того как он пересек Ливию, он прибыл к внешнему морю, где взял у Гелиоса его кубок. Переправившись на противоположный материк, он на Кавказе застрелил из лука орла, клевавшего печень у Прометея: этот орел был порождением Ехидны и Тифона. Геракл освободил Прометея, возложил на себя вместо снятых: оков венок из оливы и предоставил Зевсу Хирона, который согласился стать смертным вместо Прометея.
Когда же Геракл пришел к гиперборейцам, где находился Атлант, то, помня о совете Прометея, сказавшего ему, чтобы он сам не отправлялся за яблоками, а, взяв на плечи небесный свод, послал за ними Атланта, все это выполнил. Атлант, срезав у Гесперид три яблока, пришел к Гераклу и, не желая принять обратно на свои плечи небесный свод, сказал, что он сам хочет отнести яблоки Эврисфею, и попросил Геракла подержать небесный свод вместо него. Геракл согласился на это, но сумел с помощью хитрой уловки вновь переложить его на плечи Атланта. Прометей дал ему совет, чтобы он предложил Атланту на время принять на свои плечи свод небес, пока он сделает себе подушку на голове. Выслушав это, Атлант положил яблоки на землю и принял на свои плечи небесный свод. Так Гераклу удалось взять яблоки и уйти. Некоторые же сообщают, что Геракл не получал этих яблок от Атланта, а сам их срезал, убив сторожившего их дракона.
Принеся яблоки в Микены, Геракл отдал их Эврисфею, а тот в свою очередь подарил их Гераклу. Взяв эти яблоки от Геракла, Афина вновь унесла их обратно: было бы нечестием, если бы эти яблоки находились в другом месте.
3. АПОЛЛОНИЙ РОДОССКИЙ О ПУТИ АРГОНАВТОВ К АТЛАНТИДЕ
(ИЗВЛЕЧЕНИЯ ИЗ «АРГОНАВТИКИ»).
Песнь 1(1-2)
Вступление
Феб, с тебя песнь начав, вспомним о деяниях
Древлерожденных мужей славных,
Что, следуя воле державной Пелия,
Устьем Понта промчавшись между чернопенных скал,
за руном золотым устремились…
(905 — 940)
Аргонавты посещают остров дочери Атланта Электры
на пути от Эллады к Понту Эвксинскому (Черному морю)
близ Мало-азийской Фригии и Дардании.
…Что ж до меня, то держись обо мне в сердце лучшего мненья, —
Знай, что довольно с меня, коль на то будет Пелия воля,
В отчей земле обитать. Лишь бы боги труды с меня сняли!
Если же не суждено мне в Элладу вернуться обратно,
Мне, что иду в дальний путь, ты же сына родишь той порою,
Вышли его, как он в возраст придет, в наш Иолк Пелазгийский,
Дабы отцу моему был и матери в горе утехой,
Если застанет еще их в живых, и в отлучку владыки
Дабы, в чертогах своих находясь, они были в почете», —
Молвил и первым вступил на корабль, и другие герои
Тоже вступили за ним. В руки весла затем они взяли,
Все по местам по порядку расселись. Тут Apr им причала
От омываемой морем скалы отрешил, а герои,
Длинные весла подняв, с силой бить по воде ими стали.
Вечер настал, и пристали они по совету Орфея
К острову дщери Атланта, Электры, чтоб, чрез посвященье
Тайные сведав обряды, могли с безопасностью большей
Дальше свой путь совершать по страшного моря пучинам.
Больше об этом не след говорить! Благодать да почет
И на том острове и на богах, там живущих, на долю
Коих те таинства сыпали, но… петь о них нам не должно!
Идя оттуда на веслах по Черного моря глубинам,
Фракии землю с одной стороны, а с другой, дальше в море,
Имброс имели напротив они, и как раз при заходе
Солнца уже к Херонесу, что выдался в море, приплыли.
Там быстрый Нот им навстречу подул, и, поставив по ветру
Парус, в глубокие воды они Афамантовой дщери
Быстро вошли: моря верхняя часть по-за ними осталась
К утру, а ночью они переплыли ту часть, что в пределах
Брега Ретийского, с правой руки землю Иды имея.
А Дарданию покинув, пристали они к Абидосу,
Дальше Перкоту, потом Абарниды песчанистый берег
Проминовали, а также священную Питиею,
И в ту же ночь, хоть корабль и кренился у них с бока на бок
В водовороте, прошли до конца Геллеспонт вечно бурный.
Остров утесистый есть в Пропонтиде, от нивообильной
Фригии недалеко, в море вдавшийся, — остров, поскольку
В нем перешеек, волною морской заливается, к суше
Скатом пологим идя. С двух сторон берега в нем доступны
Для кораблей, а лежат те брега над рекою Эзепом.
Гору Медвежьей горой именуют окрестные люди…
(1150 — 1170)
Аргонавты оставляют Геракла во Фригии,
на мизийском брегу Пропонтиды (Мраморного моря),
где он потом встретит Гесперид.
…И устроен был пир на Медвежьей горе в честь богини,
И воспевали на нем многовластную Рею. С зарей же,
Ветры когда улеглись, на веслах отплыли герои,
Каждого богатыря жажда нудила в том потягаться,
Кто перестанет последним грести. Ведь безветренный воздух
Моря пучины разгладил и гладь усыпил он морскую.
Вверясь безветрию, вдаль все и вдаль подгоняли герои
С силой корабль. И его, что по морю летел, не могли
бы Даже и равные вихрю догнать Посейдоновы кони…
Но когда на море зыбь поднялась под порывами ветра,
Что от речных берегов в час вечерний вздымается с силой,
Сразу сдавать они стали под гнетом усталости. Их же,
Что из последних работали сил, все ж Геракл мощнорукий
Влек за собой, подвигая ладьи крепко слаженный кузов.
Но вслед за тем, как они, к берегам поспешая Мизийским,
Мимо Риндакия устья прошли и громадной могилы Эгеона,
На малость лишь выше пределов Фригийских.
Тут на весло поднимая бугры ветром вздутого моря,
Переломил он весло пополам. Сам с одним лишь обломком,
Крепко руками сжимая его, повалился он на бок,
Море ж обломок другой поглотило. Геракл сел, в молчаньи
Всех озирая, — рука у него не привыкла к покою.
(…) А сын Зевеса, друзьям дав наказ пир наладить на славу,
К лесу направился сам, дабы тою порой поскорее
Новое сделать весло по руке для себя.
Песнь 2 (310 — 405)
Старец Финей описывает грядущий путь аргонавтов.
«Слушайте! Правда, ведать про все вам, друзья, невозможно
В точности, но, что угодно богам, того я не скрою.
Я погрешил уже раньше, когда, неразумный, все думы
Зевса я до конца открывал. Ему ведь угодно
Прореченья людям давать лишь неполные, дабы
