Г. Джемаль - Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке

Сообщества

Практика теологии освобождения воплощена в христианских «духовных основных сообществах», которые широко распространились в Южной Америке 1970-х. Они сочетают социальную и образовательную функцию с пасторской деятельностью. Для них характерна вовлеченность в общественную и политическую жизнь, солидарность, взаимопомощь. Под руководством священника группы людей встречаются, чтобы вместе молиться, изучать Библию и бороться с социальными и политическими трудностями на практике. Святой Дух — Дух Христа должен принести «духовное самосознание» — «когда люди. собираются вместе, исповедуют одну веру, одно эсхатологическое освобождение и стремятся жить как последователи Иисуса Христа», — говорил Бофф. Цель его теологии — «общество освобожденных мужчин и женщин», которое должно остаться мечтой, потому что иначе не будет мотивации к обновлению основ по примеру Христа.

Гутьеррес также отмечает, что «во многих латиноамериканских странах сообщества, основанные Церковью, — единственная форма социального действия, доступная бедным»[218]. Они помогли теологии освобождения выйти за пределы академических кругов. «Основные христианские сообщества — средство, инструмент, если хотите, евангелизации всех народов с точки зрения бедных и угнетенных. Вот почему они преображают наш путь понимания христианского последовательства»[219].

В основных христианских сообществах, распространенных в Южной Америке, вера — это практика, а теология — рефлексия над практикой, как и должно быть. Они не вписываются в традиционную вертикальную иерархическую систему Католической церкви, поэтому она видит в них угрозу.

Заключение

Сегодня история основывается на индивидуализме и рационализме, которые считаются «естественными». Знание стало «рациональным», прогресс не учитывает интересы бедных. Чтобы это изменить, необходимо претворить в жизнь идеи Библии и пересмотреть историю в свете искупления и освобождения, где Церковь играет важную роль как символ спасения, которое рассматривается в свете политического освобождения.

Теологи освобождения отрицают, что теология — статичное систематическое собрание вечных трансцедентных истин. Наоборот — она динамична и самокритична, включает в себя новый взгляд на знание, человечество и историю, направлена против либеральной теологии угнетения и эксплуатации. Как критическая рефлексия, она основывается на ресурсах социальных наук и христианской традиции. Освободительное богословие не только критически осмысляет мир, как немецкая политическая теология, но и трансформирует его.

Гутьеррес считает, что теология имеет особые функции в христианском сообществе. Она помогает сформировать отношения между верой и освободительной деятельностью. Если христианская вера — практика солидарности с бедными, тогда теология — способ понимания этого чувства и выражения веры. «Теологический процесс становится истиной, будучи воплощен в процессе освобождения»[220].

Беседа шестая (Москва, июнь 2003 г.)

СЕРГЕЙ ГРАДИРОВСКИЙ. Борис Межуев подготовил две статьи для журнала «Смысл», в которых он анализирует доктрины, мотивирующие группы людей, которые оказывают влияние на администрацию Буша. Для нас важен вопрос, до какой степени действия Администрации могут определяться не социально-экономическими, а эсхатологическими причинами. Потому что изменить ситуацию вокруг Палестины и Израиля можно, только вступив в доктринальный диалог с этими группами. Итак, наша тема — насколько политические стратегии могут быть мотивированы религиозными доктринами.

ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Есть люди, считающие, что неоконсерваторы вокруг Буша используют эсхатологический драйв как подставу, руководствуясь на самом деле глобальной антирелигиозностью, и ислам выбран как наиболее удобное звено для атаки. Вторым звеном является католицизм, а протестантизм не подвергается лобовой атаке потому, что это религия значительной части традиционной элиты Соединенных Штатов, но после рывка к мировому господству она должна стать чем-то вроде национал-социализма. Причем некоторые из этих неоконсерваторов и неолибералов — просто бывшие троцкисты, представляющие неосионизм.

БОРИС МЕЖУЕВ. Я не претендую на окончательный ответ, хотя и склоняюсь к противоположной точке зрения, но могу привести некоторые аргументы «за» и «против». «За» говорит то, что информации о религиозных корнях «доктрины Буша» избыточно много, она доступна на английском языке всем пользователям Интернета. В отличие, к примеру, от школы американских «реалистов», в которую входят Киссинджер и Колин Пауэлл, — когда мне понадобилось написать для того же «Смысла» статью о них, я с трудом нашел материалы, хотя это известный с конца 80-х так называемый мозговой «центр Никсона». Есть школа реалистов (Ганс Моргентау), и современные американские неоконсерваторы во многом исходят из ее идей, выступая против связанности США международными договорами, против ООН. Однако есть определенные различия между «реалистами» типа Дмитрия Саймса или Киссинджера и этими неоконсерваторами. Все они поддержали войну с Ираком, но сейчас расхождения усугубляются, и «реалисты» берут верх. С этим связано и то, что не последовало военной акции против Сирии или принятия «Дорожной карты».

Информации о протестантско-мистических корнях «доктрины Буша» действительно очень много, и в связи с этим часто упоминается организация «Promise Keepers». Ведется большая дискуссия институтов, устраивающих семинары, даже со своими «диссидентами»-антиглобалистами внутри этих религиозных движений, которые выступают против конкретных аспектов эсхатологической доктрины протестантизма. Начало большой дискуссии положила книга Боба Вудворта «Буш в войне», посвященная афганской компании. Вудворт — это человек, раскрутивший «Уотергейтский скандал», приведший к отставке Никсона в 1974 г. В книге анализировались высказывания Буша, некоторые из которых были сочтены свидетельством его причастности к определенным эсхатологическим воззрениям, в частности к «Религии Армагеддона», в которой война с терроризмом является борьбой с радикальным злом.

Со времен Рональда Рейгана было известно, что протестантизм влияет на внешнюю политику США, удерживая с начала 1980-х годов значительный пласт американских избирателей. При этом опорой протестантизма в США является юг, Техас и Даллас, и прежде всего «Южная баптистская конвенция», в которую до недавнего времени входил и такой либеральный человек, как бывший президент Картер. Картер объяснил свой уход несогласием с некоторыми аспектами эсхатологического учения, «Конвенция» же обвинила его в связях с мормонами, то есть с людьми, которых вообще нельзя считать ортодоксальными христианами. Выступив в печати против войны в Ираке, Картер подчеркнул, что единственной религиозной организацией, поддержавшей войну именно из эсхатологических концепций, была «Конвенция».

Эта «теология последних дней» базируется на буквальном прочтении Ветхого Завета, слов о «тысячелетнем царствии Христовом» из Откровения Иоанна и всех пророчеств, относящихся к Израилю, который понимается как существующее ныне государство, а не «Церковь конца времен», как привыкла толковать большая часть христиан.

Такой взгляд был оформлен в 1830-х годах в трудах проповедника Джона Нельсона Дерби, считавшего англо-саксов «израильскими коленами», и получил название «диспенсациализм». Есть семь «диспенсаций», семь «раскрытий» Бога в истории — от Адама до последних времен, каждое из которых связано с одним из смертных грехов, то есть человечество должно пройти семь испытаний. Утверждается, что Бог имеет двух деятелей в Истории, это Израиль и Церковь, через которых Он действует последовательно. Слова ветхозаветного Пророка о том, что в конце времен Израиль восстановится, стали восприниматься после 1947 года как свидетельство последних дней. Англо-саксы вообще люди эмпирического склада...

Конечно, Израиль еще не восстановился в пределах царства Давида и Соломона, и Храм также не восстановлен. Надо заметить, что в мэйнстриме этого протестантского «христианского сионизма» нет никаких сожалений о прошлом еврейского народа, отвергнувшего Мессию, — и, возможно, это самое влиятельное в США религиозное учение, имеющее политическую проекцию. В Книге Пророка Даниила сказано, что история Израиля будет длиться семьдесят седмин. Время от возникновения Израиля до Второго Пришествия Христа будет длиться точно семь лет. Эта последняя седмина приостановлена Христом и исполнится только к завершению истории. На половине этой седмины произойдет некое нечестивое и страшное событие.