Валерия Башкирова - Герои 90-х. Люди и деньги
Так же, как и у Ирины Хакамады. В середине 1990-х она была настоящей звездой. В ней переплетались, конфликтовали и уживались в истинно гегелевском (или неотъемлемо женском) единстве и борьбе светскость и академизм, рыночный либерализм и государственная расточительность, политический гламур с графоманским конъюнктурным мейнстримом.
О политике она могла рассуждать так: «Выборы всегда обман. Женщины хотят, чтобы их обманывали отдельно. В этом справедливость! И виноваты в этом сами женщины. Они не заявляют свою волю и не торгуют своими голосами. Политическая борьба — это та же борьба за рынок. Должен быть товар, предложение и спрос. Но пока ничего не получается. Нет рынка на женские голоса…» Или так: «Наша политика стала абсолютно неэмоциональной. Люди больше не могут видеть политиков на экране телевизоров, которые произносят неискренние слова и при этом хотят, чтобы им верили. Честный политик, чтобы достучаться до сердец молодежи, обязан подключать эмоции. Музыка помогает». Или вот так: « Я хочу быть царицей. И дать каждому то, что ему надо. Тогда народ возлюбил бы меня, и я стала бы не избранной, а всенародно любимой». В 1995 году журналом Time Ирина Хакамада была названа «Политиком XXI века» в числе 100 наиболее известных женщин мира. По результатам социологических опросов в 1997–1999 годов названа «Женщиной года», и в 1999 году уверенно победила в этой номинации.
Семья
Время расцвета молодых политиков совпало с утверждением в политическом лексиконе понятия «семья». О семейственности впервые заговорили в середине 1990-х годов, причем речь тогда шла не о некоей группе лиц как о политической группировке, а о стиле президентства Бориса Ельцина: первый президент России в своей работе опирался на узкий круг доверенных людей, вход в который чужакам, как тогда казалось, заказан. Причем в этот круг включались самые разные люди с самыми разными интересами и пристрастиями: в него входили, например, телохранители-силовики Коржаков с Барсуковым и помощники-демократы Илюшин с Костиковым. И никому в голову не приходило называть их единой силой. Это были даже не сводные, а скорее, приемные «братья» и «сестры», разными путями оказавшиеся на том историческом этапе в ближайшем окружении «главы семейства», которого члены этого окружения уже тогда в разговорах друг с другом по-простецки называли «дедом».
Настоящая — родная — дочь Бориса Ельцина Татьяна Дьяченко вошла в политическую «семью» своего отца гораздо позже, чем этот термин стал общеупотребимым. Это произошло в начале 1996 года, когда разрабатывалась предвыборная стратегия президентской кампании Бориса Ельцина. Другое дело, что именно с приходом в политику Дьяченко «семья» стала настоящей Семьей — безо всяких кавычек. Причем кавычки можно снимать не только потому, что в нее вошел человек, связанный с «главой семейства» кровными узами, но и потому, что именно с того момента она стала превращаться в группу людей, объединенных общими интересами.
А тех, с кем ее интересы расходились, она безжалостно отторгала, невзирая на общее прошлое. Когда интересам Семьи стал мешать Александр Коржаков — один из немногих, кто не бросил Ельцина в период опалы конца 1980-х — начала 1990-х годов, — Семья отправила его на свалку истории. Когда Семье надо было пожертвовать Борисом Березовским — человеком, который в 1996-м сделал ставку на Татьяну Дьяченко и фактически превратил «семью» в Семью, — она им пожертвовала, да еще и приняла непосредственное участие в жертвоприношении.
Вот несколько ярких портретов. Точнее один общий — Семья в интерьере.
Дочь Бориса Ельцина Татьяна Дьяченко и журналист Валентин Юмашев были как раз теми людьми, вокруг которых и собиралась большая Семья. Своей дочери и человеку, который в период опалы помогал будущему президенту писать книгу «Исповедь на заданную тему», Ельцин доверял безоговорочно. Этим и воспользовался Борис Березовский, который перед президентскими выборами 1996 года собирал широкую олигархическую коалицию, чтобы обеспечить переизбрание Бориса Ельцина. «Таня и Валя» стали главным средством воздействия на президента для тех, кого они считали своими друзьями или союзниками (а главным их другом и союзником был Борис Березовский), не только на период предвыборной кампании, но и на весь второй срок президентства Ельцина.
Дело было не в том, что он слепо следовал их советам, а в том, что они как никто другой знали, как подвести строптивого вроде бы «деда» к нужному им решению. Считается, что Березовский в 1996 году придумал сделать Татьяну Дьяченко субъектом большой политики и точно так же Юмашев три года спустя придумал сделать Владимира Путина президентом. Весной 1999 года Анатолий Чубайс, будучи еще ярым сторонником нового президента, как-то не сдержался и сказал на людях: «Все-таки Валя — гениальный! Ведь это он все придумал!»
Юмашев действительно не ошибся — ставка сыграла. После прихода к власти Владимира Путина Дьяченко и Юмашев резонно сочли свою историческую миссию выполненной и, в отличие от своего «духовного отца» Березовского, больше не пытались диктовать свою волю новому президенту, хотя отношения с оставшимися во власти «родственниками» поддерживали. Они занялись тем, что у них получалось лучше всего, — семейным строительством. В октябре 2001 года Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашева сочетались законным браком (при этом Татьяна взяла фамилию нового супруга), а в апреле 2002 года у них родилась дочь Маша…
«Роман очень силен в личном общении с людьми. Он хуже понимает пока политическую стратегию. Он молодой и обучаемый. Умный и, что особенно важно, точно оценивает свои возможности», — так в 1999 году Борис Березовский охарактеризовал Романа Абрамовича. К 1999-му еще три года назад никому не известный нефтяной трейдер средней руки уже считался не просто «кошельком Семьи» (так его назвал Александр Коржаков), но и едва ли не более влиятельным человеком, чем приведший его в большой бизнес, а потом и в Семью Березовский. Абрамович знал, на кого направлять свое личное обаяние: Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашев стали его добрыми друзьями, а сам бизнесмен к 34 годам — одним из крупнейших российских нефтяных и алюминиевых магнатов. К моменту прихода к власти Путина он уже лучше понимал и политическую стратегию. Абрамович не просто демонстрировал абсолютную лояльность новому курсу, но и в меру сил помогал новому президенту в его реализации: например, борьбой с бедностью в отдельно взятом Чукотском округе или выкупом у Бориса Березовского акций телеканала ОРТ…
Бывшему кавээнщику и одному из создателей крупнейшего рекламного агентства «Видео Интернешнл» Михаилу Лесину, который был принят в Семью в 1996 году, отводилась важнейшая роль — организация прямого воздействия на электорат. После выборов 1996 года он возглавил Управление общественных связей Администрации Президента и реализовал идею еженедельных радиообращений президента. Идея умерла одновременно с уходом Лесина на пост зампреда ВГТРК, где он начал выстраивать корпорацию государственной агитации и пропаганды.
В 1999 году его опыт был востребован на более высоком уровне. На медийном рынке шла очередная война олигархов, а на пороге были вторая война в Чечне и сразу две — думская и президентская — избирательные кампании. Высшее «семейное» руководство тогда пыталось выстроить в стране властную вертикаль, а Лесин на посту главы Минпечати должен был встроить в нее СМИ — в первую очередь, конечно, телеканалы. На том этапе он со своей задачей в целом справился, а затем успешно справлялся и с новыми ставившимися перед ним задачами по борьбе с не подчиняющимися Кремлю СМИ: сначала произошла смена власти на НТВ, затем был закрыт ТВ-6, после этого специально для превратившего себя в символ свободы слова «уникального журналистского коллектива» был спешно создан канал ТВС, который не без участия Минпечати почил в бозе всего через год после начала вещания.
Сам же Борис Ельцин главой Семьи был плохим. Многих ее членов он видел всего несколько раз в жизни и некоторых откровенно недолюбливал. Например, Бориса Березовского. Любопытно, что первые публикации о том, что Березовскому может грозить принудительная высылка из России, появились еще в конце 1990-х годов, до появления Путина в качестве преемника Ельцина. Сам Ельцин близко сходился как раз с теми людьми, которых никогда не причисляли или давно уже не причисляют к его Семье (разумеется, за исключением Татьяны Дьяченко и Валентина Юмашева). Известно, что Ельцин действительно дружил, например, с Павлом Грачевым и Шамилем Тарпищевым. Показательно, что на следующий день после отставки он пригласил в гости «на пельмени» помимо преемника Путина и главы их общей Администрации Волошина министра обороны Игоря Сергеева с женой. Никогда членом политической Семьи Ельцина не считался и Владимир Шевченко — шеф протокола, который многие годы был его ближайшим помощником.
