Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко
Между тем, лично Ю. Пилсудский, его политическое окружение не тратили время зря, стремясь «выжать» из благоприятной ситуации как можно больше выгод. Едва начав поход на Киев, они позаботились о форсировании подготовки экономических и финансовых сделок, предусмотренных Варшавским договором. Поэтому представителей правительства УНР немедленно вызвали в Варшаву и начали с ними оперативно обсуждать хозяйственное соглашение. Аппетиты польской стороны казались необъятными, их интересовало все: украинский сахар, фосфориты Подолии, причалы Одессы, Николаева, Херсона, железные и марганцевые руды, лен, конопля, скот и много других продуктов земледелия и животноводства.
Еще до формального заключения соглашения Ю. Пилсудский пообещал исправить ситуацию с хлебом в собственной стране поставками зерна из Украины. Для реализации этой задачи был создан специальный военный орган во главе с Я. Ромером[540].
На Украину рассчитывали перенести и всю тяжесть расходов по содержанию оккупационных войск. Условия выплаты долга за «военную помощь», оказанную УНР, определял отдельный финансовый договор. При обсуждении его проекта представителями министерств финансов, промышленности и торговли, иностранных дел, военного и главнокомандования Войска польского председательствовавший на заседании вице-министр финансов Страсбургер заявил: «Предстоит определить в принципе способ, которым можем гарантировать возвращение себе средств, израсходованных в ходе нынешней военной акции на Украине. Надлежит… обеспечить себя с экономической стороны… А именно: занимая железные дороги, претендуя на раздел государственного имущества бывшей России, которое должно было находиться или случайно оказалось на территории Украины, например, судна в Одессе…»[541] Отдельно Страсбургер ставил вопрос выплат за военное снаряжение, поставленное «главному атаману». Он предпочитал получить за это золотую валюту или сырье, а также поставить под полный контроль финансы Украины[542].
Условия сделки были кабальными и унизительными. Проект соглашения предусматривал, что УНР «не станет отказывать в выдаче разрешений на вывоз продуктов земледелия, железных и марганцевых руд, железа, ткани, шерсти, фосфоритов, щетины, сырых шкур, сахара, льна, конопли, скота и продуктов животноводства». Под контроль Польши должны были перейти железные дороги. Она должна была получить концессии сроком на 99 лет на разработку железорудных месторождений, морские гавани Причерноморья и проч.[543]
Ю. Пилсудский решительно поддержал алчность своих министров. Он планировал оставить за Польшей огромное количество железнодорожного имущества, захваченного в результате быстрого прорыва польских войск в Северную Украину. 1 мая 1920 г. «начальник государства» просил председателя Совета министров Л. Скульского прислать к нему в Житомир хоть на день министра путей. «Хочу с ним обсудить, – писал Ю. Пилсудский, – возможности воспользоваться добычей железнодорожного имущества. Соглашение вроде бы предусматривает передачу его Украине, но многое можно было бы достать; нужно с этой целью… предоставление мне технических советов, чтобы в некоторых вопросах я мог – не скажу сломать – обойти договор…Количество добытого имущества является огромным, и не хочу обнародовать его в связи с существованием соглашения с Украиной… Итак, еще раз прошу прислать в Житомир на один день мин. железных дорог. Его выезд прошу держать в тайне…»[544] В другом письме к генералу К. Сосиковскому Ю. Пилсудский прямо называет польскую армию «нашим грабительским войском»[545].
Первые успехи нападавших привели их в состояние эйфории. Пилсудский считал «украинскую кампанию» окончательно выигранной, а всю Правобережную Украину – добычей поляков. «Стратегические задачи армии на этом фронте собственно закончены, – пишет он в письме Л. Скульскому. – Однако политические и экономические соображения говорят в пользу оставления этих войск на длительное время»[546].
«Начальник государства» достаточно откровенно излагает свое видение «нового положения на Украине», созданного успехами и быстрым продвижением польских войск и петлюровских частей, их выходом к Днепру и даже форсированием в одном месте реки. «С политической стороны…под их (польских войск. – В. С.) воздействием мы смогли бы скорее создать модус вивенди на этих территориях, выгоднейший для нас; поскольку это обеспечивало бы наибольшее влияние местным полякам… далее – мы могли бы производить большее давление на сформирование правительства Петлюры, последний бы зависел главным образом от нас, а не от кого-то другого; в конце концов, поскольку весь мир должен был бы считаться с Украиной как с нашим творением, то он добирался бы к этой Украине через Варшаву.
С экономической стороны – поскольку в этом случае войско неизбежно содержалось бы здесь, а не в нашей стране, оно не только не представляло бы никакого бремени для нее, но и навсегда обеспечивало бы возможность использования богатств Украины в интересах Польши»[547].
На захваченных украинских землях восстанавливалось жестокое господство польских помещиков. Так, первый же приказ «начальника Подольского округа» помещика Крачкевича провозглашал: «Как представитель народа, который не на словах, а на деле осуществляет охрану частной собственности, приказываю восстановить права частной собственности на земли, леса и накладываю на население безусловную обязанность исполнения этого закона»[548].
«Законами» польские помещики не ограничивались. В Ушацкой волости тех крестьян, которые успели вспахать барскую землю, били розгами, раны посыпали солью. В Малочернянской волости Киевской губернии крестьянина, который отказался сдать жандармерии двух последних лошадей, расстреляли, а его дом сожгли. Подобные расправы ширились.
Продолжая тем временем наступление на восток, поляки 5 мая 1920 г. вышли на окраины украинской столицы, а 7 мая овладели Киевом, оставленным без боя советскими войсками[549].
9 мая поляки перешли Днепр и на левом берегу добрались до Броваров, однако дальнейшее движение прекратили. В тот же день на Крещатике был проведен военный парад польских и украинских подразделений, который принимал Э. Ридз-Смиглы.
24 мая С. В. Петлюра и правительство торжественно въехали в Киев. На Софийской площади состоялся парад украинских и польских войск, который принимали Главный атаман и польский генерал Э. Ридз-Смиглы. В своей речи С. В. Петлюра возвышенно говорил о том, что на левом берегу Днепра украинство ждет освободителей и что все силы надо отдать государственному строительству. Впрочем, его слова не вызвали большого воодушевления. А коммунисты убеждали население в бесполезности, бесперспективности усилий С. В. Петлюры и его единомышленников. Выступая 13 мая 1920 г. в Харькове на II-м съезде комсомола Украины, Х. Г. Раковский доказывал: «Если Петлюра не мог организовать власть, когда с ним вместе были Винниченко, Грушевский, когда его поддерживали социалистические партии, то теперь, когда его поддерживают только одни бандиты, он непопулярен и
