Елена Майорова - Женщины в эпоху Крестовых походов
Фридриха Гогенштауфена по заслугам считали самым значительным правителем, самым изощренным политиком своего времени.
Не одни лишь успехи на политическом поприще сделали Фридриха «чудом мира». Своим гением он создал редкий сплав народов и культур, объединив их собственной личностью. «Он обладал качеством, присущим подлинно культурным людям всех времен и народов, — искренним и глубоким восприятием культурных достоинств человечества в целом, независимо от расы и национальности». Математика, физика и астрономия, а также вопросы философии занимали жаждущего знаний императора, способного дискутировать и переписываться с учеными на восьми языках.
Фридрих познакомился в Палермо со многими византийскими и арабскими идеями. Обе идеологию имели более длительную историю и были разработаны значительно глубже, чем соперничающее с ними молодое католическое учение, что невольно вызывало уважение и заставляло императора относиться к ним не только терпимо, но и с почтительным интересом. Такое мировоззрение резко контрастировало с фанатичным настроем католических монархов Северной Европы.
Духовный облик Фридриха, его демоническая разносторонность и энергия политика настолько не соответствовали времени, выделяя его из ряда светских и духовных князей, что императора называли «величайшим из земных государей, изумлявшим и волновавшим мир».
Человек резких, мгновенных решений, проницательный — и вместе с тем непроницаемый, — Фридрих являл, с одной стороны, холодный расчетливый ум владыки, но с другой — неистовость страстей; почти нечеловеческую прозорливость и такое же коварство. Поражала какая-то страшная нехристианская энергия, искрившаяся у него в глазах и делавшая его взгляд трудно переносимым. Он отличался надменным презрением к условностям; постоянство, неизменность, обязательства были ему чужды и скучны. Живой, высоко образованный, скорее человек нового времени, чем средневековый принц; восточный владыка и европейский государь в одном лице, император никого не оставлял равнодушным: его или пламенно любили, или яростно ненавидели.
Хула всегда впечатляет больше, чем хвала. Тем более, что для обвинений имелись основания. Обожествление Фридрихом собственной персоны, его холодная жестокость, эксцентричное поведение и полное презрение к общественному мнению позволяли клерикалам демонизировать этого убежденного противника власти Рима. Известное высказывание императора, что «мир был обольщен тремя обманщиками: Христом, Моисеем и Магометом», шокировало представителей всех трех конфессий. Папы Григорий IХ и Урбан IV призывали к Священной войне против «антихриста». Враги не щадили Фридриха, но и их обвинения невольно отдавали должное этому необыкновенному человеку. Как писал один из враждебно настроенных к Фридриху современников, он был «хитрый, жадный, злобный и раздражительный человек. Но если требовалось проявить свои лучшие качества и предстать в более выгодном свете, он становился собранным, остроумным, приветливым и прилежным». Обаяние этого принца покоряло мгновенно. Пылкий, остроумный и восприимчивый, он имел приятный голос и неплохо пел, сам сочинял музыку; был признанным знатоком соколиной охоты. Его отличали рассчитанная выдержка, выносливость в бою и в седле; почти всегда он действовал по принципу «выгода и полезность».
Один из его воспитателей, описывая внешность своего питомца, восхищается его пропорциональным сложением, внушающим симпатию лицом, умными глазами. «Его лик исполнен изящной красоты с ясным лбом и еще более лучезарной веселостью в глазах — смотреть на него доставляет удовольствие», — писал его воспитатель Вильгельм Францозиус. Хронист, рассказывая о молодом Фридрихе, описывает его как стройного мужчину среднего телосложения; однако отмечает, что рыжие волосы и слишком выпуклые глаза делали его не особенно привлекательным. Один мусульманский летописец даже заметил, что «не дал бы за Фридриха и 200 дирхемов, если бы гот продавался на невольничьем рынке». После его кончины враги уничтожили все его изображения, сделанные при жизни: настолько велика была ненависть к императору. Остались лишь условные и спорные рисунки и только один плохо сохранившийся бюст, изваянный в манере, присущей скульптурным портретам римских императоров. Однако этот слепой и безносый лик являет внешность незаурядную и привлекательную.
Живя в эпоху Крестовых походов, напоенную невероятной энергией, Фридрих, казалось, должен был разделять стремления и интересы своих высокородных современников — обладать присущей принцу благородной рыцарственностью и выступать сторонником зародившегося в Европе культа прекрасной дамы. Но на его мировоззрение оказали огромное влияние греческая и особенно мусульманская мораль, согласно которой женщина не имела души и была создана исключительно для услаждения своего господина. Восточный человек предпочитал свободу непривязанности восторгам любви.
Дени де Ружмон пытался убедить мир, что никакой любви не существует, — ее выдумали французы в XII в. Наверно, Фридрих мог подписаться под этими словами. Действительность сформировала своеобразное отношение Фридриха к женщинам. Любовь императора была преисполнена гордыни, эгоизма, алчности, неблагодарности. Это часто бросало тень на его частную жизнь; более того, становилось роковым для многих его спутниц. Однако и его сердце не однажды бывало затронуто нежными чувствами — просто деяния Фридриха как политика и полководца затеняли эту строну его жизни. И сам император, и его современницы заслуживают того, чтобы в отношении них была восстановлена историческая справедливость; чтобы женщины, окружавшие Фридриха в жизни, вышли из тени пренебрежительного забвения и явили миру свое истинное лицо.
ДВЕ КОНСТАНЦЫ
В 1047 г. в Южной Италии свою фантастическую карьеру начал Роберт Гвискар, один из 12 сыновей мелкого землевладельца из Нормандии, Танкреда Отвильского. Вынужденный покинуть родину, которая не могла его прокормить, он с дружиной таких же нищих отважных авантюристов отправился на юг продавать свой меч и свою кровь тому, кто захотел бы их купить. Роберт был очень талантлив и амбициозен, жесток и абсолютно беспринципен. Он начал свою карьеру в Италии как вор скота, но продолжил как выдающийся полководец. Ввязавшись в междоусобия итальянских властителей, он скоро приобрел не только авторитет, но и огромные земельные владения. За 5 лет до Гастангса норманны захватили южноитальянский город Бари, чем положили конец правлению Византаи в Италии. Через год они отвоевали у сарацин Палермо.
Почти все Отвили были личностями сильными, мужественными, целеустремленными, наделенными острым умом, никогда не допускавшими, чтобы обстоятельства помешали им получить желаемое. А желали они — на первых порах — властвовать над Южной Италией и Сицилией.
Архидьякон Гильдебранд, человек умный и дальновидный, увидел в норманнах противовес планам германских императоров по покорению Италии. Взойдя на панский престол в 1073 г. под именем Григория VII, он продолжал политику сближения с норманнами. В 1081 г. Роберт Гвискар, теперь уже герцог Апулии, занял Дураццо и начал вторжение в Византию. После его смерти, в 1091 г., вся Сицилия перешла под власть самого младшего брата Гвискара, Роже, «Великого графа», а затем его сына Роже II, который стал первым сицилийским королем. Это был сильный, уверенный в себе человек, глубоко осознающий, что королевский сан означает умение маневрировать и лавировать в отношениях с людьми. Он понимал, что альянс может оказаться гораздо более выгодным, нежели сила сотен вооруженных воинов. Роже с помощью дипломатии, а его потомки — силой меча создали могущественное и богатое Сицилийское королевство. Роже II еще более сблизился и даже породнился с римским престолом, взяв в жены сестру папы Анаклета.
Политики дружбы с Сицилийским королевством придерживались папы Адриан IV и Александр III, опасаясь захватнических планов Германии, где в это время к власти пришли энергичные и даровитые короли из дома Гогенштауфенов. Победоносный Фридрих I Гогенштауфен, прозванный за рыжую бороду Барбароссой, стал непримиримым врагом папства и его союзников — сицилийских королей.
На Сицилии после смерти великого Роже II на престол вступил Гийом I Злой. Он не готовился к роли правителя, однако остался единственным выжившим из 4-х блестящих сыновей короля Роже II и получил корону неожиданно для себя. Гийом показал себя отважным полководцем и умным политиком, всегда действующим быстро и решительно. Свое прозвище он заслужил, неожиданно жестоко расправившись с непокорными вассалами, покушавшимися на его жизнь и убившими наследника престола. Римские папы нашли в нем союзника против Фридриха Барбароссы — он оказывал воинственному императору решительное сопротивление. Однако Отвильский дом, еще такой молодой, уже оказался в глубоком династическом кризисе: умерев в 1166 г. от дизентерии, Гийом Злой оставил лишь двух сыновей: старшего, 12-летнего Гийома, и младшего, 5-летнего Генриха, который умер раньше брата. Из огромного рода Отвилей кроме единственного легитимного наследника в число претендентов на трон входили только незаконный (но, по-видимому, узаконенный) сын покойного старшего брата Гийома I от благородной итальянской дамы Танкред Лечче и младшая дочь Роже II Констанца. Множество побочных и боковых отпрысков некогда многочисленной фамилии в расчет не принимались.
