Николай Манвелов - На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго

Я еще ни разу не видал живого адмирала, но уже знал, какие у него должны быть погоны: золотые, с зигзагами, с черными орлами. Эти погоны можно было видеть в экипаже за стеклами. В голове у меня крутилась мысль: если по одному орлу на каждом плече — значит, контр-адмирал, по два — вице-адмирал, по три — полный адмирал. А этот человек с седыми бакенбардами совсем не имел погонов, но зато воротник и полы его черной шинели были в золотых позументах и на них в один ряд разместились десятки черных орлов.

Неужели я попался сверх-адмиралу? Почему мне инструктор ничего не объяснил о такой форме? Мне некуда было свернуть в сторону и спрятаться. Я сошел с тротуара и за три шага до встречи со страшным человеком стал во фронт.

Старик с позументами и орлами тоже вдруг остановился и, удивленно глядя на меня, задвигал седыми бакенбардами. «Ну, пропал я», — мелькнуло у меня в голове.

— Долго ты, дурак, так будешь стоять?

От его голоса, проскрипевшего в морозном воздухе, как ржавые петли калитки, и от его выпуклых и тусклых глаз, напоминающих пузыри на мутной луже, мне стало не по себе. Моя рука, поднятая к фуражке, дрожала.

— Иди, дурак, дальше, не стой столбом.

Он захихикал мелким дробным смешком, а я пошагал дальше, употребляя все усилия на то, чтобы скорее от него удалиться. Через минуту я оглянулся — он стоял на том же месте и смеялся мне вслед. У меня пропала всякая охота гулять, и я торопился скорее попасть в экипаж. Почему этот человек с орлами назвал меня дураком? Разве я стал перед ним во фронт не так, как нужно?

Я был так занят сверх-адмиралом, что не успел козырнуть встретившемуся лейтенанту. Он подозвал меня к себе испросил;

— Почему честь не отдаешь?

— Виноват, ваше высокоблагородие, задумался. Лейтенант выругался матерно, постучал кулаком по

моему лбу и сказал почти ласково;

— Не нужно задумываться на военной службе.

Я остался благодарен ему, что он не записал моей фамилии. В экипаже от старых матросов я узнал, перед кем мне пришлось стать во фронт. Это был не сверх-адмирал, а флотский швейцар из бывших матросов! Мне было стыдно за свой промах.

Ведомость о числе рекрутов, поступивших в Морское ведомство в 1849–1855 годах[286]

Квартирование команд Морского ведомства в Черноморском флоте[287]

Севастополь

Постоянных — 6810 человек.

Переменяющихся — 18 000 человек.

Кантонистов — 1100 человек.

Арестантов — 2300 человек

Всего: 29 210 человек.

Штаб 4-й флотской дивизии

Штаб 1-й бригады 4-й флотской дивизии

29-й флотский экипаж

30-й флотский экипаж

Штаб 2-й бригады 4-й флотской дивизии

31-й флотский экипаж

32-й флотский экипаж

33-й флотский экипаж

Штаб 1-й бригады 4-й флотской дивизии

34-й флотский экипаж

35-й флотский экипаж

36-й флотский экипаж

Штаб 5-й флотской дивизии

Штаб 3-й бригады 5-й флотской дивизии

37-й флотский экипаж

38-й флотский экипаж

39-й флотский экипаж

Штаб 3-й бригады 5-й флотской дивизии

40-й флотский экипаж (частично)

41-й флотский экипаж (частично)

42-й флотский экипаж

43-й флотский экипаж (частично)

44-й флотский экипаж

45-й флотский экипаж 

Севастопольское Девичье учебное заведение

Лабораторная рота № 2 (вторая половина)

Арсенальная рота № 7

Канцелярия Начальника Артиллерии в Севастополе

4-й Ластовый экипаж (3-я и 4-роты)

15-й Рабочий экипаж (частично)

16-й Рабочий экипаж (частично)

17-й Рабочий экипаж

18-й Рабочий экипаж

19-й Рабочий экипаж

Портовые роты № 28, 29, 30, 31, 32

Госпитальная рота 4-го разряда

Севастопольский госпиталь

Севастопольская инженерная команда

Военно-рабочие роты № 8 и 10

Арестантские роты № 19, 20, 21, 22, 23,24, 25, 26 Доковые арестантские роты № 27, 28, 29, 30 

Николаев

Постоянных — 8400 человек.

Переменяющихся — 2260 человек.

Кантонистов — 3430 человек.

Арестантов — 15 090 человек.

Штаб 2-й бригады 5-й флотской дивизии

40-й флотский экипаж

41-й флотский экипаж (частично)

Школа флотских юнкеров

2-й Учебный Морской экипаж

Черноморская Штурманская рота

Николаевское флотское училище

Николаевское девичье учебное заведение

Канцелярия Начальника Артиллерии Черноморского флота

Арсенальная рота № 2 (1-я половина)

Арсенальная рота № 6

Канцелярии:

Корпуса Штурманов Черноморского флота,

Корпуса Корабельных инженеров Черноморского флота

Николаевская инженерная команда

Штаб Инспектора Ластовых команд,

Рабочих экипажей и Арестантских рот

Штаб 2-й бригады кастовых команд

4-й Ластовый экипаж (1-я и 2-я роты)

5-й Ластовый экипаж (две роты)

Портовые роты № 22, 23, 24, 25, 26, 27

Госпитальная рота

11-й Рабочий экипаж

12-й Рабочий экипаж

13-й Рабочий экипаж

14-й Рабочий экипаж

15-й Рабочий экипаж (частично)

16-й Рабочий экипаж (частично)

Николаевский госпиталь

Военно-рабочие роты № 7 и 9

Арестантские роты № 11,12,13,14,15,16,17,18

Измаил

Нижних чинов — 1540 человек.

5-й Ластовый экипаж (две роты)

Портовая рота № 33

15-й Рабочий экипаж (частично)

Военно-рабочая команда номер девять (2-я часть)

Измаильская Инженерная команда

Таганрог и Ростов

Нижних чинов — 25 человек.

Портовая рота № 31 (частично)

Керчь

Нижних чинов — 63 человека

Портовая рота № 34 (частично).

Новороссийск

Нижних чинов — 50 человек.

Портовая рота № 34 (частично)

СУД НАД РУССКИМ МАТРОСОМ В ГОНКОНГЕ[288]

Во время двухнедельной стоянки в Гонконге пришлось одному матросу с «Коршуна»[289] познакомиться с английским судом.

Молодой, добродушный матросик Ефремов во время гулянки на берегу выпил лишнее и, возвращаясь на пристань к баркасу, горланил песни… Уж он был недалеко от шлюпки, когда полисмен (из сипаев) сделал Ефремову замечание, что кричать на улице не годится. Разумеется, матрос этого не понял и выругал полисмена на родном диалекте. В свою очередь и полисмен, по счастью, не догадался, каким оскорблениям подверглась в его лице власть, но, увидав, что матрос продолжает петь песни, заговорил решительнее и серьезнее и взял матроса за руку… Пьяный, вероятно, обиделся и, ни слова не говоря, съездил по уху полисмена, повергнув почтенного блюстителя порядка в изумление, которым матрос не преминул воспользоваться: он вырвался из крепкой руки полисмена и в минуту уже был на баркасе. Объяснение полисмена с гардемарином, сопровождавшим команду, не удовлетворило полисмена. Он требовал ареста виновного при полиции до разбора дела, но гардемарин не согласился, и баркас отвалил.