Алексей Попов - Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага
Исследование боевой деятельности чекистских подразделений дает основание для вывода, что оперативные работники многих спецгрупп к 1943 году накопили опыт проведения специальных операций, как по ликвидации высших чинов вермахта, так и видных ставленников оккупантов из числа белорусских буржуазных националистов, многие из которых были агентами спецслужб фашистской Германии. К операциям такого рода с полным правом следует отнести уничтожение Ивановского [657] , председателя «Комитета доверия», бургомистра Минска; Козловского, редактора «Белорусской газеты»; руководителя «Белорусской народной громады» Рябушко, шефа-проводника «Белорусских профсоюзов»; члена «Комитета доверия» и многих других предателей белорусского народа.
Мероприятия по ликвидации Ивановского интересны по тактике их исполнения тем, что они были осуществлены в центре Минска в условиях жесткого полицейского режима и массовых репрессий среди гражданского населения, вызванных, как это объясняли оккупанты, уничтожением Кубе. В этих условиях вероятность даже случайного задержания исполнителей воинскими патрулями была чрезвычайно велика. Однако четкое взаимодействие между боевиками-участниками спецгруппы и агентами органов госбезопасности, которые принимали участие в операции, позволяла свести риск к минимуму, серьезную роль сыграло умело организованное за объектом наружное наблюдение, что позволило выбрать время и место заключительного этапа операции.
Ликвидация Ивановского была поручена спецгруппе «Мстители». Непосредственно участвовали в боевых действиях агенты органов госбезопасности Орловский и Вилейский. На подготовительной стадии были привлечены к работе спецгруппы жители города Минска Костя и его жена Зарецкая. По характеру служебной деятельности Костя имел возможность встречаться с Ивановским в городской управе. В основу операции были положены сведения об образе жизни объекта, полученные в процессе разработки Ивановского. В сборе сведений о предателе наряду с Костей приняли участие и другие агенты органов госбезопасности. Накануне операции, в целях безопасности семьи Кости, было решено переправить ее в партизанский отряд. Выполнение этого задания было поручено агенту Доре. Однако ей удалось переправить к партизанам лишь дочь агента, а жена выехать из Минска не смогла и принимала участие в подготовке операции в качестве агента-связника между боевиками и Костей. [658]
В соответствии с планом операции было решено выбрать место для засады в развалинах на улице Минска по пути следования Ивановского к своему дому. В этих целях агенты, организовав своими силами наблюдение за объектом, сами выбрали это место.
Операция началась 29 ноября 1943 года с прибытием группы в Минск. Агенты остановились на специально подобранной для этой цели явочной квартире. В этот же день им удалось связаться с Костей и уточнить план операции. 2 декабря они впервые лично увидели объект, следовавший в пролетке по центральной улице в городскую управу. Проведение заключительного этапа операции было назначено на вечернее время следующего дня, когда Ивановский должен был возвращаться с заседания «Белорусского научного товарищества». Однако в этот день уничтожить бургомистра не представилось возможным, так как он во время заседания был куда-то вызван и, видимо, возвращался домой по другой улице. Учитывая эти обстоятельства, место засады боевики перенесли ближе к дому объекта.
По сообщению агента Кости вечером 4 декабря Ивановский находился в помещении «Белорусской народной самопомощи», но дождаться его в засаде и в этот раз не удалось. Как выяснилось, Ивановский эту ночь провел у своей приятельницы артистки Кушель-Арсеньевой. 5 декабря в воскресенье управа не работала и наблюдение за Ивановским не велось. В этот день Орловский, Вилейский, Костя и Зарецкая уточнили отдельные детали операции. Было принято решение организовать засаду непосредственно напротив здания в руинах у городской управы. 6 декабря Костя передал через Зарецкую, что Ивановский находится в своем кабинете в здании управы, а сам он имеет возможность вести наблюдение за объектом. После этого сообщения агенты-боевики прибыли к новому месту засады. Зарецкой было поручено передать мужу, чтобы тот подал условный сигнал, когда погаснет свет в кабинете бургомистра. Костя оставался у подъезда управы и мог наблюдать за выездом пролетки с Ивановским.
После получения сигнала оба агента последовали за объектом. Улицы города в тот вечер были многолюдны, пролетка часто останавливалась на перекрестках. Почти десять кварталов по самому центру Минска агенты вели преследование объекта. Недалеко от дома бургомистра, на повороте, Вилейский вскочил в пролетку с Ивановским и предложил ему изменить маршрут. Ивановский сделать это отказался, закричал о помощи и выхватил пистолет «ТТ». Поняв, что бургомистра взять живым не удается, Вилейский выбил у него из руки пистолет и выбросил самого Ивановского из пролетки, успев одновременно сделать в него два выстрела. Дважды выстрелил в объекта подбежавший к нему Орловский. После выполнения задания оба агента разными путями стали пробиваться через руины к окраинам города. Для Орловского это сделать оказалось сложно. Ему пришлось уничтожить попытавшегося задержать унтер-офицера Г. Райснера (агент успел захватить документы и оружие убитого), а через несколько кварталов застрелить полицейского, также попытавшегося задержать агента [659] . Только 8 декабря Орловский сумел возвратиться на базу спецгруппы.
На взгляд автора, нельзя не сказать и о деятельности легендарного советского разведчика, удачливого «ликвидатора» Николая Ивановича Кузнецова (Пауль Зиберт, Колонист), действовавшего в городах Ровно и Львов на Украине с позиций партизанского отряда «Победители» под командованием оперативного работника 4-го управления НКГБ Д.Н. Медведева.
В г. Ровно Н.И. Кузнецов вел постоянную охоту на гауляйтера Украины Коха. Здесь советским разведчиком были ликвидированы оберфюрер СС, верховный судья Украины А. Функ, министерский советник финансов Г. Гель, гитлеровский палач А. Виннер. Им же было осуществлено дерзкое похищение командующего карательной экспедицией генерал-майора фон Эльгена, взятого в собственной резиденции на Мельничной улице вместе с документами особой секретности. [660]
Наместник фюрера, гауляйтер Украины Кох, напуганный размахом партизанского движения, предпочитал в Ровно не показываться и отсиживаться в Восточной Пруссии, где пока еще чувствовал себя в относительной безопасности. В отсутствие Коха на первые роли выдвинулся его главный заместитель по всем вопросам – регирунгс-президент, то есть глава администрации Пауль Даргель. Население Украины ненавидело этого сатрапа даже больше, чем самого Коха, поскольку именно Даргель подписывал почти все приказы, постановления и распоряжения, за нарушения которых чаще всего следовало одно наказание – смертная казнь через расстрел, а иногда, для большего устрашения, и через публичное повешение. [661]
Под непосредственным руководством Д.Н. Медведева Н.И. Кузнецов составил план ликвидации Даргеля – детальный и достаточно реалистичный.
Как правило, Даргель ездил по городу с большой скоростью в длинном черном автомобиле «Опель-Адмирал».
По ошибке Кузнецов застрелил не Даргеля, а руководителя главного отдела финансов при рейхскомиссариате Украины министерского советника Ганса Геля и кассового референта Винтера. Несмотря на это, командование чекистского партизанского отряда было вполне удовлетворено результатом покушения. Во-первых, сам акт возмездия прошел безукоризненно – значит, план операции, в сущности, был разработан правильно. Во-вторых, Гель был фигурой достаточно важной, если и уступавшей положению правящего президента Даргеля, то ненамного.
8 октября 1943 г. Николай Кузнецов выстрелил в Пауля Даргеля несколько раз из той же машины, перекрашенной на этот случай в зеленый цвет. Однако гитлеровец остался невредим.
Другой же высокопоставленный чиновник А. Функ от расплаты не ушел. Функ, как и гауляйтер Украины Кох [662] , был одним из любимцев Гитлера. В одно и то же время оберфюрер СС Функ являлся президентом немецкого верховного суда на Украине, сенате-президентом верховного суда в Кенигсберге, чрезвычайным комиссаром по Мемельской области (Германия), главным судьей СА группы «Остланд», председателем «национал-социалистического союза старшин» и прочее и прочее. [663]
Верховный суд занимал трехэтажное здание, выходящее одной стороной на Немецкую улицу, другой – на Парадную площадь. Третья сторона здания выходила на тихую и малолюдную Школьную улицу.
Как вспоминает заместитель командира по разведке партизанского отряда «Победители» А.А. Лукин, «Быть может, убить Функа было легче где-нибудь в другом месте и в другое время, но командование решило это сделать именно в здании суда». [664]
