Франц Куровски - Котел смерти в Курляндии. Хроника сражений группы армий «Север». 1944–1945

В тот же день генерал от инфантерии Хильперт передал по радио в Берлин разработанные им планы мероприятий:

«1. В общем: в предвидении грядущего сражения на сложившемся на сегодня фронте группа армий решила: путем жесткой обороны и активных военных действий удерживать фронт. Основным условием успеха все же остается создание необходимых запасов боеприпасов и горючего.

2. В частности: на участке северо-западнее и северо-восточнее Приекуле: увеличение оборонительных возможностей войск путем пополнения, поступающего со следующим транспортом. Введение в бой 14-й танковой дивизии, усиленной 510-й ротой тяжелых танков и 126-й пехотной дивизией, находится в стадии завершения. Участок юго-западнее Салдуса: переброшен резерв группы армий — мотопехотный полк 11-й пехотной дивизии. Дополнительно усилен артиллерией, зенитками и самоходными орудиями.

Прикрыть пехотой наиболее вероятные направления главного удара не представляется возможным из-за недостатка личного состава».

Упомянутые генералом соединения, 14-я танковая дивизия и 126-я пехотная дивизия, уже возвращались в строй, восстанавливая свою ударную мощь. Однако довести этот процесс до конца не удалось, так как в Курляндию пополнение больше не направлялось.

Обмен этими сообщениями ясно показал обеим сторонам, что падение боеспособности и потери настолько велики, что не может быть больше и речи о дальнейшем удержании фронта в Курляндии.

Когда 1-й воздушный флот направил 17 батальонов для пополнения наземных частей в Курляндии, выделив их из состава своих формирований, это не изменило ситуацию, поскольку личный состав этих подразделений не был подготовлен для действий в наземных сражениях и не был оснащен тяжелым оружием пехоты. Поэтому их боевая ценность в действиях против насыщенной оружием Красной армии практически равнялась нулю. Эти части можно было задействовать только для охраны немногих еще остававшихся в руках германской армии аэродромов и обороны важных объектов.

Седьмому сражению в Курляндии, однако, не дано было состояться. Командование Красной армии вывело из Курляндии основную массу своих войск. На пространстве между Рижским заливом и Тукумсом осталась только 1-я ударная армия. 22-я армия удерживала район Джуксте, тогда как 42-я армия оставалась под Салдусом.

В направлении на Вентспилс окопалась 4-я ударная армия. 6-я гвардейская армия расположилась между Вайнеде и Скуодасом, а очень мощная, усиленная танковым и механизированным корпусом 51-я армия стояла южнее Лиепаи, чтобы при необходимости овладеть портом.

Когда 126-я пехотная дивизия в ночь на 22 февраля 1945 года с боем прорывалась из Приекуле на северо-запад из полукольца советских войск, ей пришлось оставить на поле боя большую часть своего тяжелого вооружения. Всех раненых удалось эвакуировать на танках, бронетранспортерах и штурмовых орудиях.

С полудня 2 февраля остатки мотопехотного полка дивизии на новых предписанных приказом позициях сооружали оборонительный рубеж против наступавшего неприятеля. В последующем оборонительном бою шестой батарее 126-го артиллерийского полка удалось отбить все атаки врага. Командир батареи лейтенант Нойман успешно отразил все попытки русских штурмовых групп захватить батарею. Ему даже удалось отбить несколько уже было захваченных врагом орудий. В разгоревшейся рукопашной схватке он лично возглавил две небольшие группы своих солдат, но был смертельно ранен очередью из советского автомата. (5 апреля 1945 года он был посмертно награжден Рыцарским крестом.)

24 февраля служба радиоперехвата сообщила о наступлении танковых частей, которые быстро продвигались с востока и уже приближались к шоссе, выйдя на которое, при их скорости, они вполне могли очень быстро покрыть оставшиеся 30 километров до порта Лиепаи.

Все же цели этого наступления оставались до конца неясными, и 126-я пехотная дивизия передала свой участок обороны 132-й пехотной дивизии, намереваясь отойти в район балтийского побережья и завершить здесь ускоренное пополнение своих рядов. Район южнее Лиепаи представлял собой только сборный пункт, куда также направлялись выздоравливающие раненые, которые затем возвращались в дивизию. Здесь же был расформирован доблестный бывший 424-й мотопехотный полк. Его остатки были сведены в один батальон.

В этом спокойном месте 126-я пехотная дивизия оставалась целый месяц. КП дивизии расположился в дюнах на берегу Лиепайского озера (озеро Лиепаяс).

С 29 марта началось перебазирование 126-й пехотной дивизии обратно в район Приекуле. Боевая группа дивизии нанесла по врагу удар для занятия более выгодной позиции. Она выбила русскую пехоту из выступа, вклинившегося в германскую оборону. Ожидавшееся к середине апреля новое наступление русских, которое предположительно было бы направлено на железнодорожную станцию Рудбаржи, так и не состоялось. Происходили только незначительные стычки, которые по большей части возникали из-за проникновения ударных и разведывательных групп русских. В конце апреля дивизия получила приказ снова переместиться в район Бунки.

К концу апреля начали расползаться слухи, что командование группы армий разрабатывает планы по оставлению Курляндии. Для дислоцированной неподалеку от Лиепаи 126-й пехотной дивизии вывод из Курляндии был предварительно назначен на 15 мая 1945 года. Однако события стали развиваться совсем другим образом.

Начальник штаба 126-й пехотной дивизии подполковник Циммер поздним вечером 7 мая 1945 года присутствовал на совещании в штабе I армейского корпуса, когда собравшиеся там офицеры получили сообщение, что Германия капитулировала на всех фронтах (это была так называемая предварительная капитуляция, подписанная в Реймсе. — Ред.) и что в Курляндии также предстоит немедленно прекратить всякие военные действия. По приказу командования I армейского корпуса это сообщение было пока что запрещено передавать в войска.

Ранним утром 8 мая 1945 года находившийся в резерве 422-й мотопехотный полк получил приказ передислоцироваться в Лиепаю и в тот же день погрузился на суда для отправки на родину морем.

Приведем текст телефонограммы от командования группы армий «Курляндия», полученной в дивизии в 13.45: «Всем! По договоренности с Маршалом Советского Союза Говоровым с 14.00 военные действия прекращаются. Требую от всех частей соблюдать прекращение огня, поскольку от этого зависит судьба всей группы армий. Хильперт».

А вот свидетельство капитана Даубе, командира 10-й батареи 126-го артполка:

«Русские надвигались на наши позиции, подобно куче муравьев, размахивая над головами оружием и бурно жестикулируя. Кое-кто из них даже бросался нашим солдатам на шею и предлагал водку. В двух словах все происходящее можно было бы назвать так: всеобщее братание.

Однако такое состояние длилось не более получала. Русский офицер высокого звания приказал, чтобы мы в течение получаса сложили оружие перед кирхой в Бунке. Если этого не будет сделано, то боевые действия возобновятся. На КП 426-го мотопехотного полка я случайно стал свидетелем разговора между полковником Даубертом и русским генералом, командиром стрелкового корпуса. Наш полковник вскоре после 14.00 отправился на бронетранспортере в штаб русских. Там ему было сказано: „Ожидайте дальнейших распоряжений. Огня ни в коем случае не открывать!“

Поскольку мы не стреляли, советские войска с 16.00 начали беспрепятственно продвигаться по шоссе Изриеде — Лиепая. Снимаясь со своих позиций, отдельные полки 126-й пехотной дивизии также направлялись к Лиепае. Когда шоссе стало подниматься несколько в гору, нашим глазам предстала громадная маршевая колонна. Части всех родов войск, некоторые пешком, другие на транспортных средствах, двигались к Лиепае, напоминая со стороны великое переселение народов.

В соответствии с приказом по дивизии все ее подразделения собрались в местечке Левинеки восточнее городка Гробиня. Там и должна была произойти сдача».

Во второй половине дня 8 мая 70 офицеров и 3000 солдат 126-й пехотной дивизии под командованием генерал-майора Хелинга выстроились несколькими рядами в шеренгу. Затем русский генерал официально объявил их военнопленными.

Лишь 422-й мотопехотный полк избег этой участи, поскольку он уже утром 8 мая добрался до Лиепаи, чтобы соединиться там с выжившими военнослужащими 11-й пехотной дивизии, и во второй половине того же самого дня переправился на минном тральщике и нескольких парусниках на минные тральщики 9-й вспомогательной флотилии, которой командовал капитан 2-го ранга Карл Пальмгрен.

Этот флотский офицер, получивший Рыцарский крест 3 августа 1941 года, командуя минным прорывателем[41] IX, отличился и как командир 38-й флотилии минных тральщиков, за что был удостоен 11 июля 1944 года дубовых листьев к Рыцарскому кресту. Прослужив на должностях начальника штаба 2-й флотилии обеспечения и в 9-й флотилии обеспечения в Готенхафене (Гдыне) и позднее в Лиепае, с марта 1945 года он стал командиром 3-й вспомогательной флотилии. В этом качестве он участвовал в спасательных операциях и совершал по ночам челночные рейсы, во время которых вывез много беженцев, раненых и солдат. Когда 16 сентября 1970 года он умер в Гёттингене, то проводить его в последний путь приехали спасенные им люди даже из ГДР, тайно перебравшись через границу.