Видукинд Корвейский - Деяния саксов
66 219 . Итак, маркграф Геро, не забыв о принесенной присяге, видя, что Вихман обвинен, и узнав о [существе] дела, отпустил его к варварам, от которых его [ранее] принял. Охотно принятый ими [Вихман] частыми нападениями стал беспокоить варваров, живших дальше. В двух сражениях он нанес поражение королю Мешко 220 , под властью которого были славяне, которые называются лицикавики 221 , убил его брата и захватил при этом большую добычу.
67. В это же время наместник Геро одержал величайшую победу над славянами, которых именуют лужичане 222 , принудив их к крайнему подчинению; однако [он добился этого] не без большого ущерба, [поплатившись] гибелью [своего] племянника, лучшего мужа, а также других многих благородных мужей. [192]
68. Герцогу Герману подчинились два подкороля 223 , наследовавшие от отцов взаимную вражду; одни [из них] назывался Селибур 224 , другой — Мистов 225 . Селибур стоял во главе вагров 226 , Мистов во главе ободритов 227 . Они часто обвиняли друг друга, [наконец] Селибура признали виновным, и герцог присудил его [к уплате] 15 талантов серебра. [Селибур] тяжело воспринял приговор [и] был вынужден поднять оружие против герцога. Но так как войска у него было недостаточно, то, отправив послов, он попросил у Вихмана помощи против герцога. [Вихман] же, не зная для себя ничего более отрадного, чем возможность причинить какую - нибудь неприятность 228 дяде, срочно прибыл со своими приверженцами к славянину. Как только Вихмаи вошел в город, последний тотчас же был окружен валом [для защиты] от вражеской осады. Войско под предводительством герцога осадило город. Между тем, не знаю — случайно или по [чьему - то] разумному 229 совету , Вихман с немногими [своими сторонниками] вышел из города, якобы для того, чтобы получить для себя помощь от датчан. Прошло немного дней, в течение которых возникла нехватка в пище для воинов и в корме для скота. Находились такие, которые утверждали, что славяне лишь делают вид, что ведут войну, что [их] война на самом деле не настоящая, что представляется невероятным, чтобы люди, с детства привыкшие к войне, были столь плохо в военном деле подготовлены; они утверждали, что герцог затеял [все] это по своему замыслу, чтобы каким - либо способом одержать верх над племянником и таким образом по крайней мере восстановить благополучное положение на родине и не погибнуть среди язычников. Тем временем горожане, терзаемые голодом и тяжело перенося зловоние скота, вышли все из города. Герцог обратился с суровыми словами к славянину, обвинил его в вероломстве и в негодности его действий, однако получил от него следующий ответ: «Почему же ты обвиняешь меня в вероломстве? Ведь вот благодаря моему вероломству безоружными стоят те, которых ни ты, ни господин твой император победить не смогли». [В ответ на это] герцог промолчал, но тем не менее лишил славянина власти над областью, передав ее сыну его, который раньше был получен им как заложник. Воины Вихмана были подвергнуты различным наказаниям, а добыча, [захваченная] в городе, роздана воинам; у отлитой из меди статуи Сатурна 230 найденной среди прочего награбленного в городе, [герцог] устроил для народа большое зрелище и [после этого] победителем вернулся на родину.
69 231 . Вихман, узнав, что город взят и сторонники его потерпели поражение, повернул на восток, снова появился у язычников и повел переговоры со славянами, которых зовут виллинами 232 , [он хотел], чтобы они каким - либо образом вовлекли в войну Мешко — друга императора 233 , что отнюдь не осталось для него [Мешко] тайной. Последний послал [посольство] к королю чехов Болеславу, ибо тот был его зятем 234 , и получил [от него] два отряда [193] конницы. И когда Вихман повел против пего войско, он [Мешко] выставил против него прежде всего пеших воинов. В то время как [воины] по приказу [князя] стали постепенно отступать перед Вихмаиом и тот все дальше оттягивался от лагеря, в тыл [ему] была послана конница, [и князь] дал знак отступающим повернуться обратно и наступать на врага [Поскольку и спереди и сзади Вихман оказался стесненным, он попытался бежать, но сторонники обвинили его в предательстве, так как [ведь] он сам подстрекал их к битве, а [теперь] надеется при первом удобном случае легко спастись на коне бегством. [Вихман] вынужден был сойти с коня 235 , пешим вступил в сражение вместе со своими приверженцами и сражался в этот день мужественно, защищаясь с оружием [в руках]. Изнуренный уже голодом и долгой дорогой, которую вооруженный проделал в течение всей ночи, утром с немногими своими [воинами] он вошел в какой - то двор. Его обнаружили вражеские начальники 236 и по вооружению [его] поняли, что перед ними муж высокого положения, а когда его спросили, кто он такой, тот признался, что он Вихман. Они потребовали от него сложить оружие и затем обешали 237 , что доставят его в неприкосновенности к своему господину и добьются у него, чтобы [Вихман] вернулся невредимым к императору. И хотя [Вихман] попал в крайне тяжелое положение, он, однако, памятуя о своем знатном происхождении и доблести, отказался подчиниться этим людям, но просил их, чтобы они известили о нем Мешко и [сказали], что он хочет сложить оружие и подчиниться ему. Когда те послали к Мешко [известить его об этом], бесчисленная толпа окружила [Вихмана] и стала дерзко на пего нападать. Он же, хотя и был изнурен, многих из них, однако, опрокинул на землю и, наконец, схватив меч, передал его знатнейшему из врагов со словами: «Возьми этот меч и отнеси своему господину, пусть он примет его в знак [своей] победы и пусть передаст [своему] другу императору, чтобы тот смог или надсмехаться над повергнутым врагом, или по крайней мере оплакивать родственника». Сказав это, он, насколько мог это сделать, повернулся к востоку, на родном языке обратился с молитвой к господу и отдал милосердию творца душу свою, оттягченную многими горестями и несчастьями. Таков был конец 238 Вихмана, и таков [был конец] почти всех, кто поднимал оружие против императора, отца 239 твоего.
Продолжение
70 240 . Император получил оружие Вихмана и, удостоверившись при этом в его смерти, написал герцогам и [другим] высшим лицам 241 Саксонии послание такого рода 242 : «Оттон, августейший император божьей милостью, обращается со всем расположением к герцогам Герману и Тиадорику 243 и ко всем другим правителям 244 нашего государства 245 . По воле бога я здоров и все дела [мои] идут вполне благополучно. Между прочим, к нам прибыли послы [194] константинопольского короля 246 , люди достаточно выдающиеся по своему достоинству, и, как мы узнали, они весьма старались получить мир. Однако по воле божьей, как бы ни обстояло дело, они никоим образом не осмелятся склонить нас па свою сторону войной. В случае, если бы мы выразили несогласие, они отдают [нам] провинции Апулию и Калабрию, которыми до сих пор владели. Если же они подчинятся нашей воле, то мы решили этим летом направить [свою] супругу 247 с носителем нашего имени 248 во Францию, а сами отправимся в путь, сопутствуемые господом, через Фраксинат 249 для сокрушения сарацин [и таким образом прибудем и] к вам. Кроме того, мы желаем, чтобы ротари, которые, как мы слышали, понесли такое поражение, ибо вы знаете, как часто они нарушали верность и какие обиды наносили, не получали от вас никакого мира, Поэтому, обдумав это с герцогом Германом, всеми силами тесните их и положите конец уничтожению их. Если будет необходимо, мы сами пойдем на них. Сын наш на рождество получил корону 250 от святого епископа 251 к достоинству [нашей] державы. Написано в Кампаньи близ Капуи в 15 календы февраля». Когда это письмо было прочитано на собрании народу в месте, которое называется Варла 252 , в присутствии князей и многочисленного простого люда, стало ясно, что мир, уже пожалованный ротарям, следует сохранить, чтобы [император] мог вести теперь войну против датчан, так как для ведения одновременно двух войн войска было недостаточно.
71. Император, в достаточной степени доверяя послам греков, направил к условленному месту часть [своего] войска со многими знатными мужами, чтобы им, согласно торжественному обещанию послов, была передана девица 253 и с почетом приведена к [его] сыну. Однако греки обратились к хитрости своих предков — ведь они испокон веков были господами большинства народов мира 254 , превосходя их не доблестью, а хитростью,— и внезапно напали на не ожидавших и не подозревавших ничего худого людей, разграбили [их] лагерь, многих убили, многих схватили и привели к своему императору в Константинополь. Те же, которые смогли убежать, вернулись к [своему] императору и рассказали, что произошло.
