Тайные общества Третьего рейха. Оккультизм на службе Гитлера - Андрей Вячеславович Васильченко
Несмотря на то что Ханеманн никогда не заявлял о приверженности идеям Парацельса, он тем не менее все-таки в своих концепциях был связан традициями алхимической мистики. Ханеманн в свое время составлял опись библиотеки барона Самуэля фон Брукенталя, которая насчитывала около 15 тысячи томов. Именно тогда Ханеманн обратил внимание на вышедшую в 1771 году книгу «Герметические звезды Севера». В ней говорилось о возможности преувеличения сил через разжижение. Уже в издаваемом в 20-е годы ХХ века Александром фон Бернсуом журнале «Империя» утверждалось, что существовали очевидные параллели между учением Ханеманна и алхимическими трудами, в частности «Золотым трактатом Гермеса». В этой алхимической работе говорилось: «Мертвые элементы (населяющие дух) восстанавливаются в полном объеме, после чего тело собирается заново. Оно изменяется, трансформируется, а затем его жизнь чудесным образом становится более продолжительной». В журнале «Империя» к этому материалу приводилась сноска на греческом языке, в которой сообщалось: «Тело металла — это местожительство его духа; …если земную субстанцию постепенно разбавлять, разлагать на составляющие и очищать, то дремавшие до этого момента в ней жизнь и огонь вновь пробудятся и будут извлечены на Свет Божий. Ибо жизнь в металлах пребывает в спящем состоянии».
Немецкий исследователей Райнер Аппель следующим образом объяснял взаимосвязь гомеопатии и алхимии: «В конце ХХ столетия и алхимическая, и герметическая традиции продолжили свое существование в рамках гомеопатии. Это произошло во многом вопреки воле сторонников лечения травами. Со всех сторон выявляются симптомы болезни и свойства лекарств. В итоге естественные болезни связываются с духовным загрязнением индивидуума, после чего происходит своего рода заклинание материи, которое должно вести к излечиванию организма через выздоровление духа. В предпринимаемых действиях дух материи высвобождается… Лишь немногие авторы, пишущие на тему гомеопатии, решаются отрицать связь с традиционным направлением. Эмиль Шлегель[29], который отчасти связан с национал-социалистами, однозначно указывал на связь с идеями Парацельса и алхимическими доктринами».
Обложка книги Генриха Юргенса о практике качания сидерического маятника
С алхимической традицией был также связан немецкий врач XIХ века Вильгельм Шлюсслер, который практиковал «терапию минеральной солью». Для лечения своих пациентов Шлюсслер использовал так называемые «двенадцать видов соли», которые добывались способом, который весьма напоминал алхимический «принцип Заль». Если же оговорить о самом Вильгельме Генрихе Шлюсслере (1821–1898), то весьма примечательно, что свою врачебную деятельность он начинал именно в качестве врача-гомеопата и лишь затем решил сосредоточить свое внимание на лечебных свойствах минералов, в частности соли. Методы составления лекарственных средств у Шлюсслера весьма напоминали гомеопатическое «разбавление» (или разжижение).
Двенадцать видов минеральной соли доктор Шлюсслер соотносил с двенадцатью видами конституции человеческого тела, что, в свою очередь, являлось отражением двенадцати знаков зодиака. По поводу своих методов лечения, которые были чем-то средним между литотерапией и спагирией, он писал следующее: «Согласно алхимическим воззрениям, сокрытые в минералах целебные силы являются более сильными и более впечатляющими, чем те, что заложены в растениях. Это происходит потому, что минералы в состоянии хранить в себе сидерическую силу, которая заложена в них с момента их возникновения».
Сразу же надо оговориться, что Генрих Гиммлер всегда интересовался проблемами «сидерической силы», для выявления которой он использовал «практику маятника» («сидерический маятник»). Рейхсфюрер СС не раз проявлял себя в качестве противника академической медицины. По этой причине нет ничего удивительного в том, что он планировал осуществить проверку метода «биохимической терапии» (то есть лечения при помощи минералов). Для этого предполагалось осуществить серию опытов над людьми, которые проводились бы в концентрационных лагерях. В этом месте необходимо указать, что в термин «биохимия» Генрих Гиммлер вкладывал совершенно иной смысл, нежели это понятие имеет сегодня в научных кругах. Проведение «биохимических» экспериментов должен был курировать имперский врач СС профессор Эрнст Роберт Гравиц. В июне 1942 года в лагере Дахау в блоке I лазаретного отделения было установлено 20 кроватей. Так на свет появилась «Биохимическая экспериментальная станция». Однако результаты проводимых в них опытов не смогли удовлетворить Генриха Гиммлера.
29 августа 1942 года Гравиц информировал рейхсфюрера СС: «В эсэсовском лазарете Дахау в отчетный период было проведено 40 экспериментов с применением биохимического материала… Главным образом предпринимались попытки лечения искусственно вызванного гнилокровия[30]… Как и ранее, можно констатировать, что биохимические средства не смогли задержать или предотвратить развитие болезни. Все случаи гнилокровия закончились летальным исходом. В итоге можно говорить о том, что из 40 экспериментов 35 являлись неудачными, десять из которых закончились смертью подопытных. Эксперименты в Дахау продолжаются».
Гиммлер был не просто разочарован, но пребывал в гневе. Он был уверен, что подчиненные Гравица сознательно срывают эксперименты, чтобы тем самым «опозорить» алхимические методы лечения. По мнению рейхсфюрера, некоторые из эсэсовских офицеров делали это в интересах фармацевтических компаний, которые не были заинтересованы в том, чтобы были «открыты» новые методы врачевания. Гиммлер писал в одном из писем, адресованных Гравицу: «В то время как мы предпринимаем попытки, чтобы проверить эффективность биохимических средств, до меня доходят сведения, что штандартенфюрер СС Лауэ придерживается мнения, что мы переоцениваем возможности биохимии. Этот случай является типичным. Нечто аналогичное происходило и с лекарством “Шпенглерзан”. Не стоит забывать, что нам доверяет огромное количество людей. Служащие СС должны выражать не интересы фармацевтических компаний, а быть заинтересованными в осуществлении научных исследований. Между тем они, прикрываясь авторитетом моего имени, позволяют себе связываться с крупными фармацевтическими предприятиями!»
Чтобы избежать обвинений в «саботаже» медико-алхимических экспериментов, Роберт Гравиц был вынужден выделить исследование «биохимии» в отдельное направление. В первую очередь предполагалось изучить возможности лечения при помощи минеральных солей. Поначалу к этому проекту предполагалось привлечь «старого врача-биохимика», как называли мюнхенского лекаря Пауля Файхтингера. Однако тот не смог подключиться к проекту, так как был слишком для этого стар. После этого внимание руководства СС остановилось на магдебургском враче по фамилии Кисветтер, который в 1942 году уже «четырнадцать лет занимался исключительно проблемами биохимии». Кисветтер дал свое согласие на осуществление экспериментов над людьми в Дахау. Его целью являлось не более и не менее как совершить принципиальный прорыв в деле минеральной терапии. С этой установкой он принялся за опыты, которые проводились над людьми. По большому счету, о сути этих экспериментов до сих пор известно очень мало. После того как в 1945 году Роберт Гравиц совершил
