Франко Кардини - Истоки средневекового рыцарства
Гораздо меньшим престижем, должно быть, пользовался другой вид оружия ango, копьецо для броска, дротик, оканчивавшийся своеобразным гарпуном или когтем. Он применялся в поединках либо забрасывался в гущу неприятельских войск. Это самобытное франкское оружие, довольно-таки архаичное. Чтобы выковать такой "коготь", нужно было совсем немного железа. Происхождение "когтя", до- или протоисторическое, относится к той эпохе, когда германцы не располагали значительными запасами железа и в отличие от кельтов к тому же не умели его как следует обрабатывать. Уж не был ли этот "коготь" родственником загадочной тацитовой фрамеи? Таким оружием было нетрудно обезоружить врага. Несколько "когтей", пущенных в щит, приводили его в негодность, заставляли воина отбросить его в сторону.
Только недоразумением можно объяснить, что боевой и "швырковый" топор стали почему-то считаться франкским национальным оружием. На самом деле топор имел распространение среди всех германцев, в особенности западных ("лесных германцев"), которым, как предполагается, он служил орудием труда. Правда, повсеместно за этим топором закрепилось название "франкского" (francisca). Исидор Севильский, судя по всему неплохо разбиравшийся в особенностях боевых топоров, называет его иногда франкским, иногда вестготским. Более позднее и пользующееся успехом предположение, что francisca - это обоюдоострый топор, очевидно, вызвано тем недоразумением, что Сидоний Аполлинарий и Григорий Турский, исходя из поэтических соображений, именовали его лабрисом. Археологические находки демонстрируют асимметричное топорище, заточенное только с одной стороны. Только позднее, да и то не повсеместно, на смену ему пришел действительно обоюдоострый топорик. Металлография находок выявила обычную технику стратификации металлов с различной степенью содержания углерода в сердцевине и со стороны лезвия. Ango и francisca - оружие пехоты. Западные германцы и были пехотинцами. Несомненно, гораздо характернее для эпохи Великого переселения народов длинный обоюдоострый меч и скрамасакс, оружие Востока, оружие конных воинов.
Трудно установить, техническими или культурными причинами объясняется слабая представленность боевого лука, как упрощенного типа в виде буквы "D", так и сложносоставного, восточного происхождения. Тот факт, что ango и francisca являются швырковым оружием, отчасти объясняет, быть может, ограниченное применение лука по крайней мере до тех пор, как Европа столкнулась с аварами, народом лучников. Однако подобное объяснение верно только отчасти. Ведь необходимо учитывать и целый ряд исключений. Так, например, вестготы славились своими отличными лучниками. Бургунды тоже не пренебрегали луком и стрелами. Еще раз, как видим, на общем фоне выделяются "степные германцы".
Учитывая обилие находок из железа в германских некрополях V-VIII вв., а также контакты германцев с тяжелой кавалерией и тяжеловооруженной пехотой современных им византийцев, сохранение легкой оборонительной экипировки у германцев вряд ли можно объяснить иначе, чем вполне определенным выбором, быть может, остаточным влиянием кельто-германской традиции - не отягощать бойца излишним грузом. Видимо, тут сыграли известную роль технические требования - подвижность, сохранение физической силы, которые затем могли перейти и в культурную сферу - в чувство презрения к опасности, уверенности в бессмертии. Франкское оборонительное вооружение накануне VIII в. состояло практически только из целиком деревянного щита или щита, обшитого кожей, с железной бляхой в центре - umbo. У прочих германцев также ограниченное распространение имели шлемы и латы. Исключение, быть может, составляют вандалы. Среди шлемов различного типа своего рода археологической загадкой является "банденгеймский шлем", получивший свое название по имени эльзасской деревушки. Ношение шлема было характерно для эпохи Великого переселения народов. Его стрельчатая форма, сам материал-бронза, усиленная железом,указывают на персидское происхождение. Считается, что шлем был привезен из района Каспия или Египта через Италию.
Итак, что касается вооружения, то германский конный и пеший воин друг на друга похожи. Различия в применении некоторых видов оружия, в том числе и в ритуальных целях, указывают на то, что ранг конного воина выше ранга пехотинца. Однако мы слишком далеки от того, чтобы констатировать военное превосходство кавалерии над пехотой. И все-таки кое-что уже изменилось в кавалерии накануне второй четверти VIII в., когда произошли действительно революционные сдвиги.
Столкновение позднеримского и романо-варварского общества со степными конными воинами - сначала с гуннами, затем с аварами - привело в военном плане к двум результатам. Во-первых, возникла необходимость интенсифицировать организацию ведения войны силами кавалерии с тем, чтобы дать адекватный отпор неприятелю. Во-вторых, следовало утяжелить оборонительное вооружение таким образом, чтобы оно служило более эффективной защитой от стрел, так как степные конные воины были еще и лучниками. Однако потребность в эффективной кавалерии, скоростной и маневренной, способной к совершению быстрых ретирад и преследований, вступала в противоречие с необходимостью снабдить конника тяжелым оборонительным вооружением. Выдержать их вес могли лошади более сильные и выносливые, чем те, которые имелись у них в распоряжении. Кроме того, таким лошадям был необходим и соответствующий фураж. Да и скорость их с увеличением веса резко шла на убыль. Отсюда сложная взаимосвязь между изменениями в военной технике и в металлургии, прогресс в которой приводил к улучшениям как наступательного, так и оборонительного вооружения, с одной стороны, земледелием, от которого требовалось качественное и количественное улучшение производства фуражных культур, и животноводством, призванным решить селекционную задачу - создать такую породу, которая одновременно обладала бы хорошими скоростными данными и выносливостью,- с другой.
Постоянный прогресс в изготовлении сбруи и упряжи на протяжении первого тысячелетия нашей эры показывает, что лошадь на Западе все более функционально входит в военную, равно как и производственную сферу. Отсутствие аналогичного прогресса в "теоретической" гиппологии, быть может, было вызвано сохранением канонов классического коневодства, отраженного в сочинениях Ксенофонта, Варрона, Вергилия и Аппиана. Или же, если угодно, малым интересом к умозрительной стороне знания, основное содержание которого из поколения в поколение передавалась в устной и практической форме. Разрыв между боевым конем и рабочей лошадью не только сохранялся, но со временем увеличивался.
В связи с ухудшением отношений между Востоком и Западом романо-германская Европа оказалась лишенной притока лошадей из мест традиционного производства наиболее ценных пород. В этом одна из причин запоздалого развития кавалерии у франков, особенно же у саксов, тогда как традиции конного воинства по-прежнему процветали у лангобардов, в течение продолжительного времени поддерживавших связи с балкано-дунайским регионом, и у вестготов. Однако не застали ли эти восточные германцы в Испании развитое коневодство, не воспользовались ли они плодами чужого труда? Несомненно, благодаря Великому переселению народов на Западе появилась небольшая и выносливая лошадь германо-дунайской породы и не менее выносливая фракийская лошадь. Хорошие всадники, некоторые германцы были также хорошими коневодами. Особенное умение в этом деле проявили лангобарды. Несомненно, они были одним из передаточных звеньев при переносе опыта, накопленного в Паннонии, на Запад. Павел Диакон вспоминает, что Гизульф, герцог фриульский, когда лангобарды появились в Италии, обратился к королю Альбоину с просьбой о приобретении стад лошадей. В дальнейшем те же лангобарды, быть может подражая аварам, ввезли в Италию "диких лошадей" с целью выведения новых пород.
В начале VIII в. Запад переживает "техническую революцию", затронувшую прежде всего искусство верховой езды. Результаты этой "революции" неоднократно подчеркивались учеными. Главный ее итог - появление стремени. "Переворот" в военной технике Запада, произведенный стременем, связан отчасти с его не совсем обычным использованием. Первоначальное предназначение стремени - помочь всаднику удержать равновесие в седле. Однако своим широким распространением стремя обязано прежде всего тем, что оно создавало дополнительные удобства при посадке на лошадь. Вспомним, что в греческую и римскую классическую эпоху на лошадь не "садились" и с лошади не "сходили". Тогда говорили: вскочить на лошадь (in equum insilire, de equo desilire). Что ж, вскочить на лошадь было нетрудно легковооруженному всаднику. Тем более что лошади тогда были низкорослыми, как, например, иберийской или дунайской породы. Конечно, требовалась определенная сноровка. Однако даже небольшой отряд вряд ли сумел бы разом вскочить на коня, не вызвав при этом всеобщего замешательства. Иначе было поставлено дело у персов. В их тяжелой кавалерии лошади были рослые. Поэтому у каждого конного воина имелся специальный слуга, помогавший ему взобраться и сойти с лошади. Ксенофонт называл этот способ "персидским". Он получил распространение также и в римской армии в связи с ростом кавалерии катафрактиев.
