Андрей Буровский - Новгородская альтернатива. Подлинная столица Руси

Сейчас, после раскопок в Новгороде, мы можем уверенно сказать: бояре владели гораздо большими домами и усадьбами, чем купцы, были значительно богаче купцов. Богатства, которые извлекали они из своих промыслов, во много раз превосходили богатства, полученные купцами от торговли.

Купцы перепродавали полученное от бояр, купленное у ремесленников, и перепродавали с прибылью в других городах Руси, в городах и землях Прибалтики, Германии, Скандинавии, мусульманского Востока.

Купленное у иноземцев и привезенное в Новгород сырье, необходимый в Новгороде хлеб — новый источник доходов.

В общем, получается картина просто удивительная (но ожидаемая): по своему месту в распределении труда Новгород совершенно не похож на Киев или на Владимир. В эти города потоком ввозили как раз готовую продукцию, ремесленные изделия (в том числе из Новгорода), а вывозили из них сырье. Города эти стоят поюжнее Новгорода, вывозили через них еще и хлеб, но это ведь мало что меняет. Замечу еще — позже в Москву тоже будут ввозить готовую продукцию, а вывозить зерно.

Новгород очень похож скорее на Древние Афины — в них тоже ввозили сырье и хлеб, а вывозили готовую продукцию.

В современной ему Европе Новгород больше всего похож на города Фландрии или Голландии — по тому же признаку.

Но больше всего похож Новгород на Париж и на Стокгольм: из этих городов тоже вывозили богатства своих земель (в Афинах, а потом в Антверпене не было особенных богатств), но это не мешало вывозить и продукты ремесленного производства.

Глава 6

Церковь на Северо-Западе

Несомненно, Новгород — это православное государство. Но есть в его православии некий оттенок, отделяющий его от православия Московии. Это то ли «смягченный стиль православия» [92. С. 203], то ли вообще зародыш какой-то особой автокефальной Церкви.

Слово «автокефальный» происходит от двух греческих слов: «автос» — то есть самостоятельный, и «кефалис» — то есть голова. Самоголовая церковь.

Ведь хотя все православные и признают Константинопольского Патриарха главным из патриархов, православная Церковь не едина. Существует шестнадцать автокефальных, то есть самостоятельных, самоуправляющихся православных Церквей, каждая во главе со своим патриархом. Есть особая Грузинская православная Церковь, и есть Сербская, есть Румынская, а есть Кипрская.

Все православные почитают старейшую и авторитетнейшую Константинопольскую православную Церковь, но за ней — только сила авторитета, и не более. У каждой автокефальной Церкви есть свой богослужебный уклад, свои святые, свои праздники, а богослужение ведется на своем национальном языке.

В Новгороде не было особой автокефальной Церкви. Архиепископство Новгородское мыслилось как часть Русской митрополии. Русская митрополия находилась под омофором (то есть под юрисдикцией) Константинополя, а центр Русской митрополии располагался в Киеве. Но традиции Новгорода так отличались от традиций Киева, а потом и Москвы, что, похоже — дело все-таки шло к отделению.

Поражает уже вполне светский характер культуры Новгорода. Церковь в нем не властвовала над душами людей так уж абсолютно. В культурном слое Новгорода найдены многочисленные кожаные маски и кожаные мячи XII–XII веков. В те времена Церковь очень неодобрительно относилась к «бесовским игрищам» — в том числе к развлечениям, танцам, театрам, представлениям, песням, к украшению себя (в том числе к макияжу, к ношению серег и колец). По-видимому, или влияние Церкви в Новгороде было не таким сильным, как в других местах, или же сама Церковь занимала какую-то более спокойную позицию. Действительно, смягченная версия православия.

Еще одна, на редкость симпатичная черта: в Новгороде никогда не было преследований за веру.

Новгородские священники, дышавшие воздухом вольнолюбивого города, часто выступали против канонического византийского православия, — даже оставаясь в рамках церковной догматики. Они ведь тоже были независимы от официальной церковной иерархии, ничто не мешало им думать собственной головой.

Вообще на периферии любого религиозного мира дышится свободнее, вольнее, чем в центре. Интересная деталь: никогда не было охоты на ведьм, инквизиционных трибуналов в Польше и в Скандинавии, — на окраинах католического мира.

Так же точно и Новгород, северная окраина православного мира, не был догматичен и жесток.

Епископов в православии выбирает клир — то есть выбирают сами церковники. Собирается поместный собор — то есть собор всех епископов данного архиепископства или митрополии. Обычно кандидатуры уже определены, собор выбирает из нескольких самых достойных кандидатов.

Выбранного рукополагают в епископы — то есть митрополит возлагает ему на голову руки, передавая толику своей святости. Ведь Апостольская Церковь верит — в этом едины и католики, и православные — что Иисус Христос передал часть своей благодати Апостолам, и с тех пор Апостольская Церковь хранит эту благодать.

Все дети Божьи — но у патриархов благодати больше, чем у митрополитов, у митрополитов ее больше, чем у епископов, а у епископов больше, чем у рядовых священников. Когда мирянина делают священником — его рукополагает епископ, передает ему часть своей благодати. Епископа рукополагает митрополит или патриарх. С этой системой можно не соглашаться (скажем, лютеране и все вообще протестанты с ней категорически не согласны) — но по крайней мере она проста и логична.

Вообще-то православие всегда настаивало на том, что Церковь не должна иметь светской власти, а должна жить под ее покровительством (это одно из расхождений между православными и католиками). В Византии император считался главой Церкви, а сама Церковь была чем-то вроде особенного — но все же государственного учреждения. Император назначал и смещал церковных иерархов, созывал церковные соборы, утверждал их решения. Он мог даже толковать православное вероучение.

Конечно, конфликт с патриархом мог дорого обойтись императору, но в целом император мыслился как первое и главное лицо в государстве, а патриарх — как второе и подчиненное. Церковь же, по замыслу, была помощницей и опорой светской власти.

Так же понимали православные и отношения Церкви с властями в других странах. На практике, конечно, бывало по-разному…

Католики настаивали на том, чтобы священники были независимы от светских властей, а папа Римский даже выше королей и императоров, наместник самого Бога на Земле. В католическом мире Церковь могла вмешиваться в дела мирских властей, а священник не подлежал светскому суду и стоило обидеть священника или епископа — за него готова была вступиться вся громада католической Церкви. В католическом мире тоже бывало по-разному, но таков был идеал.

Епископ в католическом мире был чем-то вроде князя — со своим войском, слугами и богатствами, правом собирать особый налог — церковную десятину. Это была власть, параллельная власти герцогов и королей. Вспомним немецкую басню о жадном епископе, который выбросил в озеро хлеб, чтобы он не достался голодным! Епископа в этой басне съели мыши… Но ведь вел-то он себя не как смиренный слуга Господа, а как владетельный князь!.. И скверный князь, между нами…

Первоначально епископа в Новгороде ставили так же, как и любого другого православного иерарха. Но Новгород не был бы самим собой, не придумай он что-то свое. Он и придумал.

С 1156 года епископа в Новгороде стали выбирать… на вече.

Вече называло трех кандидатов: наиболее авторитетных служителей Церкви. Их имена записывались на пергаменте, посадник запечатывал пергамент своей печатью. Запись несли на другой берег Волхова, в Софийский собор, где в это время шла литургия. После окончания службы слепец или ребенок брал одну из записей, и оглашалось имя, на которое пал выбор: считалось, что ребенок или слепой не имеют собственного мнения, не выбирают. Случайность выбора гарантировала, что проявляется не воля людей, а высшая, Божественная, воля.

Уже выбранный на вече епископ ехал в Киев для посвящения и рукоположения.

В 1168 году новгородский епископ стал архиепископом, и его по-прежнему выбирали на вече. В глазах новгородцев он был не каким-то совершенно особым церковным чином — а как бы должностным лицом Господина Великого Новгорода, наряду с посадником и тысяцким.

Архиепископ стоял во главе исполнительной власти Новгорода — Совета господ. Архиепископ ведал внешней политикой города, имел право суда, наблюдал за мерами весов, длины, объема при торговле.

Городская казна хранилась в Святой Софии, и получается, что хранил ее архиепископ. Своего рода казначей города под руководством самого Господа Бога.